Мара Олтман - Тело дрянь. Донесения с фронта (и из тыла)

После собеседования мне не перезвонили.

Свадьба тоже оказалась потным дельцем. Если большинство невест беспокоятся о диджеях и цветочных украшениях, меня на протяжении нескольких недель до торжества заботило, как не стать похожей в белом платье на победительницу конкурса мокрых маек. Для сухости я воспользовалась таким антиперспирантом, из-за которого у моего ребенка, если он когда-нибудь родится, будет одиннадцать пальцев.

Но оно того стоило!

Я навострилась прятаться за деревьями, просовывая руку с салфеткой через ворот блузки и вытирая пот между грудей, прежде чем кто-либо это заметит. Одеваясь, я всегда представляю, как будет наряд выглядеть с мокрыми пятнами. Поэтому ношу я в основном черное. Еще я известна вредоносной привычкой даже на жаре не снимать куртку — лишь бы никто не увидел, что творится под ней. Разумеется, в результате все становится только хуже. И, разумеется, жизнь меня ничему не учит. Но я хотя бы больше не пытаюсь высушить пятна пота сушилкой для рук в общественном туалете. Не делайте так никогда. Даже не смейте! Сушка моментально теряет смысл из-за раскаленного потока воздуха, от которого потеешь еще сильнее. Добавьте к этому стрессовое потоотделение от страха, что зайдет знакомый и застигнет вас в этой нелепой ситуации.

Могу еще долго перечислять курьезы, которые со мной случались, и способы маскировки следов пота. Но меня больше интересует, как пот стал такой большой проблемой. Почему в некоторых ситуациях потеть стыдно? Мы не можем не потеть — это не только нормально, но и необходимо для выживания, — так почему же мы тратим сообща 18 миллиардов долларов, притворяясь, что у нас нет пор? Я не ищу способ перестать потеть или преодолеть стыд, а просто хочу понять, почему нельзя потеть (где-то кроме спортзала или сауны) и чувствовать себя нормальной.

Я надеялась, что смогу найти ответ на этот вопрос, обратившись к Лиллиан Гласс, специалисту по поведению человека и языку тела. Она также выступает экспертом в судебных делах, оценивая поведение обвиняемых, и учит скрывать свои чувства. Тем, кто легко краснеет, она советует использовать тональный крем с зеленым оттенком, нейтрализующий румянец.

Меня интересовало ее мнение относительно того, что наш пот сообщает окружающим. Почему на барбекю этим летом я каждые полчаса бегала в туалет, меняя скомканную под мышками туалетную бумагу? Вместо того чтобы просто показать свой пот, я пропустила все самое интересное, а мои друзья наверняка решили, что у меня булимия или грудные импланты соскочили. Действительно ли существуют причины так бояться каких-то жалких мокрых пятен?

Перед телефонным звонком Гласс я задумалась, не раздуваю ли я все эти потные проблемы, будучи помешанной на сухости? Гласс, пожалуй, рассмеется и скажет: «Дорогуша, потеть так же естественно, как съедать по полкило мороженого одной в темной комнате. Переживай-ка лучше о чем-нибудь поважнее».

Но уже через минуту стало понятно, что разговор пойдет по-другому. Гласс — профессионал, привыкшая к застегнутой на все пуговки атмосфере судебного зала, — не могла скрыть отвращения. «Потеть мерзко», — сказала она. Она сделала паузу, после которой я ожидала продолжения, но его не последовало. Она просто хотела вонзить нож поглубже: «Да, омерзительно», — повторила она.

«Но почему?» — спросила я.

Она ответила, что в обществе, где принято скрывать эмоции, пот показывает окружающим, что с нами действительно происходит. Мы потеем, когда болеем, волнуемся или обманываем. Гласс понимает, что подсудимый врет или нервничает, если у него на верхней губе или на лбу выступают крошечные капельки пота. Еще пот может указывать на плохое здоровье, ожирение или лень. «Вы не хладнокровны, так сказать, — сказала она. — С вашим телом происходит что-то не то». Не говоря уже о том, что один только вид пота порождает страх скверного запаха: «У нас возникает биологическая реакция на биологическую реакцию потеющего».

«А если на улице просто жарко?» — спросила я. Мои потовые железы активизируются при малейшем потеплении. Это нечестно. Однако нет ничего плохого в том, чтобы потеть на солнце.

«Мокрое, потное лицо непривлекательно», — напирала Гласс.

Может, во всем виновато кино. Потными обычно изображают тех, кто отравился, вот-вот станет зомби или пойман с детской порнографией. Вы никогда не увидите инженю, щеголяющую парой потных пятен хохмы ради. В Голливуде хороший человек потеет только в спортзале или во время сумасшедшего секса (что запутывает, поскольку в зависимости от ситуации одну и ту же безликую и безобидную жидкость ассоциируют то со стыдом и позором, то с энергичностью и эротикой). Такая парадигма не позволяет потливым быть одновременно хладнокровными и в то же время жаркими ребятами.

Гласс продолжала объяснять, как исправить положение. «Вы должны маскировать или контролировать это — того, кто смотрит на вас, пот может отталкивать».

Я не хотела этому верить, но знала, что в ее словах есть правда. Стоило мне появиться на вечеринке с капельками пота на висках и влажными следами под грудью, как люди начинали смотреть на меня с таким беспокойством и смущением, будто застали за совокуплением с антилопой.

«Есть много всяких способов!» — сказала Гласс, посоветовав прикладывать лед к запястьям и припудривать лицо.

Исследования агентства Harris Interactive показали, что примерно половина опрошенных стесняется вспотеть на публике больше, чем оказаться с расстегнутой ширинкой или испортить воздух.

«Что-то во мне требует толерантного отношения к поту», — наконец призналась я.

«Хотела бы я сказать, что мы примем вас такой…» — ответила она.

Может ли фраза начинаться более тревожно?

«…но это невозможно». Она повторила, что пот делает людей непривлекательными и даже знаменитостей осуждают, если застают вспотевшими. «Люди не должны быть мокрыми, мы же не рыбы».

«Не рыбы», — отозвалась я эхом.

«Простите, что не могу сказать ничего более обнадеживающего», — сказала Гласс.

Должна была быть более эффективная или хотя бы более дипломатичная точка зрения на пот. Гласс явно не сострадала потным зверькам. Я решила сделать шаг назад и для начала побольше узнать об этой сеющей разногласия жидкости. Была ли хоть одна физиологическая причина, которая объяснила бы ее скандальную репутацию?

Найджел Тэйлор, профессор Университета Вуллонгонг в Австралии, который страстно увлечен человеческой терморегуляцией, согласился со мной поговорить. Cвои глубокие познания он применяет к таким практическим проблемам, как вычисление того, сколько солдаты могут находиться в бою при полном обмундировании без риска получить тепловой удар.