Джен Лоу - Коты, вернувшие мне улыбку. История о счастье, книгах и всеобщих любимцах Бейкере и Тейлоре

12 сентября 1994 года утром, незадолго до того, как должен был прозвонить мой будильник, в долине Карсон произошло землетрясение. Его мощность в Дабл-Спрингз составила 6,0 баллов по шкале Рихтера. Мы не могли добраться до нашего отделения в Тахо, потому что в результате случившегося на дороге Кингсберри Грейд, основной трассе, ведущей к Тахо, сошли оползни.

Эпицентр последнего похожего землетрясения, произошедшего в 1984 году, находился в Калифорнии. Именно тогда на первой полосе газеты «Сан-Франциско Кроникл» вышла статья о наших котах, которые якобы проснулись от толчков, сдвинувших книжные полки. В этот раз эпицентр был всего в тринадцати милях к юго-востоку от библиотеки, что, на мой взгляд, выглядело значительно тревожнее. Я подумала, что теперь наконец наступит некоторая пауза в притоке населения в долину, однако люди все так же продолжали ехать к нам.

В своем письме Лесли я пошутила, что она непременно должна нас навестить, пока «мы не оказались окончательно урбанизированы», и добавила, что «мы даже прибегли к помощи землетрясения, чтобы отпугнуть приезжих».

Однако несколько наших сотрудников заметили, что возросшая сейсмическая активность на самом деле могла произвести противоположный эффект, заставив людей думать, что их здесь очень ждут: ведь большинство приехавших перебирались к нам все из той же Калифорнии.

Но главной причиной, почему я столь настойчиво подталкивала Лесли к приезду, было мое желание, чтобы она наконец увидела хотя бы одного из котов. Пусть Тейлор и оживился в последнее время, но все же он был старым, совсем скоро ему должно было исполниться двенадцать лет.

Памятная церемония прощания с Бейкером прошла 6 октября 1994 года, в тот день, когда ему исполнилось бы тринадцать. Мы посадили куст красного боярышника под окнами библиотеки и поставили табличку.

И мне вдруг пришла мысль посадить куст белого боярышника в память о Тейлоре, когда придет время. Так чтобы их ветки переплетались, образуя розовый цвет и символизируя нечто совершенно удивительное.

Мы кремировали Бейкера сразу после смерти.

Забирая урну с прахом в ветеринарной клинике,

я не могла не рыдать.

Но, возвращаясь обратно в библиотеку на машине, я вдруг улыбнулась, вспомнив, как открывала окно в автомобиле, когда везла Бейкера к ветеринару – так оглушительно он мяукал. Как только я вошла в библиотеку и сотрудники с посетителями увидели, что именно я несу в руках, все сразу бросили свои дела.

Что делать с прахом? Неправильно было бы держать его у меня дома. В конце концов, единственным домом, который знал кот, была библиотека. Но кто-то посчитал, что выставить урну с прахом в библиотеке будет довольно мрачно.

И тогда у меня родилась идея.

Мы заказали мемориальную табличку, на которой были указаны даты рождения и смерти Бейкера. Но нельзя же просто воткнуть металлическую табличку в землю, ведь ее могут запросто унести.

Годы, проведенные на ранчо с родителями, научили меня, что нужно выкопать яму, замесить цемент и воткнуть в него столб, палку или железный прут (как в нашем случае), пока он не затвердел. Время от времени у нас заканчивался сухой цемент, и тогда мы уплотняли яму с помощью щебня или золы из кучи для сжигания.

Зола. Хмм…

Бейкер заслуживал того, чтобы остаться в библиотеке.

Я позвонила в департамент по благоустройству парков и спросила, когда они планируют установить табличку.

– Мы тут просто зашиваемся, – ответил мне мужчина. Очевидно, рост населения повлиял и на их департамент тоже. – Мы доберемся к вам не раньше следующей недели.

Отлично.

– Можете не приезжать.

– Правда? – спросил он слегка обеспокоенным голосом.

– Правда , – заверила я его, уже включив свой отточенный талант вводить в заблуждение совершенно незнакомых мне людей. – Я делала это миллион раз.

Вот так Бейкер и оказался погребенным под окнами нашей библиотеки.

Во время церемонии я произнесла короткую речь перед толпой собравшихся и отметила, что важно помнить о том, что хоть все мы и скучаем по Бейкеру, но «он всегда с нами, пока мы помним его». Мы посадили куст и помянули его печеньем и сидром, но без дыни. В это время для дынь был не сезон, и это хорошо, иначе бы мы точно не выдержали.

Я пригласила на церемонию мистера Фиджини и почти не удивилась, когда он не пришел, несмотря на угощения. Думаю, ему бы было сложно переживать все это.

Несколько месяцев спустя наш фан-клуб был уже настроен на праздничный лад: дети прислали нам открытки с Рождеством и Ханукой, валентинки, а также экземпляр «Валентинова кота» , переизданной детской книги 1959 года Клайда Р. Буллы и Леонарда Вейсгарда о коте с белой отметиной в виде сердечка на голове.

Тейлор все еще отчаянно скучал по Бейкеру

и пару раз в неделю возобновлял свои поиски,

продолжая надеяться, что друг вернется

и они стукнутся головами, приветствуя друг друга, как раньше.

Я радовалась тому, что Тейлор все больше общается с посетителями. Пусть уровня Бейкера он пока не достиг, но точно был уже близок. Он также перенял от своего друга талант выклянчивать еду. В очередном письме фан-клубу я сообщила детям о том, что мы все еще очень жалеем Тейлора, а потому балуем его лакомствами и делимся ланчем, так что он уже начал набирать лишний вес:

«Тейлора нельзя назвать толстым, скорее он «упитанный». Он с удовольствием принимает лакомства, и ему удается обхитрить каждого сотрудника, заходящего утром в библиотеку, заставляя его поверить в то, что кота не кормили по крайней мере неделю. Он уже с трудом перемещается от стола к столу во время ланча и игнорирует вегетарианцев, не желая нести этот крест. Сегодня он плохой кот, потому что слизал весь сливочный сыр с моего бейгла, чего раньше не делал. Тейлор начал набирать лишний вес, и нам придется посадить его на диету. Иногда и люди много едят, когда им грустно».

Я так переживала из-за того, что дети начали свой учебный год с печальной новости о смерти Бейкера, что тратила огромное количество времени на переписку с ними! Поэтому я решила нарушить многолетнюю традицию отправлять личные послания каждому, кто писал мне, и наконец составила стандартную форму письма:

«Привет,

так как мне уже почти 84 года по человеческим меркам (12 лет), я уже не так часто ношусь по библиотеке, как раньше. Кроме того, у меня развился артрит. Сейчас для меня главное – сон, хотя на первом месте все же выпрашивание лакомства, причем у каждого сотрудника, входящего в библиотеку. Но я джентльмен и никогда не ворую у людей их ланч».

Последнее, конечно, было неправдой, но я решила, что не нужно всем и каждому знать об инциденте со сливочным сыром.