Сборник - Анекдоты о Ходже Насреддине

Вот раз вечером собрались все в доме ходжи, и сосед опять завел разговор про козу: «Ростом-то она была с верблюда, а шерсти у нее было шесть ока! Она была бела как снег, а шерсть мягче шелка!» – причитал он, хотя все знали, что его коза была черного цвета. Ходжа потерял уже всякое терпение и, обращаясь к сыну, сказал: «Больше не могу, пойду-ка я и принесу из погреба шкуру его козы, тогда видно будет, черная она или белая, размером она с кошку или со слона. Может, он наконец устыдится, а мы избавимся от его вздорных сказок».

Однажды градоправитель сказал ходже: «Эфенди, ты ведь охотник, и видишься с охотниками, подыщи для меня борзую собаку с ушами, как у зайца, с ногами, как у козочки, тонкую, как муравей». Ходжа привязал на шею овчарки, огромной, величиной с осла, веревку и привел к градоправителю. «Это что такое?» – удивился градоправитель. «Разве ты не приказал мне найти для тебя охотничью собаку?» – спросил ходжа. «Да, – отвечал градоправитель, – но я просил у тебя борзую, тонкую, как горная коза, легкую, как заяц». – «Не беспокойся, – заметил ходжа, – она поживет у тебя во дворце и скоро будет такой, какая тебе надобна».

Было время, когда исполнял ходжа Насреддин обязанности кази, и пришел однажды к нему человек и говорит: «В поле паслись коровы, и пестрая корова – должно быть, ваша, эфенди, – боднула в живот нашу корову и убила ее. Что за это полагается?» – «Здесь хозяин ни при чем, – отвечал ходжа. – К животному нельзя предъявлять иск о пролитой крови». Тогда человек заметил: «Ах, я ведь ошибся, все было совсем наоборот – не ваша корова боднула нашу, а наша убила вашу». – «Ну, тогда вопрос усложняется, – заметил ходжа. – Достань-ка поскорее с полки вот ту книгу в черном переплете!»

Пришел как-то раз ходжа Насреддин домой усталый. Голова у него не работала, душа жаждала радости, но дома он увидел жену, по обыкновению нахмуренную. «Ну, моя хмурая женушка, что случилось? – спросил ходжа. – Для тебя до вечера я работаю, а в награду ты вот как встречаешь меня!» – «Чудак ты, право! – отвечала жена. – На то есть причины. У моей знакомой умер ребенок, я ходила ее утешать и только что вернулась. Понял теперь, в чем дело?» – «Понял. Но ты и со свадьбы возвращаешься такой же», – возразил ходжа.

Зашел как-то в гости к ходже его приятель. Ходжа напоил его, накормил; до четырех часов (после заката солнца) они разговаривали. Когда нужно было ложиться спать, гость сказал: «Ах-ах, у нас, где я родился, когда ложатся спать, все кушают виноград!» В общем, он намекал, что нужно бы дать ему закусить. Тогда ходжа заметил: «А у нас-то не так, у нас виноград прячут и едят его только осенью». Пошутив, ходжа уложил гостя спать и, пожелав ему спокойной ночи, поскорее его оставил.

Однажды попал ходжа Насреддин в гости к деревенскому имаму. «Чего ты хочешь, – спросил его хозяин дома, – спать или пить?» Заметив, что о еде имам не сказал ни слова, ходжа ответил: «Уважаемый, прежде чем попасть сюда, я выспался у источника».

Когда ходжа был еще мальчиком, кто-то из взрослых спросил у него: «Кто старше: ты или твой брат?» На это ходжа отвечал: «В прошлом году наша мать говорила, что брат старше меня на год. Стало быть, теперь мы одногодки».

