Матей Вишнек - История медведей панда, рассказанная одним саксофонистом, у которого имеется подружка во Франкфурте

Она. Закрой глаза!

Он. Зачем?

Он. Мне надо в ванную.

Он. Иди!

Она. Говорю тебе, закрой глаза!

Он. Если я правильно понимаю, ты тоже совершенно голая?

Она. Да.

Он. Это значит, что мы занимались любовью!

Она (осторожно ударяя его по щекам) . Ничего это не значит, душа моя. Ровно ничего.

Он. Так занимались мы любовью или нет?

Она. Смешной ты. Занимались, не занимались, разве в этом дело.

Он. Послушай, я имею право знать, было у нас что-то или нет. Ты в моей постели, ты совершенно голая, я совершенно голый, и я имею право…

Она. Хватит, закрой глаза.

Он. Хочу добавить: люблю целомудренных женщин. Целомудрие… стыдливость… ужасно меня возбуждает. Так у нас все-таки что-то было?

Она (закрывая ему глаза) . Замри вот так, договорились? Не смотри, не двигайся, не говори. Хорошо?

Она идет в ванную комнату. Он с закрытыми глазами ищет что-то среди разбросанных вокруг трупов опорожненных пивных бутылок.

Он. Этот Кики, он снабдил нас бутылочкой перед уходом, правда? Или я ошибаюсь? Когда мы сюда пришли, у нас была бутылка, у нас должна быть полная бутылка… Или я ошибаюсь? Где моя бутылка?

Она (из ванной). На кухне.

Обернувшись одеялом, он идет на кухню. Слышен грохот его падения. Затем он выходит с бутылкой вина в одной руке и будильником в другой. Он устраивается возле двери в ванную и отпивает из бутылки.

Он. Как тебя зовут?

Она. Соланж.

Он. Ночью ты мне называла другое имя…

Она. Кристина.

Он. Нет.

Она. Матильда.

Он. Неправда.

Она. Анни.

Он. Прекрати.

Она. Коринна, Натали. Ивон… Бернар…

Он. Послушай… Анни, Натали, Ивон…

Она. Что?

Он. Ты уверена, что тебе надо идти?

Она. Да.

Пауза.

Она (приоткрывая дверь ванной и протягивая руку) . Пожалуйста, дай мне утюг…

Он. Да, Соланж… Да, Матильда… Да… (Находит и передает ей утюг.) Ты есть не хочешь? На кухне полно еды.

Она. Нет, не хочу.

Он. Осталось три яйца, кусок сыра… штук пять сухарей… Дом полная чаша, можем закатить пир горой.

Она. Я должна идти…

Он. Обезжиренный йогурт…

Она выходит из ванной в великолепном вечернем платье. Ее манера держаться полностью изменилась, теперь она исполнена изящной простоты и утонченности.

Она. Нет, спасибо, я должна идти.

Он глупо смотрит на нее.

Она. Мой будильник! Где он был?

Он хочет что-то сказать, но у него перехватывает дыхание.

Она (разглядывая будильник) . Странно. Он не звенел. Хотя я его заводила… В первый раз такое.

Он (запинаясь). Ты… тебя… тебя зовут не Соланж.

Она. Хорошо, зови меня, как хочешь.

Он. Нет, я тебя так просто не отпущу!

Она. Так надо. Я уже опаздываю.

Он. В субботу у меня день рождения…

Она. То есть, ты мне предлагаешь остаться здесь до субботы?

Он. Подожди, я сейчас оденусь, чтобы тебя отвезти. Тебе куда?

Она. Нет, послушай. Сначала ты должен отдохнуть. Хорошо? Ты почти не спал. А когда ты придешь в себя, тебе не мешало бы заглянуть к Кики, забрать машину. ОК? Ту самую, которую ты бросил где-то возле его кафе, а под утро не смог найти. Понятно? Дальше видно будет. Хорошо, птенчик мой? Ну все, пока, отдыхай.

Он. Нет, не хорошо! Просто отвратительно! Я играл тебе на саксе, я читал тебе Бодлера, меня вырвало тебе на платье… Я хочу знать твой номер телефона.

Она (подставляя ему щеку). Давай, чмокни меня, и иди спать… Договорились?

Он. Нет, так не пойдет. Ты провела у меня ночь, ты меня раздела, ты использовала мой утюг, я хочу знать твое настоящее имя!

Она. Почему?

Он. Потому… потому… Потому что я хочу, вот гадство, потому что я хочу лучше тебя узнать, вот!

Она. Я же сказала, ты можешь выбрать мне имя.

Она открывает дверь. Он возвращается в постель и съеживается под одеялом.

Он (ошеломленно). Это несправедливо! Нет! Так нельзя, нельзя, нельзя! Я читал тебе Бодлера… Я… Черт, я сошел с ума. Мне нужно где-то спрятаться… Мне нужно временно исчезнуть… Это несправедливо, нет! Я читал тебе Бодлера… Ты могла бы ненадолго задержаться… Это несправедливо, ты ко мне несправедлива…

Она возвращается к нему.

Она. Ты правда считаешь меня несправедливой?

Он. Чудовищно несправедливой!

Она. Сколько тебе нужно ночей, чтобы меня узнать?

Он (из-под одеяла). Одну.

Она. Отлично, одну.

Он. Нет, две.

Она. Две. Прекрасно.

Он. Нет! Неделю! Семь ночей!

Она. Семь ночей, это слишком. Ты гурман.

Он. Восемь!

Она. Восемь? Да это же целая жизнь.

Он. Девять, пожалуйста, девять!

Она. Ладно, девять. Но больше ты ничего просить не станешь.

Он. Нет.

Она. Слово чести.

Он. Девять ночей, и больше… ничего.

Она. Что ж, сделка состоялась. Я приду девять раз. (Она оставляет будильник на матрасе.) Итак, девять раз, и все. Согласен? А ты сыграешь мне на саксофоне!

Он (дает ей ключи). На, возьми.

Она. Зачем?

Он. Мне будет приятно знать, что ты можешь войти когда угодно.

Она. А ты, как ты отсюда выйдешь?

Он. Я не собираюсь выходить. Я буду ждать тебя.

Она уходит. В темноте.

Он. Когда в морском пути тоска грызет матросов…

Звонит телефон. Он не берет трубку. Включается автоответчик.

Привет, это Кристиан… Ты где шляешься… Слушай, срочно мне перезвони, короче, есть предложение. Пока.

Темнота. Она включает лампу.

Она. Это я.

Он (подскакивая в постели) . А? Что?

Она (включая вторую лампу) . Это я.

Он. Как ты вошла?

Она (снимает обувь) . Ты забыл, что дал мне ключи?

Он. Это были ключи от подвала.

Она (снимает пальто и вешает его, смеясь) . Зачем ты мне их дал?