Патриция Макконнелл - По ту сторону поводка [Как понять собаку и стать понятным ей]

Было очевидно, что с псом произошло что-то ужасное. Мэри побежала за ним, многократно называя его по имени. Обнаружив его в ванной, она протянула к нему руки, чтобы помочь, и это привело к тому, что пес, в страхе выкарабкавшись из ванной, сбил хозяйку с ног и нашел убежище в стенном шкафу. В течение почти десяти минут Мэри пыталась извлечь его оттуда, беспокоясь по поводу его диковинного поведения. Но все 100 килограммов втиснулись в шкаф и не имели ни малейшего желания сдвинуться с места — даже за лакомством, которым она пыталась выманить его наружу. В конце концов, она оставила все попытки и обескураженная присела на кровать. Ей стало жарко, поэтому она сняла свою куртку с капюшоном и бросила ее на кровать. Мэри вышла из комнаты, чтобы попить воду, и в этот момент Барон вылез из шкафа и потрусил за ней. Удивленная звуком шагов, она повернулась к собаке и тихо позвала по имени. Барон, теперь нежный и милый, вылизал, причмокивая, ее лицо своим огромным розовым языком.

Когда мы позже обсудили это в офисе, Мэри осознала, что Барон впервые появился у нее ранним летом в щенячьем возрасте и сталкивался только с людьми, одетыми максимум в легкие курточки. Он никогда не встречал никого, одетого в зимнюю куртку с натянутым на голову капюшоном. Равно как и не видел никого в шляпе. Он был нормальным дружелюбным щенком, разве что, пожалуй, несколько тихим в присутствии незнакомцев. Его первый в жизни лай предназначался мужчине из курьерской службы, который принес большую коробку. Мэри начала все это понимать, когда я вышла из комнаты и надела большую куртку с капюшоном. Когда я вернулась, Барон, увидев меня, застыл на месте, и пребывал в этом положении, пока я не сняла куртку. Он чуть не вздохнул от облегчения.

Не думаю, что собаки имеют представление о «съемных частях», каким обладаем мы. Если некто приходит в ваш дом в новой шляпе, вы не думаете, что он превратился в инопланетянина. Но собаки полагают именно так, по крайней мере, многие из них. Некоторые собаки лают, отвернув головы, когда их любимый хозяин приходит домой в шляпе с широкими полями, или выпячивают глаза от удивления при виде человека с рюкзаком (или почтальона с сумкой). Если подумать, то возникает вопрос: почему собаки должны понимать, что наши силуэты могут случайно изменяться? Мы знаем, что собаки обращают большое внимание на очертания. Немало собак в моем офисе начинали лаять на силуэт черного кота на стене. Еще больше собак выходили из себя при виде картины с Бо Пип — моей первой пиренейской горной собаки — в натуральную величину. Двух темных кругов (ее глаз) внутри белого овала в форме собачьего лица было достаточно, чтобы начать целый собачий концерт, способный поднять мертвого из могилы. Обычно собаки лают тогда, когда вы меньше всего этого ожидаете. Они поднимают глаза, бог знает почему: мы сидим комфортно… пока вдруг РРРР-РРРАВ не сотрясает стены и не опрокидывает наши чашки с чаем, словно землетрясение. Это просто визуальный образ, но этот визуальный образ предмета для другой собаки означает «собаку».

Итак, что думают собаки, когда видят нас, идущих с огромными круглыми угрожающими глазами (в солнечных очках) и со странными, пугающими наростами на головах (в шляпах) или с опасными, наверняка, продолжениями, растущими из рук или ног (тростями или костылями)? Нет никаких поводов для того, чтобы собаки, пусть и достаточно умные, понимали, что наши очертания (очень важные визуальные сигналы, регулярно используемые собаками для того, чтобы идентифицировать, кто или что к ним приближается) не постоянны, а имеют свойство изменяться. Робкие собаки особенно пугаются вида шляп, огромных пальто или сумок, поэтому если ваша собака, как вам кажется, насторожена в отношении всех странных форм, в которые облекают себя люди, помогите ей, походив дома в шляпе пару недель. Дайте ей привыкнуть к тому, что вы приходите домой с дорожной сумкой или с чем угодно, что, по вашему мнению, вызывает ее беспокойство. Большинство собак в итоге учится игнорировать наше напоминающее способность насекомых свойство изменять облик, но некоторым из них необходима небольшая помощь. Подумайте об этом. Даже я видела такие предметы одежды, которые хотелось облаять.

