Анри де Кок - Жизнеописания прославленных куртизанок разных стран и народов мира

– О тебе и больше ни о чем!»

«И то была правда. Моя душа, соединившись с его душой, оторванная от всего земного, думала то же, что Шатобриан заставил сказать Аталу. Как дочь пустыни, она также хотела, сжатая в дорогих объятьях, кататься из бездны в бездну, с обломками мира».

Оставив в Испании Идола своей жизни, как часто называла она Нея, Ида Сент-Эльм вернулась в Италию. Там она имела честь представляться Каролине Бонапарт, жене неаполитанского короля Иохима Мюрата.

Приготавливалась между тем Русская компания. Ида Сент-Эльм решилась следовать и в эту компанию за Неем.

«То было прекрасное зрелище – эта армия, которая из Египетских песков и жара Испании, готовилась гнать детей севера до их последнего убежища. За армией следовало множество женщин. Я имела счастье встретить подругу в молоденькой литовке, которую энтузиазм к Французам возвысил до героизма. Она дала принцу Евгению весьма важное сведение о движении Платова. Между тем, в своем воинственном возбуждении Нидия уступила более женственной страсти. Однажды, когда я спросила ее, что увлекло ее в средину стольких опасностей.—

« – Похвалы принца Евгения, – ответила она, вздыхая».

«Я не войду в подробности всего, что мы выстрадали в России. Нас путешествовало четыре женщины, из которых только одна была француженка, то в коляске, то в санях, то верхом, то пешком и всегда с той усталостью, вынести которую могут только любовь и энтузиазм славы. Наши две бедные подруги не вынесли; я и Нидия вынесли. Вступив наконец в Москву, где уже находилась наша армия, – этот громадный город поразил нас, как обширная гробница; его пустынные улицы, его пустынные здания, это безмолвие истребления сжимали сердце».

«Мы жили в московском дворце, вскоре занятом принцем Евгением. Вид принца, восклицания солдат, которыми он был обожаем, – все имело вид победы. Мы были усыплены, убаюкиваемые сладостными грезами, но нас разбудил блеск пожара, при крике отчаяния и ужаса. Без проводника, без покровителей, мы осматривали несчастный город, переполненный развалинами и трупами. Нидия и я, мы были вооружены пистолетами, при повороте в одну улицу мы заметили, что трое мародеров обирают раненого солдата. Не так быстр полет птицы, не так быстра молния, как действие Нидии и мое; двое упали от наших пуль, третий разбойник бежал; мы проводили раненого в церковь, где оставались среди детей и стариков русских, которых отчаяние при виде победителей было безгранично. Победителей, великий Боже! Вскоре более жалких чем сами побежденные».

Во время бедственного отступления она встретила Нея… но тогда не было и разговора о ворковании.

«Туалет мой был так ужасен, что казался настоящим переодеванием. Я не походила на женщину. Однако Ней меня узнал. Я бросилась к нему, чтобы пожать руку, но грубо оттолкнув меня с раздражением, он вскричал:

– Что вы здесь делаете! Это бешеное безумство, повсюду за мной следовать!

– Во всяком случае, это не бешенство кокетства.

Проговорив эти слова, я показала ему мою грубую одежду и мое лицо, сожженное жаром. Он пожал плечами и удалился, повторяя: «безумная! безумная! безумная!»

«В 1813 году, когда я напомнила маршалу эту встречу, он сказал мне, что так ужаснулся сумасбродства, которое толкнуло меня в средину стольких опасностей, что готов был меня прибить…»

Это было после компании во Франции. Наполеон отрекся; Наполеон был на Эльбе.

Людовик XVIII был в Париже, а близ Людовика XVIII был маршал Ней, осыпанный новым монархом почестями и благодеяниями, знаками уважения и доверенности, названный в одно время кавалером ордена Людовика Святого большого креста, пером Франции, шефом кирасиров, драгунов, стрелков и легкой кавалерии, и начальником военного дивизиона, находившегося в Безансоне.

Что думала об этом Ида Сент-Эльм? Что может думать женщина, ослепленная страстью, что герой Москвы имел причину так быстро разорвать связи со своим прошлым и перейти к Бурбонам. Она, впрочем, благоразумно умалчивает об этом в своих воспоминаниях и всего любопытнее в ее мемуарах, касающихся первой Реставрации, песня Дезажье, напечатанная только в последнем издании его сочинений по поводу скандала произведенного похоронами девицы Рокур 16 января 1815 года.

Более благодарная, чем ее Идол к прежнему обладателю пол мира, Ида Сент-Эльм хвалится тем, что она была у Наполеона на острове Эльбе. Если это не правда, то возможно, ибо доказано, что Императору в его изгнании не недоставало посетителей…

Известно, каким образом Наполеон с 900 человек оставил 24 Февраля Порто Ферайо, главный город острова, увидел Францию 1-го марта и высадился в бухте Жуана.

«6-го Марта, – рассказывает Ида Сент-Эльм, – я проходила через Тюльери, встретив Ренва де Сен-Жан-д'Анжели, который рассказал мне о происшествии и казался очень беспокойным. Когда он оставил меня совершенно испуганный, я заметила Нея, выходившего из дворца и разговаривавшего в толпе офицеров. Он увидал меня, и я воспользовалась благословенным выражением наших взглядов, чтобы сделать ему известный знак».

«Я взяла кабриолет и отправилась домой, ожидать маршала. В томлении, от которого, мне казалось, я потеряю рассудок, я большими шагами ходила по моей комнате. В семь часов вечера, не выдержав, я упала на колени перед моей постелью, уткнув мою пылающую голову в одеяло, таким образом, что не слышала прихода маршала, и оказалась поднятой и сжатой в его объятиях прежде, чем пришла в себя».

«Счастье было невыразимо, но кратко. Ней уступил интересу моего изнеможения, о причине которого он догадывался, но эта причина заставила его сурово нахмуриться, когда пламенным голосом я сказала ему:

– Неправда ли, вы никогда не пойдете против него!»

«Это «неправда ли» стоило мне грубого нагоняя, к которому я была расположена тем менее, что находила его как нельзя более несправедливым. Я начала снова:

– И так, вы отправляетесь остановить императора.

– Он больше не император – возразил Ней. – Он является, чтобы погубить Францию, и если бы вы не были женщиной, я потребовал бы от вас объяснения причины вашего убеждения…

– Мятежного?..

–Да, и самого сумасбродного. Ида, если вы дорожите моей дружбой, прошу вас, ни слова более.

– Это вам неприятно?

– Достаточно, чтобы ваши идеи противоречили моим новым обязанностям, чтобы вы меня от них избавили.

– Ваши новые обязанности! И вот что вы говорите той, которая видела, как вы возвышались под начальством великого капитана, против которого вы теперь идете?!

– Ты упорствуешь! Прощай, Ида, прощай навсегда!

И он быстро меня оставил».

Современница ничего не говорит об обещании, данном маршалом Неем Людовику XVIII привести Эльского беглеца, запертым в железный ящик, об обещании хвастливом и во всяком случае сомнительном в устах одного из генералов империи. Но никто не сомневается, что в характере Нея была нерешительность и колебание, не соответствовавшая его энергии и неустрашимости. Таким образом, отправившись против императора, он вскоре издал прокламацию, напечатанную в Лон-ле-Солнье, в которой говорит что император единственный законный государь Франции. Как всякий уверен, Ида последовала за своим идолом; радостная, она видела, как вместе с Наполеоном он направился по дороге в Париж и вошел с ним 20 марта в Тюльери.