Владимир Скулачёв - Жизнь без старости

«Замечательно!» — скажет все тот же требовательный читатель. То есть теперь выясняется, что нам придется лет 30 ждать, пока вы зарегистрируете препарат, разработаете метод определения его действия на человека и соберете статистику применения? Доживем ли?

Ну… 30 — не 30, а лет 5–7 нам нужно. Стойте! Не закрывайте книгу на 5 лет! Кое-что известно уже сейчас.

Как предсказать эффективность действия лекарства на человека до проведения клинических исследований? Хороший способ — сравнить его действие на животных с уже известными лекарствами от той же болезни. Если результаты совпадут, то есть неплохие шансы, что и на человеке ваше лекарство сработает. Ха, скажете вы, а где вы возьмете лекарство от старости, чтобы сравнивать с ним SkQ1? На самом деле ученым уже известно несколько способов замедлить старение и увеличить продолжительность жизни животных. Правда все они довольно суровые — это ограничение питания, постоянная серьезная физическая нагрузка и определенная генетическая модификация митохондрий.

Как вы помните из главы I.5, процесс старения таких излюбленных учеными лабораторных животных, как мыши и крысы, можно замедлить ограничением питания. «Недокормленные» животные жили дольше и, что самое главное, у них позже начинали развиваться многие признаки старения — от возрастного падения иммунитета до старческого снижения подвижности и исследовательской активности. Невероятно, но факт — SkQ1 действует на животных практически так же! То есть, он замедляет развитие тех же признаков, что и ограничение питания, хотя животные при этом едят не меньше, чем контрольные. Этому наблюдению даже посвящена специальная статья участников нашего проекта в международном научном журнале «Старение» («Aging», Albany, N.Y.)[2 ].

Ранее считалось, что ограничение питания продлевает жизнь просто потому, что в организм поступает меньше питательных веществ, замедляется его метаболизм, меньше образуется всяких вредных побочных продуктов жизнедеятельности (например — свободных радикалов), вот животное и живет дольше. То есть, все его существование делается как бы более вялым, зато длится такая унылая жизнь дольше, чем обычная. Так вот ничего подобного. «Слегка голодающие» мыши, крысы и мухи гораздо активнее своих сытых сородичей. Такое впечатление, что они переходят в какой-то «турборежим», как только их организм начинает жить впроголодь. Понятен биологический смысл этого феномена: почувствовав недостаток пищи, организм животного «понимает», что шутки кончились — встает вопрос о выживании популяции или даже всего вида. В такой момент уже не до всяких изощренных механизмов ускорения эволюции, да еще таких затратных как старение: если все сдохнут от голода, то эволюционировать уже будет некому. И где-то внутри организма нажимается какая-то «турбо» — кнопка и… старение временно отключается, чтобы повысить КПД организма, а значит и шансы на нахождение еды.

Вышеизложенные соображения частично подтверждаются тем, что на фоне ограничения питания активизируется физическая активность животных. И это понятно — еду искать надо! Кстати, у некоторых линий мышей эта активность на фоне голода приобретает просто патологические формы. Если им предоставить доступ к беговой дорожке, то есть, «беличьему колесу», то они загоняют себя до смерти. В результате неудивительно, что и сама по себе физическая нагрузка здорово продлевает жизнь, как животным, так и человеку. Если почему-то ты начал бегать больше чем обычно, то, наверное, ты либо спасаешься от хищников, либо ищешь еду. Разовые эпизоды такой беготни в норме вещей, но если это происходит постоянно, то разумно на время отключить старение, чтобы дать возможность «добежать».

Действие SkQ1 было изучено (уже упомянутой выше Барбарой Кэннон и ее сотрудниками) на линии ускоренно стареющих мышей в Стокгольмском университете. Эти мыши несут единственную мутацию в гене, отвечающем за качество митохондриальной ДНК. Мутация вредная, митохондрии работают хуже, чем в норме, и мыши стареют раза в три быстрее, чем обычные: мутанты не доживают до одного года. Это общепризнанная и удобная модель старения, позволяющая в три раза сократить продолжительность экспериментов по старению, что совсем немало. Кстати, факт ускоренного старения этих мышей с митохондриальными мутациями косвенно, но наглядно свидетельствует о ключевой роли митохондрий в процессе старения организма. Было известно, что постоянная физическая нагрузка продлевает жизнь и улучшает по многим признакам состояние этих мутантных мышей (подробнее читайте в части II, раздел II.7.5). К радости профессора Кэннон и всех остальных участников нашего проекта, SkQ1 оказал точно такое же действие на несчастных мутантов. Для чистоты эксперимента скрупулезные шведы шифровали опытную и контрольную группы животных, чтобы сотрудники, которые следят за их состоянием, объективно его оценивали (есть такое непреложное правило: несмотря на то, что мыши не могут знать, что они получают — «пустышку» или препарат, ученые все равно несколько больше любят опытную группу животных, чем контрольную). Через некоторое время, когда контрольная группа начала стареть, сотрудники доложили Кэннон, что можно уже не возиться с кодированием — две группы мышей настолько разительно отличаются по поведению и внешним признакам, что даже неспециалисту понятно, где счастливая опытная группа с SkQ1, а где — несчастный контроль.

Кадры съемок в виварии Стокгольмского университета обошли сейчас, наверное, все российские телеканалы. Две мыши, сестры из одного помета, в возрасте более 250 дней. Контрольная сидит неподвижно, ее сил едва хватает на поддержание температуры собственного тела — куда уж тут двигаться. Через несколько недель она умрет от старости. Получавшая SkQ1 «подопытная» весело бегает по клетке и совершенно не собирается стареть. Как потом выяснилось, она прожила существенно больше года, хотя обычно этим мутантам так и не удается отпраздновать свой первый день рождения.

В части II, разделы II.7.4-II.7.6 проведено прямое сравнение действия SkQ1 с эффектами ограничения питания, физической нагрузки и еще одним способом замедления старения, связанными с генетической модификацией митохондрий животных. Оказалось, что SkQ1 действует очень похоже на три других способа продления жизни. Конечно же, это не доказывает, что SkQ1 будет так же действовать на человека. Но шансы на такую ситуацию определенно есть!

Как было рассказано в предыдущей главе, лекарство, прерывающее работу программы старения — это очень долгая история. Да, она может быть ускорена созданием, для начала, лекарств против отдельных старческих болезней. Но тут тоже не стоит ждать каких-то быстрых достижений. Все эти заболевания, как правило, развиваются очень медленно. Хорошим результатом для нового лекарства будет хотя бы замедление этих процессов, способность приостановить развитие того или иного стариковского недуга. А для того, чтобы это надежно и достоверно доказать, потребуются годы опытов на лабораторных животных и клинических исследований на людях. Наш проект вполне успешно двигается в этом направлении, но до поездки в Швецию за Нобелевской премией все-таки еще довольно далеко.