Фасо Буркина - Мотель Бейтсов

— Чем колет?

— Тебя разве Господь ослепил? Как ты не заметила маленькую дырочку? Может оттуда выходит жало, подобное шершневому? Должно же как-то семя проникнуть в утробу. Ведь из дырявой до зачатия утробы может вытечь благодать Божья.

— У меня сегодня жар в утробе прожёг её и по моим ногам потекла благодать.

— Так вот что это было. А я гадаю что такое вязкое бежит по моим ногам.

— Вязкое и горячее.

— Да, да. Сильно горячее, но ног не обожгло. — мне стало тяжко дышать.

Я хотела выйти к мужу и Нике, но Настя сказала:

— Нике грешнице второй скипетр, а нам даже половинки не досталось….

— Прекрати! Богохульница! Это Он так велит! Как нас отец Захарий учил? «Принимай благодать Его мизерную, как дар великий!».

Хорошо хоть успел спустить. Пришлось с немытыми гениталиями заселять народ. Ужин прошёл без особых происшествий, если не считать любопытства Даши, которая щёлкала выключателем на торшере. Пришлось ей объяснять азы электричества. Колбочки там, спиральки, проводочки.

Ладно. Экзамен она сдала. Практически Никола Тесла стала. Начала спирали накручивать, создавать катушки индуктивности. Потом сняла с пальчика локон и спросила:

— А в каком месте электрики масло в лампадку заливают?

И тут Ника выдаёт:

— Мы про коз и коров забыли! Девушки, за мной.

— Ник, с девушками пойду я. Там постояльцы могут к вам пристать.

До сарая с козами идти всего ничего, но Настя жмётся ко мне, будто ощущая какую-то угрозу. В сарае мне приходится разжигать керосиновую лампу, с которой у девушек ближе знакомство, чем с электричеством. Настя осматривает животных, щупает их вымя.

— Эта ещё козочка, её должен покрыть козёл. — указала на чёрную с белым крупом козу. — Этих можно доить. Даша, ты индюками займись!

Так как птицы в темноте спят, то и индюки собирались поспать, но свет от лампы разбудил их. Дарья насыпала комбикорм прямо на землю сарая. Настя приступила к доению козы с большим количеством светлых пятен.

Управившись с птицами, Дарья начинает доить козу с белым пятно по мордочке. Мне, не знакомому с процессом дойки, кажется, что доение затягивается, стою у двери нервно переминаясь с ноги на ногу.

— О! Козочки…! И козы! — раздаётся за моей спиной.

Оборачиваюсь. Один из двух постояльцев этого дома, излишне пьяный, вышел покурить и естественно заметил нас. Пытается пройти в сарай.

— Сергей, не стоит мешать дойке. Идите курить в другом месте.

— А если я хочу сам подоить этих козочек? Ха-ха-ха. Позволишь?

— Нет. Не позволю! — оттесняю его из сарая, куда он юрко проскочил мимо меня. По весовой категории мы с ним в одной группе. К тому же он пьян, поэтому я с лёгкостью вытолкнул его наружу. Прикрыл двери.

— Девушки, продолжайте. Не бойтесь, я здесь. — подпираю дверь спиной.

Но настрой у девушек пропал, они испугано жмутся друг к другу.

— Нужно идти домой. — говорит Настя. — Молоко портится если люди сквернословят.

В дверь уже пинают, требуют впустить «козодоя». Говорю девчатам, чтобы отошли влево. И резко сам перемещаюсь к ним. Пьяное тело влетает в сарай, шлёпается в козлиный помёт.

— Бегите домой. Там ещё коровы не доены, у них не убрано. Я справлюсь один. — выведя жён из сарая, сказал я.

«Козлодой» уже встал. Он представляет, что упал от моего удара, поэтому идёт ко мне сжав кулаки изо рта исходит грубая брань, брызги слюней…. Так и хочется…. Но нельзя — это гость. Который с утра будет просить прощения.

Из дома появляется второй такой же индивидуум. Видимо он спал, опустив лицо на стол. Отпечаток структуры древесины чётко виден на ставшим свинообразным лице.

— Чо за хуйня, братан. Ты чего горла…?

Договорить ему не даёт грозное рычание Верного. Грамотный пёс не кинулся на Сергея, ожидая более конкретной агрессии.

— Да, вот…. Этот хуесос, бля, меня чем-то ухуярил, бля. Ты чо, гондон? В ебало хочешь? Щас, бля, щас. Петруха, вхуярь ему с левой….

Я считаю себя выше этого пьяного быдла, обхожу Сергея с боку, отталкиваю его руку, запираю сарай на замок. С Верным, всё также презрительно, покидаем пьяниц. Они посылают в мой адрес разные угрозы и эпитеты. Надо вводить ещё одно правило — не употреблять спиртное. Не злоупотреблять.

Я не знаю, как они ведут себя в других мотелях, но если они каждый вечер так напиваются, то как они управляют транспортом? Обязательно нужно позвонить Андрею, пусть их остановит ГАИ.

Дома процеженное молоко стоит налитое в кружку. Девушки ждут меня — хозяина.

— Повелеваю — козье молоко пьют беременные и худые девушки. Для чая можно и коровье использовать.

Ника первая отхлёбывает молоко. Понравилось ей. Девушки перекрестившись, тоже выпили.

— Почему вы перекрестились? Боитесь умереть? — просила Ника.

— Не боимся. Благодарим Господа. — пояснила Настя. — А когда начнём молиться на ночь глядя?

Я задумался. Слишком резкие перемены в их жизнях произошли сегодня. Поэтому менять ритуал отхода ко сну не стоит.

— Вы молитесь сами, а мы с Никой поговорим в той комнате. — девушки встали перед иконой, начали шептать молитву. — Любимая, девушки сегодня спят на маминой кровати. А мы с тобой на привычной.

— Хорошенький ты мой, славный муж. — эмоциональная душа вновь начала плакать.

— Правильно делаешь — нареви семь картошин. Для завтрашнего обеда. Ха-ха-ха!

Ничего не ответила золотая рыбка. Только ладошкой провела по моему лицу.

Июнь, 3-тье

Сегодня весь день я чувствовала себя маленькой девочкой. И всему виной желание Шота побаловать меня.

Сразу после завтрака, он выкатил свой Гелендваген. Светящийся чёрным Солнцем, слепящий полировкой.

— Галочка, милая моя, позволь мне сегодня почувствовать себя молодым в обществе Верочки?

— Не каждый день такой ангел посещает нас. Позволяю.

— Верочка, разрешите за вами поухаживать? Вот на переднее место… рядом со мной. Первым делом мы поедем в бутик моего лучшего друга Константина. Только у него в Тюмени можно купить настоящий европейский товар.

— Спасибо, Шота. Но не стоит так тратиться, достаточно простого платья.

— Дэвушка, дэвушка! Не перечьте своему кавалеру! Давайте представим, что я ваш отец. У вас сегодня день рождения и я хочу видеть свою дочурку самым прекрасным ангелом. Возражения НЕ принимаются!

Я сижу на пассажирском кресле, молча взираю на приближающийся город и понимаю, что Шота делает всего лишь мизер из того что хочет совершить сегодня. Это его праздник, это его эйфория. Старшие опять переговариваются, а я обдумываю каким образом предложить Вашакидзе завтра поехать в Гнездо. Сказать напрямую? Так мол и так, чем скорее вы зачнёте, тем лучше для вас. Но не будет ли моё заявление болезненным для супругов? Ведь они считают, что я не помню ночного визита. Или выдумать какое-то приключение, участниками которого приглашаю быть Шота и Галину.