Г. Хазан - Анекдоты

– А мы на вас ядерную бомбу скинем.

– Это что такое?

– А это все материальное остается, а живое исчезает!

– Фу. А мы на вас тогда взвод прапорщиков напустим.

– О. А это что такое?

– А это когда все живое остается, а материальное исчезает!

– Что вы скажете о предстоящем сражении, генерал?

– Видит Бог, оно будет проиграно.

– Зачем же его начинать?

– Чтобы выяснить, кем именно.

Дневальный по роте сидит на тумбочке и читает интересный детектив. В расположение роты заходит командир полка и не слышит никакой команды. Дневальный, увлеченный чтением, его не замечает. Командир подходит к нему и спрашивает:

– Вы дневальный?

– Я, – говорит тот и продолжает читать.

– Хорошо устроился!

– А вы кто? – не отрываясь от книги.

– Командир полка!

– Тоже хорошо устроился!

Возвращается офицер после долгого отсутствия домой, а дом полон детей:

– Так, ну этого знаю… Этого тоже…, а это КТО? Жена:

– Так это же ты в отпуск приезжал в прошлом году…

– А, ну точно. А это кто, сопливый сидит? Жена:

– Ну сидит и сидит, тебе то какая разница!?!

Запись в вахтенном журнале: «Обменялись опознавательными знаками с неизвестным судном».

На политзанятиях офицер спрашивает:

– Мамедов, что такое нейтралитет?

– Нейтралитет, это когда я, ты и Раджабов лежим в один кровать. Укрываемся одним одеялом. Ты лежишь справа, Раджабов – слева, я – середина. Ты тянешь одеяло на себя, Раджабов – на себя, я – молчу. Я – нейтралитет.

На строевом смотре в воинской части проверяющий подходит к одному узбеку и говорит:

– Как служба? Молчание.

– Я спрашиваю, как командир к тебе относится?

– Командир плохо: чурка, твою мать, по морде.

– А как замполит? Ну, политрук?

– Политрука? Он хорошо. Он сказала: мамка помрет, отпуск поедешь.

Погранотряд дежурному:

– Товарищ капитан! Учебный нарушитель задержан 3-мя выстрелами в упор!

– Какой из предметов снаряжения самый тяжелый на марше?

– Фляга для воды, когда она пустая.

Собрание по итогам месяца. Докладчик:

– У лейтенанта Сидорова были семейные проблемы, но к ним сходили майор Иванов и прапорщик Петров и теперь у Сидоровых проблем нет, у них родился ребенок.

– Нет ли у вас сигареты? – обратился сержант к рядовому.

– Есть, но я их уже все пообещал другим.

Приезжает генерал в армию и спрашивает солдат:

– Как вас тут кормят? Солдаты молчат.

– Стало быть хорошо? Солдаты молчат.

– Выходит плохо?

– Выходит то хорошо, вот входит плохо.

Приезжает генерал в армию и спрашивает солдат:

– Как жизнь, товарищи?

– Гав – гав – гав – гав!!!

– А если по честному?

– Аууууууууууу!!!

Один пилот говорит другому:

– Скажи парашютистам, чтобы перестали прыгать: мы еще не взлетели.

Переправляют солдат на самолете, один из них спрашивает:

– А нам выдадут парашюты на случай аварии?

– Нет, не положено.

– А когда нас переправляли на корабле, то нам давали спасательные жилеты.

– Да, на корабле так положено.

– Надо же! Я и не предполагал, что людей, умеющих летать, больше, чем людей, умеющих плавать!

Солдат, посланный служить за границу, написал своим родителям: «Я не могу сказать, где я служу, но сообщаю вам, что собираюсь спросить первого встречного местного жителя, не стыдно ли ему за своих предков, изобретших порох».

Дождь. Грязь. Генерал едет в армию. По дороге видит застрявший грузовик своей части. Ну ладно, так и быть, надо помочь. Вылезли с шофером, стали толкать. Извозились в грязи, но грузовик вытолкнули. Генерал, вытирая пот и пожимая руку шоферу грузовика, говорит:

– Тяжелый, однако.

– Да, – отвечает тот, – у меня там рота дембелей домой едет.

В концлагере фашист расхаживает перед пленными и на ломаном русском ведет пропаганду:

– Кто будет арбайтн плехо, тот буде кушайт сено! Кто будет работать карашо, тот будет кушайт саЛь… сал… саль… Как это по рюсськи???

– Сало! – орет хохол из заднего ряда.

– О, нихт сало… Сальома!!!

У ветерана минувшей войны спросили:

– Вы, наверное, героически сражались на Малой земле?

– Да нет.

– Тогда, наверное, отсиживались в окопах Сталинграда?

Трое рядовых спят в окопе на передовой, и вдруг их будит ужасный шум.

– Что это, гром или бомбы? – спрашивает первый.

– Бомбы, – отвечает второй.

– Слава богу, – говорит третий, вновь устраиваясь поудобней.

– А я уж думал, опять мокнуть.

На советской подводной лодке просыпается злой, мучимый тяжелым похмельем капитан:

– Штурмана ко мне! Появляется штурман в аналогичном состоянии.

– А-а, наконец-то! Где мы находимся, штурман? Штурман:

– Не могу знать, неделю назад были в Средиземном, погрузили в Неаполе полсотни ящиков водки, а теперь хрен его знает, товарищ капитан!

– Поднять перископ! Штурман с трудом выполняет требуемое: – 40 градусов с левого борта – вижу торговое судно!

– Две торпеды.

– Торпеды вышли, капитан.

– Примем SOS, запиши координаты, но чтоб это в последний раз.

Живет прапорщик в доме, под ним – полковник. Прапор каждый день приходит домой поздно, часов в одиннадцать, садится на диван, снимает один сапог и хрясть об пол с криком: «За***ла эта служба!». Снимает другой, и то же самое. Полковнику надоело это дело (спать, понимаешь, мешают!), приходит к прапору:

– Если ты, твою душу мать, еще раз так сделаешь, я тебя, тудытьрастудыть по боку через голову, в рядовые разжалую! Сгниешь, падла, на службе! С грязью смешаю!

Прапор перепугался, целый месяц крепился. Приходит, сапоги снимает, потихонечку в угол ставит. Как-то раз задолбали его на службе до безобразия, домой приходит злой, сапог снимает, хрясть об пол с подобающим воплем, второй снимает, только замахнулся, как вспомнил про полковника. Аккуратно в уголок поставил и спать лег. Вдруг в два часа ночи стук в дверь. Открывает полковник в тапочках, в одеяло завернутый:

– Кидай, зараза, второй сапог! Уснуть не могу!

Комиссия по проверке техники приехала в танковую часть. Из бокса выходит пьяный лейтенант и, увидев генерала, подходит к нему строевым шагом:

– Товарищ генерал! Командир танкового корпуса лейтенант Петров!

– Сколько служу, никогда не видел лейтенанта в должности командира корпуса!

– Все просто. Движок пропили, шасси пропили, пушку пропили, остался один корпус…

– Лейтенант Петров!