Жан Ануй - Портки

Реакция зала. Бабушка, по всей видимости, всё услыхала и находится в самом радостном расположении .

Ада (вскочив, кричит) . Мама!

Бабушка (из глубины зала, спокойно) . Что, дочка, болит где-нибудь?

Ада (истерически визжит) . Мама, это недостойно! Я — твоя дочь!

Бабушка (спокойно) . Нечего так кричать, все об этом знают.

Ада. Никогда бы не подумала, что ты станешь защищать Леона!

Бабушка (прерывает её, раздражённо) . Вона! Я тысячу раз тебе повторяла, что дед твой никогда и не думал, что капитан Дрейфус был невиновен!

Ада (топает и визжит в слезах) . Мама, это комедия! Ты издеваешься! Я прекрасно знаю, что ты, когда хочешь, всё слышишь! Ты знаешь, что я говорю не о капитане Дрейфусе! Я говорю о Леоне!

Бабушка. Тогда будь яснее! Ты всё перепутала, как обычно!

Ада (всхлипывая) . Я говорю о Леоне, который изменил мне с девкой из недостойного сословия, и та родила от него ребёнка!

Лебеллюк (встаёт) . Защита протестует против тенденциозного утверждения противной стороны! Эти утверждения противоречат заключению, сделанному Судом. Мы больше не отец. Ребёнок — чёрный!

Ада (всхлипывая) . Легко сказать!

Председательша (звенит в колокольчик) . Инцендент исчерпан. Судом было сделано заключение относительно презумпции виновности по поводу нелегитимного отцовства. Переходим к дальнейшим дебатам. Вы будете говорить, когда слово перейдёт к обвиняющей стороне. Вернитесь на место. Суд должен выслушать свидетельские показания сына подсудимого.

Председательша даёт знак, заседательша вызывает .

Вторая заседательша. Шарль-Анри дё Сан-Пе!

Тото (поднимается) . Тото!

Председательша. Какой Тото?

Тото (выходя вперёд) . Меня всегда звали Тото. Шарлем-Анри меня никогда не называли!

Председательша. Мы здесь в зале Суда, а не на приятельской вечеринке. Личность свидетеля должна быть в точности определена, таков закон.

Тото. Да? Я так сказал, чтобы немного разрядить обстановку.

Председательша. Шарль-Анри дё Сан-Пе, несмотря на то, что вы член семьи, вы член семьи мужского пола, так что от вас потребуется клятвенное заверение. Поклянитесь говорить правду, всю правду и ничего, кроме правды. Поднимите правую руку и скажите: «Я клянусь».

Тото (поднимая левую руку) . Я клянусь.

Председательша (раздражённо) . Я сказала, правую руку поднимите!

Тото (непоколебимый) . Я левша. И вообще я — левшист.

Председательша. Это что такое?

Тото. Я левых политических убеждений.

Председательша. Это ничего не значит. В любом случае вы обязаны поднять правую руку!

Тото (упрямо) . Я с удовольствием, но это будет какой-то левый жест. (Он слабо поднимает правую руку и восклицает.) Я ещё раз клянусь. Но в этом вижу нечто фашистское!

Председательша (на гране нервного срыва) . Закон требует, чтобы вы сказали: «Я клянусь»!

Тото. Я же сказал. Это вы заставили меня повторяться!

Председательша. Вы знаете, что наглость перед судом наказуема по статье 912-й нового уголовного кодекса? Хотите, я вам её зачитаю?

Тото (внешне кажется побеждённым) . Ну что ж… Если вы играетесь в злюку… Я клянусь!

Председательша (вздыхая) . Так. Каковы были ваши отношения с отцом?

Тото. Хреновые. Я его боялся.

Председательша. Он был с вами жесток?

Тото. Нет. Он к этому не способен. Начиная с двенадцати лет я сильнее его. Он всегда знал, что получит сдачи. Батя — не герой.

Председательша. Ну, тогда, если это не физическая сила, то что же в нём внушало вам страх, дитя моё?

Тото (с видом лукавого ангела) . Его фаллос, госпожа председательша.

Реакция зала .

Председательша (заинтересованно) . Объясните.

Тото. Я дитя психоанализа, вот почему я неуравновешенный.

Председательша. Объяснитесь яснее.

Тото (серьёзный, как папа римский) . Моему «я» трудно исследовать бездны моего «сверх-я») . Папин фаллос неизбежно торчит там как камень преткновения.

Председательша (очень заинтересованно) . Вы говорите, что фаллос вашего папы приводит вас в ужас? Он что, вам его показывал?

Тото. Ну, когда мочился, естественно, как все. Вы, женщины, писаете в одиночестве, а мы — мужики — ссым кучей, в кабаке там, в уборных всяких общественных. Так что у нас есть возможность друг с другом познакомиться. Писсуары! Вот что должно привлечь внимание новых законодателей! Впрочем, женщины о них не думают, так как в них не ходят.

Председательша (с серьёзным видом записывая) . То, что вы говорите, очень интересно. Мы об этом, действительно, никогда не думали.

Тото (категорически решительно . Необходимо уничтожить писсуары! Вот откуда несёт фаллократией в полный нос! Видали, как они вынимают это своё, широким жестом вываливают, как дуэлянты, расчехляющие оружие. Ого-го! Самец гордится своим инструментом!

Председательша (смягчаясь) . Кажется, что вы, молодой человек, глубоко преданы новым идеям, я вас поздравляю. Такое редко случается! Может, вы были добровольно прооперированы, чтобы пройти курс в Национальной Школе Администрации или подготовиться к другой государственной карьере?

Тото. Нет. Нет.

Председательша. Тогда, может быть, вы — гомосексуалист?

Тото (лицемерно и насмешливо одновременно) . Нет. Я ребёнок с нарушенной психикой, госпожа председательша, вот и всё. Во мне Эдипов комплекс по самую рукоятку! Не считая комплекса кастрации. Я делаю одни глупости. Я никогда и ничего не добился, согласен. Но это оттого, что папин фаллос меня гнетёт.

Председательша (смягчаясь) . Бедный мальчик! И, без сомнения, мысль о том, что отец ваш овладевает вашей матерью, была вам ужасна…

Тото. Ола-ла! Настоящий кошмар! Я не мог спать. Ночи напролёт проводил в коридоре, поджидая под дверью, скрипнет ли кровать или нет. В психоанализе по самые уши с самого раннего детства! Долгое время я был чахлый мальчик, я не развивался. Гигантская тень папиного фаллоса висела у меня над душой, истощая последние силы. Ни солнца, ни кислорода. Только после революции дышать стало лучше. Когда я был маленький, то видел папин фаллос повсюду, госпожа председательша! Когда горничная, начиная уборку, хваталась за швабру, я прятался, меня находили дрожащим в подвале, и не понимали, в чём дело. А скалка на кухне! Я никогда не мог есть яблочный пирог! Меня тошнило от этого пирога. Я четыре раза проваливал выпускные экзамены в школе, согласен! И что же вы думаете? Думаете, меня отвели к психиатру? Нет! Меня просто ругали и запирали в подготовительных классах! А психиатр бы им всё объяснил… он бы им объяснил, что я попросту боялся моей ручки-самописки, которую подарил мне отец. Ингибиция, понимаете? Меня тормозило писать папиным фаллосом! Вот почему я провалил все экзамены к чёрту!