Степан Давыдюк - Плененные шахматами

Судейская коллегия, считая, что здесь нарушены моральные принципы спорта, предложила противникам принести свои извинения и сыграть партию заново. Рогофф выразил согласие, а Хюбнер отказался, и ему было зачтено поражение.

На международном турнире в югославском городе Бледе (1961 год) партия Найдорф – Трифунович завершилась на 13-м ходу соглашением на ничью. Главный судья соревнований доктор Милан Видмар, обращаясь ко всем участникам турнира, сказал, что он протестует против такого раннего прекращения борьбы, и потребовал от Найдорфа и Трифуновича продолжить игру.

Как только Видмар закончил свою речь, раздался голос одного из зрителей:

– Профессор, в годы своей молодости вы также нередко делали короткие ничьи. Партия Найдорф – Трифунович – не самая быстрая ничья. Например, известна партия, в которой Вы, доктор Видмар, согласились на ничью после восьми ходов. И «мировой рекорд» многократного предложения ничьей в одной партии принадлежит не Найдорфу, который во время партии с Петросяном (Цюрих, 1953 год) делал это восемь раз, а вам, гроссмейстер Видмар. В одном из предвоенных чемпионатов Югославии вы предложили ничью одному своему сопернику 15 раз!

Главный судья, терпеливо выслушав это выступление, кратко подвел итог всему сказанному:

– Даже святые в молодости совершали грехи.

После этих слов в зале воцарилась тишина, и тур продолжился.

Перед очередной партией одного из матчей болельщик сказал Тиграну Петросяну:

– Желаем вам победы!

Петросян нахмурился и махнул рукой:

– Э-э, ничья лучше.

В другой раз Петросян сделал быстро ничью с мастером, замыкавшим турнирную таблицу.

– Почему вы не играли на выигрыш? – спросили его.

– Мне позарез нужны были пол-очка, – объяснил Петросян. – А ведь иногда и палка стреляет.

О немецком гроссмейстере Рихарде Тейхмане Рудольф Шильман писал: «…он отличался беспримерной, граничащей с ленью, флегматичностью… Каким образом он, тем не менее, сумел стать выдающимся мастером – является почти загадкой… Охотнее всего он оканчивал бы все свои турнирные партии вничью после каких-нибудь пяти ходов. Обыкновенно он очень рано предлагал мировую».

Тейхман был страстным поклонником французской борьбы. Во время международного турнира (Вроцлав, 1912 год) в местном цирке соревновались борцы. Тейхман старался посмотреть каждую схватку. Если до начала борцовских поединков ему удавалось закончить турнирную партию, то все было в порядке. А если нет?..

В день его встречи с польским мастером Давидом Пшепюркой в цирке соревновались не изведавшие поражений борцы. За доской гроссмейстер сидел как на иголках – пропустить такое он не мог. Получив по дебюту преимущество, Тейхман стал шепотом предлагать ничью.

– Это невозможно, – сказал Пшепюрка, – у вас же неоспоримый перевес.

– Вы правы, – согласился Тейхман, – поэтому у нас могут быть неприятности с судьями.

Общими силами они быстро создали убедительную ничейную позицию. Судьи не стали возражать и зафиксировали ничью. Довольный тем, что партию удалось вовремя завершить, Тейхман пригласил партнера в цирк. Во время решающей схватки гроссмейстер восторгался каждым удачно проведенным приемом, подбадривал обоих противников, делал им замечания, рассказывал Пшепюрке о тонкостях борьбы.

В решающий момент, когда один из, борцов защищался с помощью «моста», Тейхман особенно заволновался. Он схватил Пшепюрку за плечо и стал громко объяснять:

– Смотрите – мост! А его жмут! Выдержит или нет?

На это мастер очень спокойно ответил:

– Судя по тому, что они договорились и встреча должна закончиться ничьей, выдержит.

Пшепюрка оказался прав.

Гроссмейстеру Ян-Хейну Доннеру предстояло записать ход при откладывании партии с международным мастером Гансом Бемом на турнире, проходившем в Голландии в 1984 году.

Положение гроссмейстера было лучше, но в день доигрывания проводилась антивоенная демонстрация. Доннер не хотел упустить возможность участия в ней.

– Вы не сожалеете о потере половины очка? – спросили на следующий день гроссмейстера болельщики.

– Ничуть. Наоборот, я очень доволен, что мне удалось привлечь к участию в демонстрации моего партнера. Альтернативный сеанс одновременной игры на 23 досках дали в 1900 году в «Лондонском дамском шахматном клубе» Эммануил Ласкер и Геза Мароци.

Когда, по окончании всех партий, объявили результат сеанса, то Ласкер удивился: большинство встреч закончилось вничью.

Оказалось, что изысканные манеры не позволяли венгерскому гроссмейстеру отвергать ничью, предложенную дамой.

Испанский гроссмейстер Артур Помар известен почтительным отношением к женщинам. Убежденное рыцарство не покидает его даже за шахматной доской. Говорят, что встречаясь с женщинами в сеансах одновременной игры, Помар не выиграл ни одной партии. Всегда в подходящий момент, когда отказ от ничьей становится бессмысленным, гроссмейстер предлагает мир.

Только однажды Помар попал в затруднительную ситуацию. Его соперница, будучи без ферзя, отклонила ничейное предложение. Казалось, что уж в этот раз гроссмейстер вынужден будет… выиграть.

Однако и для таких случаев в шахматах есть удивительный выход.

«Расстроенный» отказом Помар завершил партию эффектной патовой комбинацией.

Неоднократный чемпион США гроссмейстер Сэмюэль Решевский относился к категории тех шахматистов, которые, попав в худшее положение, не стесняясь, предлагают ничью. Его коллега из Аргентины Мигуэль Найдорф по этому поводу заметил:

– Знайте, если Решевский предлагает вам ничью, значит, надо искать возможность дать ему мат в два хода.

Сам Найдорф умел достойно ответить просителям ничьей. Так в третьей партии его матча с Ройбеном Файном (1949 год), защищаясь в коневом эндшпиле без пешки, американец вторично предложил ничью.

Найдорф вскочил со стула и воскликнул:

– Двести долларов!

В одной турнирной партии ленинградский гроссмейстер Александр Толуш попал под опасную атаку. Вдруг его соперник, мастер, неожиданно предложил ничью.

– Почему ничья, вы же атакуете, – спросил Толуш.

– Не вижу решающих продолжений, боюсь просчитаться.

– Боитесь? – вскипел Толуш. – Тогда незачем играть в шахматы! А ничьи мне не нужны…

Бывает, что ничью требуют с позиции… силы. Под знаком семейственности проходил XI чемпионат швейцарского города Каружа. За доской часто встречались отцы и дети, братья и сестры, жены и мужья. Не обошлось без курьезов. В одной из решающих партий отец семейства, когда остался в эндшпиле без пешки, в ультимативной форме потребовал от сына согласиться на ничью.