Дэвид Даунинг - Пассовочка. Турне московского «Динамо» по Британии, 1945

Мэттьюз, в частности, стал обрабатываться методами, которые игрокам «Арсенала» казались абсолютно неспортивными – его хватали за майку, били локтями, толкали и беспардонно блокировали. Но у русских имелся свой список претензий. «Судья остановил игру, – сообщал Синявский советским слушателям. – Он абсолютно справедливо назначает штрафной удар в пользу нашей команды за атаку на вратаря – очень грубую и совершенно необоснованную. Нужно признать, что игра становится очень резкой».

Ни для кого не было секретом, что в двух странах правила трактовали по-разному, но пока до искрения не доходило в силу уважения со стороны русских и английского судейства. Британским футболистам позволялось играть по их правилам, а советские, особенно в Кардиффе, проявили себя настолько хорошо, что могли быть снисходительными. В этом матче советский рефери пытался вести игру по незнакомым для британцев правилам, да еще в густом тумане; тем более, что противостояли друг другу две близкие по классу команды, каждая из которых отчаянно хотела победить. Нет сомнений в том, что Латышев принял немало сомнительных решений, на которые игроки «Арсенала» реагировали болезненно. «Ошибочные решения арбитра настолько вывели наших парней из себя, что управление над игрой было потеряно», – признал Бернард Джой.

Казалось, что ничего существенного не происходит помимо собственно игры, хотя многое скрывала завеса тумана, почти затмившая поле. Видимость оставалась на уровне 40 ярдов и зрители следили за фрагментами игры, которые они не могли видеть, по шуму и гулу, издаваемому теми, кто мог. За обоими воротами кучковались фотографы, ждущие со своими магниевыми вспышками форвардов, намеревающихся ударить по воротам, и голкиперов, готовых взять мертвый мяч. На несколько секунд действо «проявлялось» под яркими вспышками фотокамер, а затем сценой вновь завладевал мрак, казалось, дважды более густой чем прежде, и абсолютно непроницаемый. На трибунах, писал Л. Маннинг, «тысячи мужчин зажигали тысячи сигарет, и всё это выглядело, как тысяча костерков».

А на поле «Арсенал», похоже, начинал доминировать. Бастин полагал, что «с учетом несыгранности нашей команды, составленной из игроков не менее чем шести клубов, она выполняла великолепную командную работу». Динамовцы, напротив, «играли настолько плохо к концу тайма, что мы могли повести в счете в три-четыре гола».

Англичане вышли вперед минут за шесть до перерыва. Бастин начал комбинацию отличным проникающим пасом на Рука, который выдал мяч на ход Мортенсену. Парень из «Блэкпула» сильным ударом с правой ноги послал снаряд мимо Хомича.

Динамовцы еще не успели отойти от этого удара, когда Мэттьюз вскрыл их левый фланг защиты в энный раз. Проскочив в ритме танца мимо Станкевича с мячом, словно приклеенным к его ноге, он послал выверенный до дюйма великолепный кросс на голову Мортенсена, и молодой игрок «Блэкпула» забил еще один гол.

Возможно, «Арсенал» расслабился, но третий гол в четыре минуты пришел от русских. Бесков, промчавшись по коридору левого инсайда, хладнокровно пробил Гриффитса, сокращая разницу в счете. Две минуты спустя свисток Латышева возвестил об окончании первого тайма.

В 1945 году по регламенту британской ФЛ между таймами полагался пятиминутный перерыв, но Джордж Аллисон предложил немедленный обмен воротами. Тогда удастся максимально использовать световой день, доказывал он, хотя не вполне понятно, с кем и как он дискутировал. Если с судьей, то ему для этого требовался переводчик.

Если Латышев и получил такое предложение, то никак на него не отреагировал. Прошли пять минут, затем следующие пять. Игроки «Арсенала» сидели в раздевалке и не понимали, что происходит. «Прошло целых пятнадцать минут, прежде чем начался второй тайм», – жаловался Джой Бернард.

В расположении «Динамо» царило оживление, – во всяком случае, в том нас хотят убедить рассказчики. В раздевалке русских ожидали одиннадцать чашек горячего чая. Согласно Бастину, они «лишь бросили по короткому взгляду на чашки, взяли их в руки и выплеснули содержимое на пол. Затем стали пить водку!» Источником этой информации был «русскоговорящий англичанин», которого предусмотрительно привели в раздевалку «Динамо», чтобы он там следил за порядком.

Этот же человек, без сомнения, передал детали безобразного разговора между Якушиным и Латышевым. Согласно Аллисону, его русскоговорящий друг подслушал, как динамовский менеджер сказал судье, что если «Арсенал» будет вести в счете, то игру нужно остановить, но если «Динамо» отыграется, то надо довести матч до конца. «Когда я об этом узнал, мое негодование и раздражение выросли», – написал Аллисон с восхитительной сдержанностью.

И Брайан Глэнвилл, и Бернард Джой приводят эти рассказы в своих книгах, и последующие авторы – Джек Роллин, например, в его Soccer in War – посчитали их, по крайней мере, частично, за историческую правду. Но нет никаких независимых свидетельств, подтверждающих эти рассказы, и здравый смысл подсказывает, что это всего лишь отдающие желтизной выдумки. С какой стати спортсменам, находящимся в мышечном тонусе – а все, видевшие их тогда, в этом согласны – пить водку в середине решающего матча? И разве кто-нибудь, обладающий хотя бы начатками интеллекта, допустит, чтобы подобный разговор, если он имел место, мог быть подслушан?

Если же эти истории правдивы, то почему они всплыли только через несколько лет? Ни один журналист даже намека не получил «по горячим следам», но когда Холодная война стала реальностью, старый антисоветский мусор уже мог сойти за правду.

Во время удлиненного перерыва туман слегка поднялся, но не успели игроки вернуться на поле, как условия стали хуже прежнего. Гарри Браун ответил на призыв и занял место в воротах «Арсенала». Сэм Бертрам, вероятно, издал вздох облегчения: однажды он долго стоял на посту в туманном проеме ворот до тех пор, пока его не нашел товарищ по команде с известием, что игра закончилась четверть часа назад.

Для Брауна начало тайма сложилось неудачно. Через три минуты после возобновления игры Соловьев – находившийся в стопудовом офсайде, по мнению игроков «Арсенала» – навесил мяч на Карцева, который несильным ударом головой переправил его в ворота над руками голкипера. Лайнсмен поднял свой светящийся флаг, но судья, сменивший темный блейзер на белую рубашку, чтобы сделать себя более заметным, игнорировал отмашку. «Вся наша линия защита остановилась, уверенно ожидая услышать свисток судьи», – писал Бастин, но если все решения судьи в первом тайме были такими, как их описывали игроки «Арсенала», то откуда взялась подобная уверенность.

Счет снова стал равным, но игроки «Арсенала» стали более злыми, чем прежде. Несколько минут спустя Мортенсен прошил на скорости защитные порядки «Динамо», но был остановлен выставленной «русской» ногой, совершил кульбит и полетел на землю. Латышев отмахнулся от требований канониров назначить пенальти, что еще больше накалило обстановку.