Дэвид Даунинг - Пассовочка. Турне московского «Динамо» по Британии, 1945

Момент был потерян, как и следующий, возникший несколько минут спустя. Шотландцы наседали, и форварды вывели на свободное место Симона, который запорол шанс, послав мяч из района одиннадцатиметровой отметки выше перекладины. Затем Хомич, атакованный на линии ворот, выбросил мяч на угловой, из которого опять ничего не вышло. Крайние хавы «Рейнджерс» растягивали оборону «Динамо» длинными пасами, но вингеры настолько неудачно распоряжались своими шансами, что гости практически не испытывали никаких трудностей.

В первые двадцать минут русские провели всего несколько атак, но на 21-й Сергей Соловьев промчался мимо Грэя, затем «сделал» еще нескольких защитников и вырезал мяч на набегавшего из глубины Архангельского, удар которого с пятнадцати ярдов сотряс перекладину ворот Доусона.

На другом конце поля Смит ушел от подката и нанес свой первый удар, но почти сразу после этого русские исполнили лучшую атаку матча, а, может быть, и всего турне. Вновь она началась с Соловьева, но на этот раз все пять форвардов были вовлечены в ослепительную перепасовку. Блуждающий левый вингер нашел Архангельского, тот отдал пас на Боброва, находившегося на позиции правого инсайда на линии штрафной площади. Он задержал мяч на пару секунд, обвел спокойно двух защитников «Рейнджерс» и отдал поперечный пас на Бескова. Центрфорвард элегантным движением стопы откинул мяч назад и вправо между двумя потерявшими ориентировку защитниками на ход никем не прикрытому Карцеву, который молниеносным ударом послал мяч мимо бросившегося в отчаянном броске Доусона в левый нижний угол ворот.

«Самый совершенный гол, который когда-либо забивался на “Айброкс”», – написал Фрэнк Коулз в Telegraph , добавив, что «защитники “Рейнджерс” выглядели потерянными». А как еще они могли выглядеть: гол был того типа, что в Британии не забивались, во всяком случае в профессиональном футболе.

Гол был не по игре, но в следующие пятнадцать минут игроки «Рейнджерс» испытывали такое потрясение, что не могли вернуть себе управление игрой, и «Динамо» провело, быть может, лучший отрезок матча. Распасовка в касание покорила шотландскую публику, хотя бы их команда и выглядела неуклюжей на фоне гостей, особенно в атаке. В защите претензий к шотландцам не было, выделялись превосходной игрой Ваткинс и Янг, но количество штрафных ударов не в пользу шотландцев возрастало темпами, которые не могли не вызвать тревогу, и третий гол динамовцев казался лишь вопросом времени.

Но затем, как и на «Стэмфорд Бридж», течение неожиданно поменяло свой вектор. Быть может, русские сняли коллективную ногу с педали газа всего на секунду, но вскоре обнаружили, что назад ее поставить им уже не дают. Возможно, игроки «Рейнджерс» просто оказались более упертыми, бежали быстрее, сражались с большей яростью. А может быть, после получаса изучения, шотландцы поняли, как можно остановить динамовские атаки. Или же без затей решили «вынести» их со стадиона. Все четыре объяснения были предложены, и во всех есть зерно истины.

Аргумент о тактическом дамокловом мече высказали газеты Western Mail и Daily Record . В первой из них Джон Грейдон полагал, что «“Глазго Рейнджерс” нашел способ вреза́ться в блистательное движение форвардов “Динамо”, прежде чем их атака набирала силу, и одновременно это позволило выявить дыры в защите гостей», в то время как во второй Дэви Мейкледжон доказывал, что «“Рейнджерс” отказало им в том свободном пространстве для проникающего паса, который лежал в основе всех атакующих порывов динамовцев. У “Динамо” отняли бреши, через которые мог двигаться мяч, и нерешительность гостей давала хозяевам время их накрыть».

Сторонники теории «они-не-любят-плотной-игры» нашлись в Glasgow Herald – «когда игроки “Глазго Рейнджерс” уяснили, что русские уклоняются от силовой борьбы, то решили еще более уплотнить игру», – и в Daily Sketch , но в последней Л. Маннинг почти обвинил шотландцев в чрезмерно жестокой игре. Быть может, именно «строгая, быстрая силовая борьба» заставила русских снизить скорость своих атак, но зачастую, на его вкус, борьба навязывалась «грубая и опасная».

Но какова бы ни была причина, или комплекс причин, балансировка игры изменилась драматически в последней трети первого тайма. Русские пасы стали уходить в «молоко» с пугающей частотой, и несколько прорывов форвардов через линию обороны «Рейнджерс» были остановлены взмахами флажков, фиксирующих офсайд. Парни из «Рейнджерс» первыми оказывались на мяче, а защитники «Динамо» в лучшем случае выбивали незатейливо мяч за пределы поля. Хомич начал испытывать всё более сильное давление, и чаще физического свойства, к чему он был мало приучен. В какой-то момент Смит и Гиллик буквально погребли его под собой.

Динамовские игроки, отчаявшись, стали прибегать к приемам, которые их противники находили более достойными осуждения, чем жестокая силовая борьба, навязываемая ими. Русские стали всё чаще применять захваты и толчки, особенно в штрафной площади, и публику начал раздражать либерализм, как ей казалось, судьи. Когда Джонстоуна неприкрыто заблокировал динамовский правый бек Радикорский, гул возмущения накрыл трибуны.

Давление принесло свои плоды на 40-й минуте, хотя голу способствовала добрая толика удачи. Ваткинс сделал передачу вперед, Гиллик переправил мяч дальше над головой Семичастного, и спортивный снаряд упал между Смитом, Радикорским и Хомичем в восьми ярдах от ворот. Когда вся троица столкнулась, мяч каким-то образом отскочил от живота Смита и влетел в пустые ворота.

Публика зашлась от восторга, и игроки «Рейнджерс» ответили еще большей яростью атак в последние пять минут тайма. Когда «Рейнджерс» получили право на штрафной удар с линии штрафной площади, какая-то ссора возникла вблизи стенки, построенной русскими игроками, и Торри Гиллик получил строгое внушение от арбитра Томпсона. «В игре возникла нотка явного похолодания», – написал Алан Брек в отчете о матче для Glasgow Times , явно недооценивая произошедшее.

Биллу Струту грех было бы жаловаться на уровень самоотдачи, показанный его игроками в первом тайме, и любые сомнения, которые у него могли возникнуть касательно грубости в силовой борьбе со стороны его парней, таяли как дым в связи с далеко не джентльменской реакцией динамовцев. Если русским пришлась не по вкусу такая тактика, должно быть, думал босс «Рейнджерс», то глупо от нее отказываться во втором тайме.

В другой раздевалке Якушину предстояло решать более сложные уравнения. Он видел, что его форварды били в «молоко, как в копеечку», а голкипера атаковали на регулярной основе, и он слышал реакцию трибун. Он понимал, что его защитники поступали так, как всегда поступали русские защитники под давлением, и слышал неодобрительный гул в их адрес. Сказал ли русский тренер своим игрокам продолжать играть в том же духе? Для «Динамо» не проиграть было очень важно, но они также хотели обрести друзей и желали, чтобы их выступление бросило теплый отблеск на родную страну. Цели турне не будут достигнуты, если команда отправится домой, ненавидимая британской публикой, – и ненужной станет арифметика побед и голов.