Надя Германн - Моя жирная логика [Как выбросить из головы мусор, мешающий похудеть]

Все не так просто. Мой внешний вид никогда особенно меня не волновал. Я могла, сидя перед телевизором с плиткой шоколада наготове, смотреть шоу «Топ-модели Германии» и чувствовать себя при этом великолепно. Я не считала, что мое тело при весе 150 кг безобразно и производит отталкивающее впечатление. Но как только я начала худеть, изменилось и мое мнение. Я впервые посмотрела на свое тело критически, осознанно и обратила внимание на то, что раньше не замечала или специально игнорировала: я увидела, что живот нависает над ляжками, которые трутся друг об друга, на теле полно складок в тех местах, где их не должно быть, летом они преют и воспаляются от пота. Где-то тело некрасиво сдавлено, перетянуто, местами асимметрично (там, где больше жира, там и асимметрии больше, например, левое колено было толще, чем правое). А того, что было действительно красивым – ключицы, например, просто не было видно за слоем жира.

До меня вдруг дошло, что природой, вообще-то, не задумано, чтобы ляжки соприкасались и терлись одна об другую при ходьбе.

Мне понадобилось несколько недель, чтобы осознать это и усвоить: бедра не должны тереться друг о друга. Ведь было бы очень странно и не логично, если бы природа предусмотрела постоянное травмирование тела, заставляя человека натирать кожу при ходьбе (а в прежние времена люди ходили в среднем по 35 км в день).

Я поняла это, когда некоторое время специально наблюдала за людьми в пешеходной зоне и видела, что у большинства ляжки трутся одна о другую. Что уж говорить о промежутках между ногами, которые должны быть, если поставить ноги вместе! Я имею в виду, что нормой считается, если в положении стоя или при ходьбе, между ногами на уровне бедер есть небольшое расстояние. То, что при ходьбе я больше не шаркаю одной ногой о другую, я заметила только тогда, когда стала весить 70 кг.

Когда мне стали ясны подобные вещи, это начало мешать мне спокойно жить. Я стала замечать, что мой живот ложится на колени, если я сажусь. Я дергала себя за складки кожи, критически рассматривала в зеркале свои ноги, которые были плотно сжаты и нигде по всей их длине не намечалось и малейшей щелочки. Тем не менее в то время я чувствовала себя неплохо, потому что была абсолютно уверена, что эти вещи временны и всякий раз, когда я критиковала себя и называла свое тело толстым, внутренний голос звучал в моей голове постоянным спасительным рефреном «пока еще». Пока еще я натираю ноги. Пока еще мой живот лежит на бедрах. Пока еще я не могу увидеть изящные кости ключиц. В то время я говорила о своем теле с легким пренебрежением, чего никогда не делала раньше.

Это было связано с моим изменившимся отношением к своему телу (точнее, к жиру в этом теле). Раньше я сама в какой-то степени была жиром. Полнота была частью моего самосознания, чем-то, из чего я как бы состояла. Если кто-то критиковал избыточный вес, я чувствовала, что критикуют меня. Со временем все коренным образом изменилось. Жировая ткань в моем организме была настоящим энергетическим складом, который был переполнен. Я больше не чувствовала себя «толстой», я ощущала себя, скорее, «носительницей, даже наследницей, чрезмерного количества жира». Это явно было связано с тем, что моя личная логика жира в основном состояла из убеждения, что я генетически, согласно семейному коду, то есть от природы толстая, и полнота – это мое неотъемлемое качество. Когда я усомнилась в такой логике жира, я поняла, что ожирение связано только лишь с образом моей жизни и с моим поведением.Я сумела совершенно по-другому на него посмотреть и в результате существенно изменила свою позицию – теперь она стала более нейтральной, а взгляд на мой лишний вес более трезвым.

В целом такие изменения были очень позитивными, однако, на короткое время я ударилась в иную крайность. Я намеренно стала рассматривать фото людей, перенесших хирургическое вмешательство и видео людей с ожирением, а также изучала жировую ткань в области живота. Я разглядывала ожирение печени и жировую дистрофию сердца, и через какое-то время очень быстро стала испытывать отвращение при мысли, что во мне находится эта желтая, раздувшаяся бугристая ткань. Желание понять биологические процессы и разобраться в положительных качествах жировой ткани помогло мне, к счастью, снова вернуться к нейтральной точке зрения. Я не знаю, насколько хорошим примером служит мой опыт, но многие похудевшие или находящиеся в процессе похудения, рассказывали мне примерно то же самое о самокритике и о своем, не самый лучшим образом выглядящем теле. Я полагаю, что это вполне нормально, если в процессе перемен ты сначала сильно недоволен собой, и я даже думаю, что это недовольство именно для того и необходимо, чтобы что-то изменить.

Уверенность в себе, как правило, появляется благодаря внутренним факторам в тот момент, когда есть повод испытывать гордость за достижение определенных (пусть и промежуточных) целей, когда радуешься новому опыту, а также благодаря знанию, что многие вещи можно изменить – и мгновенное чувство, что ты теперь стал красивее и привлекательнее, это лишь самое незначительное, что может произойти. Окружающих это наверняка сбивает с толку, потому что они видят только положительные изменения и не могут понять, почему тот, кто так прекрасно меняется, вдруг становится недовольным и самокритичным. Может быть, поэтому самокритика порой воспринимается кем-то как оскорбление (особенно если этот кто-то тоже полный или даже еще полнее вас) или расценивается так, как будто вы напрашиваетесь на комплимент.

Еще одним поводом для радости стал для меня процесс построения мышц. Лет в двадцать я резко сбросила вес, но без занятий спортом. В результате я была стройной, но очень «дряблой». В то время ощущение тела у меня было совершенно иным, нежели сегодня. Тогда я, даже когда сидела, чувствовала боль в ягодицах, но думала, что так и должно быть и ничего не изменится, даже если я похудею. Сегодня моя попа – это сплошные мышцы и, вне зависимости от того, хожу я или сижу, они не болят.

А все потому, что у меня за плечами было 30 лет абсолютно неспортивной жизни, а теперь я имею в наличие мышцы, которые могу ощущать. Я никогда не знала, как это, чувствовать свои собственные мышцы. То, что я раньше считала мышцами, если напрягала руки или ноги, было по большей части всего лишь жировой тканью.

Я была поражена, какими сильными и жесткими ощущаются настоящие мышцы. Мое тело вдруг стало чувствоваться мной совершенно иначе.

Как-то ночью я полусонная пошла в туалет и страшно испугалась, когда провела рукой по собственному бедру и почувствовала, что на ощупь оно какое-то чужое и удивительно непривычное. По утрам, лежа в постели, я все время ощупывала свои ляжки, ребра или живот и никак не могла привыкнуть к произошедшим переменам, к контрасту между прежней мягкостью и нынешней упругостью, которую я теперь чувствовала под рукой. С одной стороны, я была горда и рада, но с другой стороны, мне все это казалось странным и ненастоящим. Потребовалось несколько месяцев, чтобы поверить себе и привыкнуть к переменам.