Марина Жуковски - 1001 ночь в Саудовской Аравии

Досмотрщица в долгу не оставалась и тоже кричала, что есть мочи. Крик стоял невообразимый, время от времени сопровождавшийся жестикуляцией, сотрясение рук в воздухе, тыканьем указательным пальцем куда-то в потолок, закатыванием глаз и возношением обеих рук в сторону неба. В какой-то момент мне показалось, что дамы вцепятся друг другу в волосы и начнётся битва не на жизнь, а на смерть, но ничего такого не произошло. Дамы закутались в свои одеяния и с громкими криками покинули помещение.

Теперь подошла и моя очередь. Я уже морально приготовилась, что сейчас и меня общупают со всех сторон, заглядывая туда, куда обычно при досмотре в аэропорту не заглядывает никто. Я заранее скинула абайю, попыталась улыбнуться и завести разговор, попытавшись выяснить подробности ссоры, которая разыгралась на моих глазах, но грозная блюстительница порядка и закона, смерила мне строгим взглядом, ещё больше сдвинула густые брови, что придало ей еще более угрожающий вид и ничего не говоря приступила к досмотру. Досмотр длился удивительно коротко, после чего грозная мадам указала мне пальцем на абайю и на дверь. Разговора не получилось. Собрав сумки и детей, я покинула помещение и отправилась искать мужа.

Выйдя в общий зал я испытала шок. В зале вылета находилось огромное количество народу. Людей было не просто много, их было очень много. Когда пару часов ранее, мы выбрались из такси и зашли в старенькое здание терминала, я обратила внимание, что людей есть больше, чем обычно, но никак не ожидала, что в небольшом помещении зала вылета народу окажется, даже не в десятки, а сотни раз больше. Людей было так много, что элементарно не всем хватало места, просто чтобы постоять не дыша ни кому в затылок. Люди сидели, лежали и были везде куда не посмотришь. Вокруг было десятки тысяч людей, которые находились буквально в миллиметрах друг от друга, невозможно было вытянуть руку вперед, потому что она обязательно попадал в спину, живот или рёбра впереди стоящего, куда ни повернись, взгляд упирался в чьи-то глаза, лица, головные уборы, волосы и спины. Люди дышали друг другу в затылки, уши, а стоило повернуться, как кто-нибудь начинал дышать тебе в лицо. Невозможно было сесть, т.к. все сидячие места были заняты, стоять можно было только в окружении сотни человек, которые практически прижимались к тебе, идти только по направлению толпы. Время от времени чувствовалось чьё-то дыхание на шее.

Кондиционеры работали в полную силу, но создавалось впечатление, что их не было совсем, духота стояла повсюду, а воздух был раскаленным, не хватало свежего воздуха, вокруг ощущались запахи разных стран, как приятные, так и не совсем, пахло маслами, специями, духами, немытыми телами и потом.

Я крепко держала дочку за руку, выпусти я её на секунду и она могла на долго затеряться в толпе, сын сидел в коляске, об которую постоянно кто-то спотыкался или просто задевал, проходя мимо.

И тут я поняла, что имел ввиду парень на регистрации, когда увидев наши служебные билеты сказал, что конец Хаджа— это не самое лучшее время для путешествий.

Ежегодно на Хадж в Саудовскую Аравию прибывает несколько миллионов человек и большинство из них прилетает в Джидду, т.к. Мекка находится всего в полуторах часах езды, а то и меньше. В стране усиливаются меры безопасности и возрастает процент заболеваемости, ведь паломники прилетая из разных стран и континентов, привозят разные бактерии и вирусы, что в разы увеличивает риск подхватить какую-нибудь экзотическую болезнь. И если в странах СНГ и Европы, сезон болезней начинается в осенне-зимний период, то в Саудовской Аравии большинство заболеваний случается именно во время Хаджа.

При получении визы в Саудовскую Аравию с целью поехать на Хадж, обязательными являются справки о вакцинации от менингита и общем состоянии здоровья. Но даже если вы абсолютны здоровы и у вас есть все необходимые прививки, никто не гарантирует, что вы не заболеете, т.к. паломники приезжают не только из стран с высоким уровнем медицины, но и из стран третьего мира, где медицина оставляет желать лучшего или отсутсвует вообще.

Мы знали, что Хадж уже закончился и были относительно спокойны, потому что были уверены, что большинство паломников уже разлетелось по домам, но не тут то было.

Мне казалось с мужем мы уже не встретимся, по крайней мере до вылета, потому что найти кого-то в такой толпе было заданием не из легких.

Я стояла как вкопанная, вжатая в кусочек стены, боясь сделать шаг вправо или в лево, боясь, что толпа уведёт нас в неизвестном направлении. Каким-то чудом супруг всё же нашёл нас. Держась крепко друг за друга мы пошли в сторону нашего выхода на посадку.

На посадочном талоне значилось выход номер два, но информация на экране возле нужного нам выхода показывала совсем другую информацию:

–-Коломбо, Шри Ланка.

Возле выхода на посадку стояла огромная, непроходимая очередь. Растолкав народ локтями и пробившись таки к выходу, я спросила парня, который по моим предположениям, должен был быть в курсе всех вылетов:

– Здесь должен быть рейс на Мальдивы?—спросила я и протянула ему наши посадочные.

– Не знаю—вяло, ответил он, не потрудившись даже посмотреть в мою сторону.

– Посмотрите там—и ни разу не посмотрев на меня, махнул куда-то в сторону стены.

Спрашивать дальше не было смысла, либо горе-работник и правда ничего не знал, либо ему просто лень было отвечать.

Я была в отчаянии, наш самолет должен был вылетать через полчаса, а мы даже не знали куда нам идти. Не придумав ничего лучше, мы решили отстоять длинную очередь возле указанного на посадочном билете выхода на посадку.

Очередь совсем не двигалась, а времени до вылета с каждой минутой было всё меньше и меньше. Люди перед нами то ложились, то садились, то снова вставали. Воздух был всё горячее, дыхание соседей по очереди ощущалось всё ближе, моя абайя давно прилипла к моему телу вместе с одеждой, которая находилась под ней, я чувствовала как по мне стекают ручейки пота.

Молодой человек, одетый в национальную одежду, с которым я разговаривала несколько минут назад, пропускающий пассажиров, почему-то вдруг перестал принимать посадочные и начал неторопливо переговариваться с коллегой по работе. Очередь перестала двигаться совсем, никто не потрудился объяснить что происходит.

– Идем, сказала я мужу. Либо мы улетим, либо я разобью ему лоб и нас увезут в изолятор.

Я начала бесцеремонно толкать людей коляской и кричать в полное горло, чтобы нас пропустили. Народ медленно, но нехотя расступался, я толкала людей коляской, пытаясь пробить нам дорогу к выходу. Добравшись наконец до заветного выхода, я начала возмущенно кричать.