Уильям Ирвин - Матрица и философия. Добро пожаловать в пустыню реальности

В конце «Экзистенции» мы даже не понимаем, что из увиденного было «реальностью», а что – «иллюзией», потому что в финале неожиданно утверждается, что весь сюжет фильма был тестовой версией компьютерной игры. Многие аспекты этой внешней игры мимикрируют под внутреннюю, поэтому вопросов у зрителей остается достаточно. Подытожить финал можно вопросом одного из перепуганных героев: «Скажи, мы все еще в игре?»

Столь разные концовки отлично отражают разные стратегии использования могущества кинематографа как медиума. В идеале, чтобы не нарушать законы логики, в концовке «Матрицы» должен быть обозначен намек на иллюзорную природу кино. Но получается наоборот: создатели фильма восхваляют не свободу от Матрицы, а кинематографические иллюзии. Мне кажется, «Матрица» должна восхвалять другое. Но нужно помнить, что мир за пределами Матрицы не так уж привлекателен. Все выглядит серым и заброшенным, унылые люди вынуждены питаться унылой жижей. Головы членов команды выбриты, как у монахов, они носят потрепанную одежду, у большинства в шее есть отверстия. Фанатам больше по душе версия Киану из Матрицы: умеющий летать красавец в черном плаще с блестящими волосами – и никаких дырок в шее. Лишь в симуляции Нео способен стремительно расправляться с любой ситуацией.

Возникает вопрос, какой из миров выглядит более притягательным. Мой ответ – симуляция. Именно в ней мы остаемся после конца фильма, а не в реальном мире, где предположительно «реальное» тело Нео дожидается нового контакта с Тринити. Нет, мы видим Нео рассекающим небо и получаем обещание «мира, в котором нет правил и контроля, без границ и ограничений, в котором все возможно». Его полет вкупе с его заявлением намекают, что людям не пристало быть ограниченным возможностями своего тела. Фильм подпитывает эскапистскую фантазию о том, что существует некий интеллектуальный мир, в котором немногие избранные не будут подчиняться общим правилам (и уж точно им не придется ходить в офис или упорным трудом зарабатывать новые навыки). Фильм оставляет нас с образом Нео, подчиняющего себе реальность подобно Супермену. Зрителей призывают освободиться от иллюзий в фильме, лицемерно представляющем собой одну большую иллюзию.

Сюжет «Экзистенции» с его играми внутри игр, напротив, заставляет нас задуматься: а не может ли иллюзия быть лучше обычной жизни. В конце фильма мы (кажется) выясняем, что победа Аллегры над Тедом в игре «Экзистенции» была иллюзией, возникшей в процессе демо-теста другой игры, «Трансценденции». Персонажи покидают «Экзистенцию» смеясь и обсуждая свои роли, в том числе поднимая на смех свои акценты, и мы внезапно слышим, как Джуд Лоу говорит со своим привычным английским акцентом вместо сухого канадского, который он использовал на протяжении всего фильма.

В то время как «Матрица» использует целый арсенал кинотрюков, чтобы вовлечь зрителя в собственную иллюзию, «Экзистенция» постоянно напоминает, что виртуальная реальность игры мало чем отличается от виртуального мира, созданного режиссером. Взять хотя бы сцену на автозаправке, где Гас говорит Аллегре: «Мне нравится твой сценарий. Я бы поучаствовал». Позже она объясняет, как по-разному дизайнеры выстраивают и монтируют игру – совсем как кинорежиссеры и монтажеры. «Экзистенция» отнюдь не утверждает, что погружение в игру или фильм – это плохо, и тем самым не лицемерит, подобно «Матрице». Тед переживает, что игры могут вызывать психоз, но понимает, насколько они увлекательны, когда возвращается в рутинную повседневную жизнь. «Матрица» ставит своей целью вернуть людей в созданную ими же реальность, и при этом затягивает их в собственную иллюзию, стараясь отвлечь внимание от того, что это просто фильм. «Экзистенция» же всячески указывает на недостатки игр, напоминая, что мы играем в них, потому что реальность кажется нам скучной.

Философы-профессионалы скажут, что оба эти фильма затрагивают философские вопросы на самом базовом уровне, с энтузиазмом студента первого курса, задающего вопрос: «А что, если я бабочка, считающая себя человеком?» Оба фильма предупреждают об опасности человеческой зависимости от машин. Но мы впадаем в зависимость именно от фильмов, саундтреков, DVD-дисков с ними, их рекламных кампаний, бесконечных сиквелов и приквелов, – потому что именно к ним мы «подключаемся» как к главному способу развлечений. Какой из двух фильмов заставляет сильнее задуматься об этой зависимости и представляет более честный и захватывающий взгляд на «подключенные» тела и умы? Я постаралась доказать, что это нарочито глупая и отталкивающая «Экзистенция», а не якобы глубокая, лощеная и «открывающая глаза» «Матрица».

Глава 18

С марксистской точки зрения у «Матрицы» отлично получается продемонстрировать эксплуатацию простого американского работяги конца XX – начала XXI века. В фильме затронуто множество социальных и экономических тем, которые были подняты еще Карлом Марксом.

Курьеры, местоположение которых отмечается точкой на карте; наборщики текста, у которых считается количество введенных символов за минуту; сотрудники колл-центров, каждый разговор которых записывается. Люди все чаще оказываются под наблюдением машин, о чем еще более ста лет назад предупреждал Карл Маркс. В XIX веке старомодные часы, висевшие при входе на работу, считались символом капиталистического угнетения, а сегодня начальники с помощью технологий могут отследить каждое движение своих сотрудников. Марксистов давно беспокоил усиливающийся контроль над работниками. «Матрица» демонстрирует антиутопичные последствия этого тренда.

Один из самых ужасающих и напряженных моментов для Нео – осознание того, что вся его предыдущая жизнь была правдива лишь наполовину. Вжавшись в спинку стула, он наблюдает за загрузкой программы на мониторе. Морфеус, не испытывающий видимого дискомфорта, показывает реальные фотографии города, из которого выбрался Нео. «Добро пожаловать в пустыню реальности», – провозглашает Морфеус, когда они оказываются среди горящих развалин.

Нео не готов к такому откровению. Морфеус продолжает свой монолог, отвечая на вопрос, который заставлял Нео ночи напролет проводить за компьютером:

«Что такое Матрица? Контроль. Мир иллюзий, созданный компьютерами, чтобы управлять нами и превратить человечество вот в это».

Морфеус держит в руках батарейку. Именно так Нео незадолго до этого назвала Свитч.

По Марксу, в условиях капитализма рабочие не видят связи между своим трудом и получаемым капиталом, потому что отчуждены от производственного процесса. Также они не понимают, что их принуждают работать, веря, что они по собственной воле продают свой труд на свободном рынке. Маркс показывает, что они не выбирают, как и когда работать. Им приходится выполнять условия своих работодателей – тех, кто владеет капиталом.