Несколько лет назад я и мой бордер-колли Люк, находясь на поросших зеленой травой холмах Висконсина, вместе обучались тому, как работать в команде, чтобы разделять небольшую отару овец на две части. На профессиональном жаргоне это называется «разделение», которое в искусстве управления овечьей отарой считается «тройным лутцем»: требуются точный посекундный расчет и такой уровень контроля и сообразительности как от собаки, так и от человека, какой можно найти среди олимпийских фигуристов в парном катании. В момент, когда стадо находится между человеком и собакой, хозяин зовет к себе собаку, чтобы траекторией своего движения она отделила часть овец, а затем просит собаку сконцентрироваться на одной из образовавшихся овечьих групп, чтобы отогнать ее от другой. Люк такой же в этом деле новичок, как и я, несмотря на мой ясный сигнал рукой, все продолжал и продолжал сгонять нету группу овец, которую требовалось. Так продолжалось, пока наблюдение одного опытного загонщика не прояснило ситуацию. «Убедитесь в том, что ваши ноги и лицо направлены в сторону тех овец, которых должен собрать ваш пес». Ну вот. Проблема разрешилась. Будучи приматом, я и указывала, как примат, своей лапой — на овец, которых Люк должен был отогнать. Я, по всей видимости, поворачивала голову и смотрела на Люка в безнадежной попытке повлиять на его следующий шаг. В это время Люк следил за направлением моих ног и лица, которые всякий раз были устремлены в сторону не той группы овец, с которой он должен был работать. Я не обращала внимания на собственные ноги и лицо, и вместо этого была занята самым главным в тот момент: указанием на овец, которых он должен был преследовать. Но Люк не примат, он собака, и как все собаки он имеет обыкновение идти по направлению, которое я указываю лицом, а не рукой (видели ли вы когда-нибудь собаку, которая поднимает ногу и указывает лапой?).

Это этологическое наблюдение ведет к практической рекомендации, как побудить собаку подойти на зов. Наилучший способ — отвернуться от нее и двигаться в противоположном от нее направлении (которое в действительности является направлением «к вам» от того места, где находится собака). Для нас, людей, это настолько непривычно, что время от времени мне приходится брать своих клиентов за рукав и тянуть их прочь от собак, чтобы предотвратить их движения навстречу собаке. Собаки хотят идти тем же путем, что и вы, и для собаки это путь, который указывают ваши лицо и ноги. Тогда как мы, приматы, хотим стоять лицом к лицу с собакой и разговаривать с ней. Взгляните на то, как мы приближаемся к другим приматам: мы идем прямо на них. Но это может быть тормозящим сигналом для собаки. Когда вы приближаетесь прямо по направлению к собаке, то выглядите в ее глазах кем-то вроде уличного регулировщика, останавливающего поток машин. Поэтому, когда вы отдаете команду «ко мне» и идете вперед, ваш голос говорит: «Подойди сюда», а ваше тело: «Оставайся там». Кроме того, если вы идете по направлению к своей собаке, почему бы ей, оставаясь на месте, вежливо не подождать, пока вы не закончите приближаться? Самые мелкие детали вашего приближения могут оказать на нее сильное влияние. Даже небольшой наклон тела вперед может остановить восприимчивую собаку на ее пути. Лучший из известных мне способов подозвать собаку визуальным сигналом состоит в том, чтобы пригнуться, как это делают собаки, приглашая на игру другую собаку, отвернуться от нее и хлопнуть в ладоши. Эта человеческая версия приглашения к игре наиболее близка к сигналу на собачьем языке, который побуждает собаку к вам подойти. В конце концов, среди собак тоже отсутствует сигнал, который бы означал «немедленно подойди сюда». В книгах о домашних собаках и волках нет ничего, что для этих животных могло бы означать «подойди сюда сию же минуту». Я всегда говорю людям, что к выполнению этой команды надо относиться, как к цирковому трюку, а не к чему-то, что стоит автоматически ожидать от хорошей собаки. Хорошие собаки не появляются у нас с врожденным представлением о том, что они должны подбегать, когда вы говорите голосом «ко мне», а телом — «стоп». Кроме того, даже у людей нет сигнала «ко мне». Бросите ли вы журнал на пол и побежите стремглав на зов своего супруга? Не приходилось ли вам говорить: «Одну минуту», когда кто-нибудь пытался привлечь ваше внимание? Будьте уверенны, собаки говорят нам это постоянно. «Минуточку, мне кажется, я чую белку!» «Одну минуту, я обнюхиваю еду. Сейчас подойду». Существует ли повод для того, чтобы ваша собака была от природы более совершенной в послушании, чем вы?