Иван Харченко - Как скинуть 25 кг и пробежать марафон. Или история о толстяке, который смог

С нами стартовали участники на 10 и 21 км. После поворота на 10 км видел очень странную и довольно забавную картину. Меня обогнал худой парень лет 18-ти, но через несколько метров он стал сбавлять темп и неистово громко кричать, словно какой-то викинг перед боем, дабы подбодрить себя, и какое-то время это ему и правда помогало. Он опять начинал бежать быстрее, однако через 5—10 секунд останавливался отдышаться. Делал он это, как раненый зверь, что-то покрикивая и громко выражаясь, используя богатый словарный запас ненормативной лексики. Я посмотрел на его табличку, чтобы узнать, на сколько же он бежит. Там, слава Богу, был только 21 км, ибо с таким настроем на 42-ух он бы, наверное, умер. Подобные ребята – это отличный пример в назидание другим, желающим пробежать полумарафон или марафон без должной подготовки. Поэтому просто необходимо хорошо тренироваться к забегу, иначе факапов не избежать. Думаю, тот парень либо сошел с трассы, либо продолжил в пешем режиме.

Прогноз погоды, к моему большому сожалению, оказался правдивым и после десятки начал моросить дождик, а также впереди показался и первый подъем в горку. Я решил, что настало время съесть первый гель. Честно говоря, они мне немного мешали в кармане, оттого и был рад избавлению хоть от одного из них. Этот был со вкусом малины и в меру сладкий. Кстати, еще крайне важно пробовать гели перед забегом. Кажется, что вроде бы ерунда и что тут такого, однако иногда попадаются настолько приторно-сладкие гели, что без воды и есть невозможно. Но и это еще не самое худшее. Так случается, что спортивное питание может и совсем, как говорится, вам «не зайти», и придется исторгнуть его обратно.

Я доел гель и выбросил. Подъем наконец-то был преодолен, но ноги его неплохо ощутили на себе и темп упал. Понял, что надо нагонять, и стал ускоряться. Дождь также решил не отставать и лил уже как из ведра, превращаясь в настоящий ливень. Тогда-то и подумал, что не зря я страдал, бегая в мороз и дождь. Поэтому в первое время на капризы погоды особо не обращал внимания. Все это было для меня делом привычным, да и все равно ничего не сделаешь с этим. Полосы разметки на асфальте стали довольно скользкими, и, наступая на них, чуть было не упал несколько раз.

Трассы я не знал, так как находился в Казани впервые, и каждый поворот был для меня настоящим новым открытием. Особенно поражали перепады высот, а с каждой новой горкой количество мата в голове начинало увеличиваться в геометрической прогрессии. Дождь лил то сильнее, то замедлялся, и я был уже насквозь промокшим. Но темп в целом удавалось держать. Когда, начинался подъем, я замедлялся, но на спусках все отыгрывал обратно. Если на первых километрах все были веселыми и разговорчивыми, то после 15-ти на лицах у всех участников читалась полная сосредоточенность и небольшая ненависть к дождю. Приходилось периодически вытирать лицо и стряхивать воду с головы. Надо было все-таки надеть кепку!

Приближались к отметке в 21 км. Множество людей стали ускорять темп и обгонять меня. Это были участники на половинку марафона. «Ну что ж, везунчики, они-то свое уже отбежали сегодня», – думал тогда я, осознавая, что сейчас будет всего лишь половина дистанции. Какой-то дедушка лет 60-ти догнал меня и задорно спросил: «Ну что, парень, на финиш идем?» Когда узнал, что я бегу 42 км, то пожелал удачи. Дальше дорога расходилась на две, где налево – продолжали бежать участники на 42 км, а направо через несколько сотен метров был уже и финиш для 21-го километра.

