Журнал «Пионер» - Пионер, 1954 № 07

Сюда, в полевой стан, к уютным и весёлым домикам-вагончикам, собираются после трудового дня и товарищи Мити Коммунарова. Весело стрекочут тракторы, возвращаясь с новорожденных полей.

Преобразилась ковыльная степь! Пришли сюда люди, а с ними - жизнь, труд. Звенит над неоглядными просторами весёлая комсомольская песня, песня молодых трактористов, покорителей новых земель:

Ехали друзья в дальние края,

Стали новосёлами и ты и я!…

Певец Тралялинский

Юлиан Тувим

Рисунки Е. Ведерникова.

Дивный город Спевовицы!

В переулке Веселинском

проживает знаменитый тенор

Тромбек Тралялинский,

У него есть жёнка -

пани Тралялёнка,

и сынок - Тралялёк,

и дочка - Тралялёчка,

и пёсик - Тралялёсик,

Ну а котик?

Есть и котик -

презабавный Тралялётик.

Также есть и попугай -

глупый, важный Тралялай.

Ежедневно после завтрака дружно,

любо посмотреть,

домочадцы собираются,

чтобы песенку пропеть.

Сядут. Сам хозяин-щёголь

выпьет прежде гоголь-моголь,

после, язычком руля,

голос пробует:

- Ля-ля!

Поднял палочку: «Внимание!» -

Умолкает вся компания.

- Все на месте? Не иначе ли?

Приготовились! И… начали!

Траля-ля,

траля-ля…

- Стоп! Кто в лес, кто по дрова.

Повторяем! Раз и два!

Траля-ля, траля-ля…

Хор запел. Привольно,

всласть песня в доме разлилась.

Тромбек хором управляет,

громче всех он распевает,

вторит жёнка - Тралялёнка,

и сынок - Тралялёк,

и дочка - Тралялёчка,

и пёсик - Тралялёсик.

Он, восторженно скуля,

подпевает: - Траля-ля!

Даже котик - Тралялётик:

- Мяу-мя, - разинул ротик,

даже мышка - Тралялишка,

всем известная трусишка,

несмотря на страшный риск,

издаёт из норки писк:

- Траля-ля, траля-лл!

Льётся песня, мчится песня

с чердаков, с балконов, с лестниц,

из окошек, из прихожей…

Подхватил её прохожий,

а потом другой и третий -

люди взрослые и дети,

И газетчик - Тралялетчик,

и кухарка - Тралялярка,

адвокат, шофёр, и доктор,

и садовники из парка.

Льётся песенка,

и скоро подхватил её весь город -

старцы, мальчики, девицы,

ручейки, цветы и птицы, -

город солнечный, зелёный,

дивный город Спевовицы.

Траля-ля,

траля-ля…

Иголка и нитка

Ян Бжехва

Танцуют сегодня иголка и нитка,

иголка проворно, а нитка непрытко.

Иголочка лихо, с фасоном,

бочком, а нитка за нею вприпрыжку, бегом.

Но вот остановка:

то нитка неловко

запуталась вдруг, - и позор! -

сказала иголка

ехидно и колко:

- Какой вы неважный танцор!

Бегите за мной,

а не шмыгайте в бок,

позвольте, я вижу на вас узелок.

Острила, смеялась над ниткой игла,

но всё же распутаться ей помогла,

И снова затеяли танцы и прятки,

ловили друг друга, кружились в присядке.

Плясали, пока не захныкала нитка:

- Гоняться за вами - ужасная пытка,

я еле дышу, я совсем измоталась,

ой-ой, от меня ничего не осталось.

- Ну что ж, отдохнем, - ей игла говорит.

Вот так был и фартук для девочки сшит.

Новоселье сверчка

Е. Зарембина

Дом сверчка-музыканта спалила война.

Неужели бездомным скитаться? -

Эй, друзья, выручайте!

Мне помощь нужна. -

И уже муравьи суетятся.

Из соломенных брёвнышек стены кладут,

тащат листья на спинах улитки,

а кузнечики-плотники в дом волокут

мебель разную даже в избытке.

В сад с крыльца смастерил ему лесенку жук,

пчёлка мёд принесла и до блеска навощила полы,

а знакомый паук на окошко соткал занавеску.

Из сосновых иголок забор окружил новый дом.

Не страшна теперь осень.

Двери, окна, калитку сверчок отворил:

- Эй, друзья мои, милости просим!

Прикатил виноградинку-бочку жучок,

и пошло здесь такое веселье,

что никто из гостей после вспомнить не мог,

как справлял у сверчка новоселье.

Перевёл с польского С. Рунге.

И. Титов.

П. Мальцев.

О Говарде Фасте, одном из замечательных писателей нашего времени, о его самоотверженной борьбе за мир, которую он ведёт, несмотря на полицейские гонения и преследования, о его гордой и честной душе можно написать хорошую книгу.

Есть у Говарда Фаста очерк «Пикскилл, США». В нём рассказывается о том, как честные американцы, вопреки запретам и угрозам фашистских организаций, не дали сорвать концерт знаменитого негритянского певца Поля Робсона. Всего несколько десятков страниц. Один лишь день из жизни маленького, безвестного пригорода Нью-Йорка. Но перед каждым, кто прочтёт этот очерк, встаёт картина современной Америки, борьба сил мира и войны, самоотверженный героизм, рыцарская честность простых людей и подлость озверелых фашистских погромщиков.