Дмитрий Горбунов - Бегом из офиса!

– Пакон, у меня бок болит. Что делать?, – сказал я.

– Не знаю, сильно болит? Терпеть сможешь?

Я ничего не ответил и начал прислушиваться к своему организму. Боль не проходила. Я терпел. Шел 17-й километр. Да, возможно, кто-то другой уже сошел бы с дистанции, боль в боку – это не шутка, но я как дебил терпел.

Будет обидно, вот так, даже не дождавшись знаменитой «стены» на 35 километре, сойти, не пробежав и половины дистанции. Нет-нет-нет.

И вдруг боль внезапно пропала. Так же внезапно, как и появилась. Я просто перетерпел ее за 3 километра! Это придало мне сил. И я решил убежать от Пакона. Ну знаете, это то самое чувство, когда все хорошо и думаешь, а почему не сделать еще лучше?

Каждый километр я привозил ему около 10 секунд, в итоге мой максимальный отрыв был около двух минут. В тот момент, я разумеется, этого не знал. После 25-го километра меня это постепенно переставало интересовать. Я давно уже потерял интерес к желающим дать мне «пятулю», не рассматривал виды города и уж, конечно, не отвешивал никому пенделя. Преимущественно мой взгляд был устремлен вниз, под ноги.

Нет, я все еще мог заметить какую-нибудь симпатичную девушку, бегущую впереди меня. Все еще привлекали внимание некоторые харизматичные болельщики – большая группа была из Дании, они выделялись своими флагами. А вот около дороги сидит настоящий немец и крутит шарманку. Рядом со мной босиком бежит клоун. Или это уже галлюцинации?

Я почти допил вторую бутылку разведенного геля. К 30-му километру у меня оставалось чуть больше четверти баклажки.

2:48:33 – сообщил мне NikeRunning результат 30-ки. Почти каждый километр мой средний темп предательски опускался на 1 секунду. И был где-то в районе 5:35. Я попытался прикинуть: укладываюсь ли я еще в 4 часа? Если бежать чуть быстрее 6 минут, то да.

К тому моменту солнце уже светило вовсю. От утренней прохлады не осталось и следа. Местами на трассе нас поливали из шлангов с водой, но это не сильно спасало.

Взгляд мой постепенно опускался под ноги. Я начинал уставать.

Всего в этот день Берлинский марафон бежали 35786 человек. Это много. Поэтому на дороге порой было немного тесно. Иногда кто-то наступал мне на ноги сзади. Иногда я наступал кому-то на ноги. Самыми сложными были участки около пунктов питания. Одни участники переходили возле них на шаг, другие все же пытались «дозаправиться» на ходу. На последней трети дистанции помимо традиционных бананов, воды, апельсинов, добавились гели. Добрая половина из них в итоге оказалась под ногами. Они мерзко липли к кроссовкам. Не самые приятные ощущения.

Марафон распался на множество отрезков. От пункта питания до пункта питания. От одной километровой отметки до другой.

К 35-му километру я все еще держался и не переходил на шаг. То и дело мне на пути попадались остановившиеся передохнуть участники. Это жутко демотивировало.

Да, пожалуй вот оно, то состояние, которое принято называть «стена». Начинающие марафонцы, как правило, «ловят стену» на отметке 35—37 километров.

Это выглядит так.

Мозг всеми силами пытался отговорить меня продолжать бежать. Получается спор с самим собой.

– Вот, смотри, сколько людей остановилось. Давай то же просто пройди пешком.

– Нет.

– Бежать еще целых 7 километров. «Свежий» ты пробежал бы их за 35 минут. Но ты устал. Поэтому впереди еще 40—45 минут бега. 45 минут, Карл! Это очень много, остановись, пройди пешком.

– Нет.

– Ок. Тогда план Б. Сейчас у тебя заболит все.

И «все» действительно начинает болеть. Как будто тебя на скорости 200 км/час шмякнули о бетонную стену. Вот поэтому и «стена».

Возможно не стоило так быстро выпивать гели, они бы мне сейчас пригодились. Увы, пустые бутылки за ненадобностью я выкинул, на мне болтался только пояс.

Не буду обманывать. Несколько участков метров по 200 на отрезке с 38-го по 41-й километр я прошел пешком. Но каждый раз вновь заставлял себя бежать. В итоге эти четыре километра мой средний темп составил 7 минут на километр, то есть скорость была в районе 9 км/час. Я понимал, что в четыре часа уже не укладываюсь. Задача была простая – добежать.

И вот, после очередного поворота, вдалеке показались Брандербургские ворота – символ Берлина. Я знал, что финиш будет там. Я бежал что было мочи, собрав последние силы в кулак. Что удивительно: ноги не болели, не было никаких судорог.

Но вот засада! Забежав в ворота моему разочарованию не было предела. До настоящего финиша было еще метров 800. Какого хрена?

Ну что ж, последний рывок, так последний рывок. Обгоняя еле плетущихся финишеров, я добежал до контрольной отсечки.

– Да, @$%, я пробежал марафон!

Надо было крикнуть что-то такое эпичное. Но на самом деле никаких сил на это не было, все было как в тумане.

Я бросил взгляд на электронное табло со временем – там предательски уже горела 4-ка. Рядом с ней была другая неприятная цифра, что-то около 30-и.

4 часа 30 минут? Как так? Я же чуть-чуть не уложился в 4 часа. С большим трудом, но я все-таки сообразил, что это время с начала старта. Мое личное время по NikeRunnig составляло 4 часа 6 минут. По официальным замерам 4 часа 9 минут.

Прекрасная девушка-волотнер повесила медаль мне на шею, узаконив таким образом факт преодоления финиша. Вот и все.

Я побрел в неизвестном направлении, пытаясь сориентироваться на местности: где же наши вещи, где Пакон?

Неожиданно передо мной материлизовался стенд со спонсорским пивом. Это был безалкогольный Edinburg. Я выпил бокал. Стало чуть-чуть полегче.

Немного попетляв, я вышел к палаткам с вещами. Там меня уже ждал Пакон.

Он выглядел хреново, но не так хреново как я. Он обогнал меня на 2 минуты, но так же как и я не смог выбежать из 4-х часов. Это радовало. Пробеги Пакон еще и из 4-х часов – было бы вдвойне обидно.

По признанию Пакона марафон дался ему легко, и он избежал встречи со «стеной». Прошло уже 3 года, но я до сих пор не понимаю, как ему это удалось.

Павел Николаевич Конников спокойно пробежал все 42 км, фотографировал красивые виды на свой IPhone, улыбался зрителям. Какой-то чувак, бежавший вместе с ним на финише, увидел у него в руках телефон и предложил снять видео. Вот так просто бежал перед ним и снимал его последние 200 метров. Удивительно!

Мы легли на землю, я снял кроссовки и носки. Пальцы левой ноги были растерты до крови. Мне не хотелось вставать. Рядом с нами, на большой зеленой поляне перед зданием Рейхстага, расположились сотни таких же, смертельно уставших финишеров. Со стороны это зрелище напоминало поле боя после сражения. Для полноты картины не хватало разве что кружащих в небе стервятников.