Ноэл Кауард - Сенная лихорадка

Клара. Немного неожиданно, а?

Ричард (вкладывая деньги ей в руку). Это от всех нас, Клара. Спасибо за беспокойство.

Клара (приятно удивленная). Вот это мило так мило! Не было никакого беспокойства.

Ричард. Но ведь у вас прибавилось работы.

Клара. В этом доме нам не привыкать.

Ричард. Доброго вам дня, Клара.

Клара. И вам доброго дня. Надеюсь, вы приятно провели время.

Ричард. Прият… О, да, конечно . (Уходит вверх по лестнице.)

Клара убирает со стола грязную посуду и уносит ее со сцены, напевая очень резким голосом «Чай для двоих». Возвращается с заново наполненным кофейником и встречает Джудит, которая как раз спускается по лестнице.

Джудит (подходит к столу и садится во главе стола). Доброе утро, Клара. Газеты уже привезли?

Клара. Привезли, привезли. Сейчас принесу. (Выходит и возвращается с газетами в руках. Отдает газеты Джудит.)

Джудит. Спасибо. Кстати, ты забыла про мой апельсиновый сок.

Клара (наливает Джудит кофе). Я не забыла, дорогуша. На кухне он. (Снова выходит.)

Джудит открывает театральную страницу «Сандей Таймс».

Но лестнице спускается Сорель. Целует Джудит.

Сорель. Доброе утро, мамочка.

Джудит. Ты только послушай. (Читает вслух.) «Во вторник мы имели удовольствие видеть Джудит Блисс в ложе театра на Хэймаркет. Выглядит миссис Блисс, как всегда, обворожительно.» Ничего себе! Я-то считала, что выглядела во вторник хуже некуда.

Сорель. Ты выглядела прелестно . (Берет еду и садится слева от Джудит.)

Входит Клара со стаканом апельсинового сока.

Клара. А вот и твой сок, дорогуша. (Ставит стакан перед Джудит.) Ты уже прочла, что пишет о тебе «Реффери»? Мило, правда?

Джудит. Нет, я пока прочла только «Таймс».

Клара. Ну, «Таймс» и в подметки не годится «Реффери». (Находит нужное место и передает газету Сорель.)

Сорель (читает вслух). В прошлый вторник на утреннем спектакле «Девиц и Бродяг» я видел веселую и блистательную Джудит Блисс. Она беззаботно щебетала с Бэзилом Дином, продюсером. «Истинно, — сказал я сам себе. — Где незнание — благо, глупо быть мудрым.»

Джудит (забирая у Сорель газету). «Реффери», «Реффери»! Как мило с их стороны! И так беззастенчиво написано!

Сорель. Как бы мне хотелось очутиться сейчас где-нибудь в тропиках, на маленьком островке в Тихом океане. Пальмы, кокосы, морские черепахи…

Джудит. Да, это было бы великолепно.

Сорель. Интересно, где все?

Джудит. Да, интересно… Мэри Сондерс завалила очередную премьеру.

Сорель. Я думаю, она к этому уже привыкла.

По лестнице сбегает Саймон.

Саймон (целует Джудит). С добрым утром, мамочка. Гляди! (Показывает только что законченный рисунок.)

Джудит. Саймон! Это чудесно! Когда ты успел?

Саймон. Проснулся рано.

Сорель. Ну-ка, посмотрим. (Берет рисунок из рук Саймона.)

Саймон. Я еще немножко подработаю лицо Хелен. Получилось слишком розовым.

Сорель (смеется). Точь в точь как у оригинала. (Кладет рисунок на стол рядом с собой.)

Джудит (треплет Саймона по щеке). Какой умный у меня сын!

Саймон. Мамочка, не начинай. (Саймон берет себе завтрак.)

Джудит. Боже, как это все прекрасно! А вспомнить, как вы лежали, крохотные, в колясках… Невольно слезы наворачиваются! (Всхлипывает.)

Сорель. Не думаю, что ты хоть когда-нибудь видела нас в колясках…

Джудит. Я тоже так не думаю.

Саймон, положив себе завтрак, садится справа от Джудит.

По лестнице спускается Дэвид.

Дэвид (с бурным весельем в голосе). Есть!

Джудит. Что, дорогой?

Дэвид. «Грешница»! Дописал! (Дэвид целует Джудит.)

Джудит. Восхитительно! Прочитай нам скорее.

Дэвид (берет стул, стоящий у стола, и ставит его слева на авансцене). Здесь у меня последняя глава.

Джудит. Начинай же.

В переднюю дверь влетает Сэнди. Увидев всех, замирает.

Сэнди. Доброе утро! (Взлетает вверх по лестнице, перепрыгивая через две ступеньки.)

Пауза, все смотрят вслед Сэнди.

Джудит. Странно, какое знакомое лицо у этого мальчика.

Дэвид (готовясь читать). Слушайте! Помните, Вайолет заболевает, приехав в Париж?

Джудит. Да, дорогой. Саймон, передай мармелад.

Саймон передает Джудит мармелад.

Дэвид. Я, пожалуй, начну именно отсюда.

Джудит. Начинай, дорогой.

Дэвид (читает). «Итак, представьте — Париж цветет весной, Елисейские поля оживают и искрятся в блеске солнечных лучей, дети в летних костюмчиках резвятся там и тут, словно разноцветные бабочки…»

Саймон (кричит, обращаясь к Сорель). Что случилось с барометром?

Сорель (свистящим шепотом). Понятия не имею.

Дэвид. Черт бы побрал ваш барометр!

Джудит. Не сердись, дорогой.

Дэвид. Либо изволь молчать, Саймон, либо выйди вон.

Саймон. Извини, отец.

Дэвид. Постарайся больше меня не перебивать… «…словно разноцветные бабочки. Спешащие машины заполонили улицы, гудки такси — пронзительные сигналы „пиик-пиик“…»

Сорель. «Пиик-пиик!» Мне это ужасно нравится.

Дэвид (не обращая на нее никакого внимания). «….казалось, сливались с звенящим множеством других шумов, которыми и был Париж…»

Джудит. Может быть, « которые и были Парижем», дорогой?

Дэвид. «Которыми и был Париж.»

Джудит. «Которые и были Парижем.»

Дэвид. «Множество других шумов, которые и были Парижем» не звучит.

Недолгая пауза.

Джудит. Да, но, может быть, все-таки «которые и были Парижем»?

Дэвид. «Множество других шумов , которыми и был Париж .»

Джудит. Ах да, понимаю.

Дэвид. «На своем красном „Феррари“ Джейн Сефтон на полной скорости выехала с улицы Святого Оноре на площадь Согласия.»

Джудит. Ей бы это не удалось.

Дэвид. Почему?

Джудит. Улица Святого Оноре не выходит на Площадь Согласия.

Дэвид. Еще как выходит.

Сорель. Папа, ты, наверное, имеешь в виду улицу Бюсси Д’Англе.

Дэвид. Ерунда. Причем здесь улица Бюсси Д’Англе?

Джудит. Дэвид, дорогой, не упрямься.