Г. Хазан - Анекдоты

– Я меняю сюжет, – заявил он.

– Вы умрете в начале второго акта, а не в конце третьего. Лучше вам погибнуть по моему замыслу, чем от рук зрителей.

Режиссер говорит актрисе:

– Вы сегодня очень плохо играли. Сцена, в которой вас бросает муж, вышла неубедительно. В ней не было никакой выразительности.

– Возможно, но у меня было большое несчастье, и я не могла хорошо играть.

– А что случилось?

– Меня бросил муж.

На генеральной репетиции режиссер обращается к молодой актрисе:

– Боюсь, в столь воздушном платье вы не сможете как следует сыграть свою роль.

– Но почему?

– Видите ли, в решающей сцене ваш жених говорит вам: «Дорогая, ты что-то от меня скрываешь.» Согласитесь, что при этом туалете фраза звучит как шутка.

Один из самых выдающихся критических материалов, появившийся на следующий день после премьеры «Гамлета» в одном из лондонских театров.

«Вот уже несколько лет идет не утихающий спор о том, кто написал «Гамлета»

– Шекспир или Фрэнсис Бэкон. Так вот, мы знаем, как разрешить этот спор раз и навсегда. Надо срочно вскрыть могилы этих писателей и посмотреть: тот, кто перевернулся от стыда за вчерашнюю постановку, и есть истинный автор».

В Большом «Борис Годунов». Слова царя: «О горе мне, я – червь смердящий…». Он выдал: «О, горе мне, я смерд, я червь пердящий! О, господи! О что я говорю!»

– Сколько у вас длится спектакль?

– День на день не приходится. Иногда два часа, иногда меньше. Актеры играют до последнего зрителя.

Актер забыл слова. Суфлер шипит: «В графине вы видите мать! В графине вы видите мать!». Актер берет со стола графин и, с удивлением глядя туда: «Мама, как ты туда попала???»

Отелло допытывается у Дездемоны, где платок, который он ей подарил. Крик из зала:

– Граждане, дайте вы ему платок, или утрись рукавом, сморкач, и не мешай действию!

Говорят в Большом было. Опера «Евгений Онегин». То место, где герой у графа спрашивает:

– Кто это там в малиновом берете?

– Жена моя!

– Не знал, что ты женат! Так вот, в самый ответственный момент потерялся берет. Срочно нашли зеленый, и выпустили девушку на сцену. Герой увидел, из положения выходить надо, ну и ляпнул наскоро:

– Кто это там в ЗЕЛЕНОВОМ берете? Граф обалдел, и от неожиданности запутался:

– СЕСТРА моя! Евгений совсем спрыгнул с катушек, и поет:

– Не знал, что ты СЕСТРАТ!

В одном театре была очень нехорошая, злая актриса, которая загоняла совсем работников сцены. Как-то раз играла она в каком-то трагическом спектакле, где в конце с криком бросалась с крепостной стены и разбивалась. Так эти самые работники сцены решили ей отомстить и вместо матов подложили батут. Зрителям трагедия очень понравилась.

В каком-то спектакле раздается выстрел, графиня восклицает: «Что это!», вбегает слуга и кричит: «Ваш муж!», графиня: «Мой муж, ах!», и падает в обморок. Идет спектакль, раздается выстрел, графиня: «Что это!», вбегает слуга и, то ли от волнения, то ли с бодуна, кричит: «Вах мух!», графиня: «Мох мух, ах!», и падает в обморок.

В провинцию приехал театр. Висит афиша: «Безумный день или женитьба Фигаро». Публика возмущается – скоро спектакль, а эти артисты еще не решили, что играть!

– Что вы слушали вчера в опере?

– О, много интересного. Кравченко передвинули в министерство, Юлька Полякова подстриглась, а Гоша Струве четвертый раз женился.

Ставили «Риголетто». Шла сцена, где шут в отчаянии рвет на себе волосы, узнав о позоре своей дочери. В партере шепчутся две дамы. Дама не слишком образованная:

– Чего это он впал в истерику? Дама более образованная:

– Видите ли, раньше это считалось грехом…

– Посмотри, – говорит актриса своему жениху, – вон там, в глубине кафе, не Виктор ли это Гюго?

– Да ты что, моя крошка, он же умер!

– Нет, нет, смотри, он шевелится!

Директриса Института красоты объясняет пожилой актрисе, которая пожелала обновить свое лицо:

– Если наша работа вас не удовлетворит, мы гарантируем вам полный возврат…

– Моих денег?

– Нет, ваших морщин!

После премьеры, уходя со сцены с букетом гвоздик, герой обращается к державшей в руках корзину роз партнерше:

– Почему столько слез, Танечка? Послушайте, как аплодируют! У вас колоссальный успех!

– Да, да… Но ведь и у вас тоже!

Актриса предъявляет претензии режиссеру:

– Почему вчера в сцене выпивки реквизитор подал мне обыкновенную воду? Я требую, чтобы подавали настоящую водку!

– Согласен, – отвечает режиссер.

– Но с условием, что в последнем акте вам подадут настоящий яд.

Во время спектакля произошел неприятный момент: в середине второго акта из-за кулис неожиданно появился монтер в сильном подпитии и с недвусмысленно отвисшими назади портками. Он, пошатываясь, сильно втянул носом воздух, и голосом, поразившим публику своею силой и выражением безнадежности и скорби, изрек реплику: «Господи, и здесь тоже воняет!», после чего удалился. Мнения критиков разделились…

На одном из спектаклей в сцене дуэли Онегина с Ленским у Онегина не выстрелил пистолет. Ленский на всякий случай все же упал. Тогда стоявший за кулисами бас Зарецкий не растерялся и пропел:

– Он умер от разрыва сердца…

В партере:

– Послушайте, вы же только что бросали в певца тухлыми яйцами, а теперь аплодируете ему!

– Я хочу, чтобы он вышел поклониться – у меня осталось еще несколько штук…

– Кто сейчас, по-вашему, самый популярный актер? – спросили актера.

– Нас несколько, – скромно ответил тот.

Первая книга молодого автора N. никак не могла разойтись. Тогда писатель дал объявление: «Молодой, красивый миллионер хотел бы познакомиться с девушкой, похожей на героиню книги N.». Весь тираж был моментально раскуплен.

– Я больше никогда не буду флиртовать с актером, – возмущается девушка.

– Не успела я с одним из них познакомиться, как он тут же стал хватать меня за попу.

– Надо было влепить ему пощечину.

– Я так и сделала, но ты знаешь этих актеришек, он принял это за аплодисменты.

– Есть только две причины, которые мешают вам стать балериной: ваши ноги.

Две хористки беседуют за чашкой чая.

– Ты знаешь, – говорит одна, – когда директор спросил, сколько мне лет, я так и не смогла вспомнить, то ли мне двадцать, то ли двадцать один.

– Ну, и что ты ему ответила?

– Я взяла среднее и сказала, что мне девятнадцать.