Один из приятелей ходжи Насреддина построил дом, зазвал его к себе, с утра до вечера водил его всюду и без конца говорил о доме. Правда, о еде тот человек и не заикался, и в итоге от голода у ходжи засосало под ложечкой, а в глазах потемнело. Между тем хозяин дома снова начал свое: «Мы быстро прошли столовую и не обратили внимания на общий вид, на все уголочки, а ведь я очень старательно ее отделал». Так говоря, он опять повел его в дом. Тут ходжа остановился, внимательно все осмотрел и стал измерять ширину и длину комнаты, и проводить у себя в записной книжечке какие-то черточки. Хозяин, естественно, спросил, что он делает, а ходжа отвечал, что заносит в тетрадь план комнаты. «Вот видать, тебе понравилось, – заметил хозяин. – Теперь, я думаю, ты и у себя переделаешь столовую». – «Конечно, мне очень понравилось, – отвечал ходжа, – устроено экономно. Ведь что разоряет человека? Еда. А вот у тебя столовая так устроена, что обеда в ней и в помине нет».

По какому-то случаю крестьяне пожаловались кази на ходжу Насреддина. И вот стоит ходжа перед кази, а тот и говорит ему: «Крестьяне не хотят тебя, уходи-ка ты куда-нибудь». – «Нет, – отвечал ходжа, – все не так. Это я не хочу крестьян, и потому пусть они убираются куда хотят, хоть в ад. Их много, и везде, куда они ни пойдут, они могут построить новую деревню. А куда же мне, в моем возрасте, бросать поле, виноградник и устраиваться на новом месте?»

Дал как-то ходжа Насреддин своей дочери кувшин для воды, закатил ей при этом две хорошие оплеухи и сказал: «Смотри, не разбей кувшина!» У бедняжки от боли и обиды по щекам покатились слезы. Увидели это люди и спрашивают ходжу: «Что же это ты ни за что ни про что бьешь своего же ребенка?» – «Пока она не разбила кувшин, – отвечал ходжа, – нужно показать ей всю серьезность наказания, которое ее ожидает. Пусть будет осторожна, ведь если она разобьет кувшин, поздно уже будет наказывать».

Понес ходжа Насреддин на базар нитки, которые выпряла его жена. Там накинулись на него торговцы, желая разными хитростями и уловками купить у него нитки задешево. Тут ходжа подумал: «Ну вот что, отплачу-ка я вам, спекулянтам, вашей же монетой». Поднял он в луже громадную голову верблюда и отнес домой, а потом намотал на нее нитки: вышел большой-пребольшой моток. Тогда ходжа снова пошел на базар и показал нитки торговцам. Снова один из них назвал за нитки смешную цену. «Если отбросить «тару», – подумал ходжа, – как раз выйдет настоящая цена». «Ладно, отсчитывай денежки», – сказал он торговцу. Но тут купца взяло сомнение, как это ходжа большой моток продает за такую ничтожную цену. «Послушай, эти нитки смотаны у тебя дома? – спросил он у ходжи. – Это твои нитки или чужие? Смотри, нет ли там чего внутри?» На это ходжа совершенно серьезно отвечал: «Там голова верблюда». И торговец, решивший, что ходжа шутит, успокоился и отсчитал деньги, а ходжа купил на них все, что было ему нужно.

В лавке у себя купец начал разматывать клубок и, увидев голову верблюда, пошел к ходже. «Ну разве годится так делать? – сказал он ему. – Ты меня обманул». Ходжа, смеясь, отвечал: «Урок, который я тебе дал, принесет тебе в тысячу раз большую пользу, чем те несколько пиастров, которые ты хотел хитростью у меня выманить. Во-первых, те нитки, которые сделала моя бедная жена, испортив себе глаза, и которые я по нужде продавал, тебе дадут прибыль большую, чем следует по закону, – ведь я знаю рыночные цены. А во-вторых, если ты помнишь, то я ведь сказал тебе правду: «Там голова верблюда», – сказал я тебе, а ты и купил. Но если бы я поступил иначе, если бы требовал настоящую цену – мое добро осталось бы у меня, и я не мог бы купить, что мне надо. А отдай я тебе нитки задешево – остался бы в дураках и ушел бы от тебя несолоно хлебавши. Люди ученые и благочестивые не пускаются на хитрости и только в случае крайней необходимости прибегают к таким мерам, как я. Если за мое добро ты не выручишь тех денег, которые дал, я-то, что бы там ни было, не сгину ведь с лица земли и всегда готов уплатить тебе долг, загладить свою хитрость».