Мария Гудаваж - Доктор Пес [Как наши лучшие друзья становятся нашими врачами] [litres]

Истерики у Мэтью очень быстро сошли на нет; они случались не чаще раза в месяц и продолжались не больше 15 минут. Когда он начинал раздражаться – говорил громче и двигался беспокойней, – Ллойд тут же его усмирял.

«Что с тобой такое? Что это ты делаешь? Давай-ка придем в себя. Тебе самому станет лучше. Позволь мне тебе помочь. Ну-ка, обними меня!»

Ллойд мог лизать Мэтью лицо и никогда от него не убегал, а оставался рядом. Вскоре родители уже всем говорили, что Ллойд успокаивает Мэтью куда лучше, чем любые терапевтические методики, которые они перепробовали.

– Любовь собаки – безусловная. Они не ждут никакого вербального общения, как люди, – объясняет Кристина. – Думаю, это значительно снижает напряжение. Аутизм, как ракета, взлетающая ввысь. А Ллойд помогает Мэтью благополучно вернуться на землю.

Папка с меню доставок теперь благополучно похоронена в ящике стола: после появления Ллойда семья может спокойно ходить в ресторан. Перегруженная раздражителями обстановка больше не волнует ребенка: обычно он сидит под столом со своей собакой. Кристина знает, что там может быть не очень чисто, но предпочитает не обращать на это внимания.

Недавно во время посещения «Panda Express» Мэтью спросил, можно ли ему сесть за отдельный столик – только с Ллойдом. Мать испытала радостный шок, наблюдая за тем, как он со своей едой уселся за столик на двоих. Ллойд лег у ног мальчика, где и пролежал все время, пока тот ел свой обед при ярком свете людного ресторана.

В первый год во время походов в супермаркет Мэтью привязывали к Ллойду, так как мальчик все еще мог убегать [45]. Кристина держала пса за поводок, чтобы Мэтью не утащил его за собой, а сын никогда не проявил бы жестокости к Ллойду. Она говорила, что, будучи с собакой «в одной упряжке», он получал шанс остановиться и подумать о том, что делает. Когда Мэтью пытался бежать, Ллойд садился на пол и не двигался с места.

Пес помогал Мэтью справляться с сенсорными перегрузками, пока тот не научился объяснять свое состояние словами. Теперь Мэтью сам предупреждает родителей, если чувствует, что ему трудно держать себя в руках.

– У меня начинается… – говорит он.

Кристина отводит ребенка куда-нибудь в тихий уголок – в отдел, где никого нет, если они в магазине, – и Ллойд немедленно укладывается к нему на колени.

– Так Мэтью ощущает и вес, и тепло, и мягкость, которые позволяют ему прийти в себя, – объясняет мать.

Потом она спрашивает сына, что происходит, и обычно ему удается перевести свои чувства в слова. Они над этим работают.

Хороший сон также оказывает благотворное воздействие на все аспекты жизни Мэтью. Он больше не проводит по 2 часа в попытках заснуть. Вечером Ллойд крепко прижимается к нему, и мальчик обычно засыпает в течение 20 минут.

С появлением пса все стало легче. Мэтью спокойно высиживает стрижку в салоне, если Ллойд находится рядом и его можно погладить. Парикмахер может даже использовать машинку для бритья, хоть она и шумит. На черную шерсть Ллойда летят обрезки светлых волос, но он ничего не имеет против. Как обычно, просто не обращает внимания.

У стоматолога собака ложится Мэтью на грудь, накрывая его, словно одеялом. Ребенок сидит тихо, крепко обхватив собаку за шею. Во время их первого совместного визита к дантисту тот даже смог покрыть запечатывающим составом постоянные зубы мальчика.

Через несколько месяцев после появления Ллойда Мэтью заболел, поднялась высокая температура. Кристина повезла его в отделение скорой помощи. Когда ребенка заверили, что Ллойда можно будет посадить с ним рядом на кушетку, он позволил себя осмотреть. Пес запрыгнул к нему и лежал рядом, Мэтью гладил его, пока дожидался врача, и спокойно перенес осмотр.

– Такое чувство, что Ллойд снял с меня огромный груз. Я плакала всю дорогу домой, – говорит Кристина.

Семья Ламотт получила возможность наверстать и упущенные каникулы. С Ллойдом они побывали в Калифорнии (даже покатались на канатном трамвае в Сан-Франциско), на горе Рашмор и в парке «Universal Studios Hollywood» во Флориде. Рядом с Ллойдом Мэтью отлично переносит путешествия, даже полеты на самолете через всю страну.

Но самое главное и дорогое материнскому сердцу, говорит Кристина, это то, что Мэтью завел в школе новых друзей. С появлением Ллойда мальчик прямо-таки расцвел. Он стал посещать школьные мероприятия (правда, иногда в берушах, приглушающих шум) и держаться гораздо уверенней, что производит впечатление на других детей, хотя он по-прежнему не так тянется к людям, как остальные. Его приглашают на вечеринки и ночевки к друзьям. Ребятам нравится его чувство юмора – и неудивительно, ведь в семье Ламотт все шутники.

Ллойд не ходит с Мэтью в школу, потому что там мальчику пришлось бы самому заботиться о нем, а он еще слишком маленький и не сознает потребностей пса. Но время от времени Ллойд заглядывает к нему, особенно если у Мэтью выдается тяжелый день. За пару минут с собакой мальчик приходит в себя.

К вящему изумлению всей семьи, Мэтью решил вступить в школьный оркестр. Ему хотелось играть на трубе, но руководитель оркестра послушал мальчика и сказал, что у него очень чувствительные пальцы, так что он станет отличным тромбонистом. На первых репетициях Мэтью пытался одновременно играть на тромбоне и закрывать руками уши, чтобы не слышать других инструментов. Это, конечно, был не метод, поэтому Кристина купила ему специальные затычки, значительно снижающие уровень шума. Они вроде бы помогают.

На выходные Мэтью приносит тромбон домой, чтобы потренироваться. Родители понимают, что обучение игре на любом инструменте поначалу кажется пыткой для ушей, и терпят режущие слух пассажи. А вот Ллойд – нет. К такому его не готовили.

Тромбон не входил в его служебную инструкцию, поэтому, когда Мэтью начинал играть дома, пес лаял так, будто к ним ломится вор. Больше он никогда ни на что не жаловался, поэтому Кристина и Джон решили отнестись к протестам собаки всерьез. Они предложили Мэтью играть на верхнем этаже и стали следить за тем, чтобы Ллойд в это время находился внизу, подальше от неприятных звуков.

– Это самое малое, что мы можем для него сделать после всего, что он делает для нас, – говорит Кристина.

В 1960-х детский психолог Борис Левинсон, доктор наук из Иешива-университета, сделал сенсационное заявление на выступлении в Американской психологической ассоциации, сообщив, что его собака Джинглз значительно облегчает ему работу на терапевтических сессиях с необщительными детьми. Он случайно обнаружил, что, когда Джинглз находится в комнате, дети охотнее раскрываются и общаются гораздо лучше.

Стэнли Корен, доктор наук и почетный профессор кафедры психологии в Колумбийском университете, автор множества увлекательных и забавных книг о собаках (мы упоминали о нем в примечании к главе 4), в те времена только начинавший свою карьеру, также присутствовал на заседании. В своей колонке в журнале «Psychology Today» он вспоминает реакцию аудитории на слова доктора Левинсона: