Журнал Здоровье №10 (94) 1962

Рыбаки по достоинству оценили стиральные машины, холодильники для продуктов, кипятильники «Титан», не боящиеся шторма. Эти простые вещи намного улучшают быт тружеников моря.

…Попутный ветер нагоняет крупную зыбь. Суда уходят в открытое море. Скрылись за синей дымкой родные берега.

Тысячи рыбаков в суровых водах Северной Атлантики продолжают промысел рыбы. Облегчить их труд, оздоровить условия плавания — ради этого развертывали врачи походные лаборатории на качающимся палубах рыболовных траулеров, придирчиво знакомились с чертежами будущих плавучих заводов, проводили бесконечные исследования и опыты. Эти исследования рождают все больше и больше предложений, которые помогают улучшить условия походов за рыбой, поднять производительность труда рыбаков.

Летчик-испытатель К.К. Коккинаки

Всякая профессия хороша, но для меня нет милее летного дела. Мне посчастливилось быть пилотом вот уже 32 года, из них 26 лет — летчиком-испытателем.

В нашей работе сочетается высокая романтика с самой «земной» прозой. Это прежде всего труд, и умственный и физический. В полете необходимо следить за тысячью мелких частностей и немедля принимать соответствующие решения.

Физическая и, если можно так выразиться, моральная натренированность, умение сосредоточиться, мгновенно сжать себя в кулак, подчинив волю и все силы одной цели, не раз помогали выйти из тяжелого положения.

Современные скоростные реактивные самолеты подчас несутся в воздухе гораздо быстрее звука. И в столь же вихревом темпе испытателю приходится принимать решения. Его организм, его мозг, нервы, мышцы должны работать быстрее и лучше реактивного двигателя. Каждый испытательный полет — словно бы состязание человека с совершеннейшим механизмом. И, как правило, летчик остается победителем.

Припоминается такой случай.

…Выполняя намеченную программу, я повел самолет на снижение. Вдруг на высоте 400 метров возникли резкие продольные колебания. Самолет начал «галопировать». Он то вставал «на попа», то устремлялся носом вниз, принимая почти вертикальное положение. С каждым таким рывком машина приближалась к земле. Самолет совершенно потерял управление.

Позже специалисты установили, что мой организм попеременно испытывал 11-кратную положительную и 5-кратную отрицательную перегрузку. Это значит, что вес тела увеличивался то в 11, то в 5 раз, но сначала его как бы тянуло к земле и кровь отливала к ногам (положительная перегрузка), а затем — словно притягивало небо и кровь устремлялась вверх (отрицательная перегрузка).

В этой внезапно возникшей оглушающей обстановке миг промедления грозил гибелью. Не законченные мысли, а какие-то мгновенные, выработанные годами тренировки импульсы помогли мне оценить положение. Почти рядом с землей катапультироваться невозможно. Удерживая вырывающиеся, ставшие невероятно тяжелыми рули управления, я нашел правильное решение и сумел вывести самолет из стремительного «качания».

Все это продолжалось менее семи секунд. После посадки выяснилось, что самолет поврежден: металлическая обшивка не выдержала перегрузок.

* * *

Мне уже минуло 52 года. Для летчика-испытателя — возраст солидный. Не случайно товарищи по работе зовут меня «стариком»: признаться, я даже немного горжусь этим.

У летчиков есть строгий и неумолимый контролер — собственное здоровье. И нередко случается, что человек с виду как будто бодр, полон сил, да и чувствует себя неплохо. Но вот на медицинском освидетельствовании врачи обнаруживают изъян в здоровье, и пилоту или вовсе запрещают летать, или переводят его на транспортные самолеты. Немало моих товарищей перешло на такую работу.

Мое летное «долголетие» не счастливый случай, а результат длительной планомерной закалки и тренировки, которыми я регулярно занимаюсь с ранних лет.

Вновь и вновь оживают в памяти реки, перелески, поляны — все неповторимые места родной природы, увековеченные киноаппаратом

* * *

Как-то я читал про человека, который, желая сохранить здоровье, избавлял себя от излишних трудов и волнений. Не знаю, чем у него кончилась такая «бережливость», но я убежден, что подобным методом можно не сохранить, а лишь потерять здоровье, не продлить, а сократить жизнь.

С юности я привык к значительным физическим нагрузкам, и, судя по всему, это дало благоприятные результаты.

Мое детство прошло в приморском городе Новороссийске, где почти каждый является хорошим пловцом.

Как всех портовых ребят, меня манили романтика моря, дальние плавания. И в 15 лет я уже ходил юнгой на парусно-моторной шхуне. Вскоре, сдав экзамены, стал матросом.

Работа моряка в то время была очень трудной — мы ставили паруса, нагружали и разгружали судно. В свободное время я занимался водным спортом, увлекался теннисом и силовой, так называемой «партерной», акробатикой.

Полученная с ранних лет физическая закалка, очевидно, и помогла мне в 1930 году поступить в летную школу. Здесь закаливанию организма уделялось особое внимание, и я начал увлекаться многими видами спорта.

С тех пор я крепко и навсегда подружился с медициной. По роду своей работы летчики находятся под постоянным наблюдением врачей. Например, до и после полета у испытателя непременно измеряют давление, определяют пульс и т. д.

И врач всегда посоветует, какие физические упражнения лучше производить, какими видами спорта заниматься, что есть перед высотным, а что перед скоростным полетом.

Под руководством врачей я начал уже не «стихийно», а сознательно, систематически закаливать свой организм, приучать его к определенным нагрузкам. Это, безусловно, сказалось на моей «летной» форме.

Особое внимание я обращаю на утреннюю зарядку, стараясь часто варьировать упражнения по рекомендации врача.

Нередко в день приходится по три — четыре раза подниматься в воздух. И если накануне были испытания без значительных перегрузок, я делаю упражнения, требующие работы всех мышц. А после тяжелых полетов в мой утренний комплекс входят лишь дыхательные упражнения, способствующие лучшей вентиляции легких. Дополняя и компенсируя гимнастикой нагрузку, получаемую в полетах, я стараюсь следить, чтобы ежедневная нагрузка была примерно одинаковой.

С годами у меня выработалась привычка к разнообразным спортивным упражнениям. И словно чего-то не хватает, если в течение дня не поиграю в волейбол, городки или настольный теннис. Зимой часто хожу на лыжах, посещаю плавательный бассейн.

Из бесед с врачами я знаю, что плавание и особенно ныряние приучают регулировать дыхание и очень полезны для летчиков-испытателей. Поэтому не оставляю свою давнюю привязанность к воде.