Так была пройдена половина. Как мне казалось, силы еще имелись. Настало время для уничтожения второго геля, который запил водой, взятой у волонтеров на пункте питания. Дождь наконец прекратился, и я стал даже немного обсыхать. Пейсмейкер был еще в зоне видимости, хотя и значительно отдалился. «С… ка такая!» – подумал я. После половинки стал обгонять значительно больше людей. Некоторые уже переходили на шаг. Сначала я очень удивлялся – чего это они, еще же бежать и бежать? – однако к 26 километрам меня и самого стала постигать подобная участь. Темп стал значительно падать, и я понял, что уже не могу держать его даже по 4:50 мин/км, а не то что по 4:37 мин/км. Пейсмейкер теперь совсем скрылся из поля зрения. Стала с большой силой накатывать обида и злость на самого себя. С каждым последующим километром темп становился все хуже и хуже.

После 31 километра начал понимать значение выражения, что настоящий марафон начинается после 30-ти километров. Темп уже был больше 5 мин/км. Делал попытки бежать быстрее, но безрезультатно. Ноги становились все тяжелее и тяжелее, и опять заморосил дождь, еще и трасса в том месте тянулась по автомобильному мосту над рекой, и холодный ветер начал пронизывать насквозь. Стал сильно замерзать, проклиная свою плохую подготовку по экипировке. Оставалось вроде бы не так уже и много, каких-то 10 километров, но за каждый приходилось платить очень высокую цену. Если раньше на пунктах питания я хватал все необходимое на бегу, то теперь уже начинал останавливаться и пить воду, передвигаясь пешком.

Кстати, насчет гелей. После 30-го километра настало время для 3-го, с ананасом, и вот он мне совсем не зашел, и я его выбросил, не доев. К 35-ти километрам уже окончательно простился с мыслью о 3,15 и стал заботиться о том, как бы меня не обогнал пейсмейкер на 3 часа 30 минут, поглядывая назад в поисках этого засранца.

Ноги начали жутко ныть от мышечной боли. Сам видел, как одного парня схватили судороги, и он остановился разминать ноги, а позже продолжил уже пешком. Темп стал 5:20—5:30 мин/км. В голове преобладали уже совсем нехорошие мысли, и борьба с внутренними демонами стала достигать своего пика, ибо темная сторона во мне уже начала неистово кричать: какого черта я сюда приперся, как же мне плохо, и умоляла прекратить бег и идти хотя бы пешком. Но светлая гнала вперед пинками, приводя в качестве довода тот факт, что уже слишком много пройдено, чтобы сдаваться, и надо идти до конца и дотерпеть.

Даже сейчас для меня удивительно то, как мне тогда хватило сил перебороть свою слабость. Оставалось около 5 километров. Выбежали на набережную города. Финиш казался уже совсем рядом, будто рукой подать, но ноги налились свинцом, и каждый шаг давался с огромным трудом. Попытался скривить довольную мину последнему фотографу на трассе и показать, что, мол, у меня все хорошо, но на фото видок был довольно неприятный, сильная усталость словно лилась из меня ручьями.

На повороте после 38-го километра я действительно познал, что такое настоящая боль. Все, что было до этого, казалось уже детским лепетом. Одновременно обе ноги схватили страшнейшей силы судороги. Ничего подобного я в жизни не испытывал. Помню, что от боли заорал и немного подпрыгнул. Это был настоящий кошмар. Я остановился, решил попробовать размять ноги, растирал их руками. Время поджимало, все больше и больше людей меня обгоняли, некоторые подбадривали и говорили: «Давай соберись, совсем немного осталось!» И я пытался бежать, но после нескольких метров пронзительные боли быстро останавливали. Тогда я вспомнил старый дедовский метод, когда в детстве при судорогах ночью прокалывали ноги иголкой и это здорово помогало. И вот я достаю булавку, которой крепился номер, и протыкаю себе икроножные мышцы. Стало вроде как полегче. Начинаю бежать, но метров через 100 опять хватают дикие судороги. Продолжаю процедуру иглоукалывания и стараюсь опять хоть по чуть-чуть бежать. Но судороги с каждой моей попыткой только усиливались. Опасность того, что если буду так продолжать дальше, то вскоре даже идти не смогу, обеспокоила меня. В итоге решил, что все-таки лучше пройду сейчас пешком 1 километр и заодно немного отдохну, и потом постараюсь набежать.