Саймон Уокер - Оно вершится…

– И кто это? – В’Аля непонимающе мотнула головой.

– Лаврентий – король Дейрландии! Значит, мы не так уж и далеко от Перешейка!

– В Дейрландии правит Титос, чего ты мне рассказываешь, – нахмурился Рагнар. – Что-что, а Крополь мы за последнее время хорошо изучили.

– Правильно, – кивнул Ширл. – Титос – это фамилия, а зовут его Лаврентий. Других Лаврентиев в Эйлории нет, это я гарантирую.

– Я думал… – оттопырил нижнюю губу викинг. – Неважно. Если ты прав, то нам нужно выбраться на Стоячую дорогу.

– Если мы в восточной части королевства, – встрял Эйрвон, – то можем к утру успеть. Если немедленно найдем лошадей.

Все невольно оглянулись, словно необходимые животные могли оказаться поблизости.

– Я полечу вперед, – предложил Ширл.

– Да, только мы не знаем, где перед, – хмыкнула В’Аля. – Ты заблудишься, и тебя кто-нибудь сожрет.

Дракончик боязливо прижал лапы к груди. Лучник встал и потянулся.

– В любом случае, – сказал он, – нам надо идти. Сориентируемся по звездам.

– Тихо! – В’Аля подняла руку, прислушиваясь. – Кто-то едет!

По дороге катили три фургона. Их тряпичные борта были разрисованы бутылками и черепами. Кроме того, на каждом крупными буквами было написано: «Хэд Итерс». Возниц на козлах не было. Жеребцы, два серых и один белый, сплошь покрытые татуировками, спокойно топали по дороге, которую, видимо, хорошо знали. Из нутра фургонов раздавались тихое рычание и звон посуды. Потом в головном кто-то громко выругался на резком, гортанном языке, и полог отлетел в сторону. В проеме появился зомби в сапогах, камзоле и почему-то в цилиндре. В его редких зубах торчала тонкая длинная трубка, а в руке субъект держал мандолину. Сверкнув глазами, зомби закинул инструмент за спину и неловко полез по веревочной лестнице на крышу фургона. Там он встал на ноги, с трудом поймал равновесие и начал перебирать струны, наигрывая быстрый мотивчик. Полог вновь отошел в сторону и пропустил второго зомби. Этот был в шляпе, черном балахоне и с бутылкой рома. Он вскарабкался на крышу, обнял товарища свободной рукой и, раскачиваясь в такт музыке, затянул песню:

Еще два зомби повисли на лесенке, стремясь на крышу. Один барабанил по стенам фургона, а другой повизгивал губной гармошкой. Когда весь квартет воссоединился, песня пронзила ночной лес с новой силой.

Припев пели хором, раскачиваясь из стороны в сторону и выхватывая друг у друга бутылку. Даже жеребец припустил рысцой, подхватывая ритм песни. Когда из темноты возникло поваленное поперек дороги дерево, татуированный скакун едва успел затормозить, уперевшись всеми четырьмя ногами. Творчество оборвалось на полуслове, и музыканты кубарем полетели с крыши. Остальные два фургона, скрипя рессорами, съехали на обочину и остановились; жеребцы недовольно ржали.

Первым из кустов выбрался обладатель цилиндра. Он, шатаясь, подошел к дереву и пнул его носком сапога.

– Чё там, Змей? – показался из зарослей певец.

– Ствол, чтоб с него шкура слезла.

– По ходу, от ветра дербанулось. – Певец подошел ближе и смачно приложился к бутылке.

– Так ветра же не было, Дряблый. Штиль ведь кругом.

– Значит, раньше был. Я вообще не врубаюсь, у меня в голове все елозит…

– Да у тя по жизни елозит. Чего делать будем?

– Я не в курсе. Где остальные?

– Эй, Тырик, Бубон!

– Здесь мы, не ори. – На дорогу выполз барабанщик, а следом и гармонист. – Чё за канитель?

– Ствол.

– Чую, подстава, – глубокомысленно заметил Бубон, отбирая у Дряблого бутылку.

– Типа, охота на нас?

– Ну, типа, да.

– Не изобретай, кому это надо?

– А я знаю? Мало ли у нас… – Бубон надолго припал к горлышку бутылки. – Преследователей, – закончил он.

– Последователей, – поправил Тырик.

– Да мне поровну!

– Надо чё-то делать… – Дряблый задумчиво поскреб макушку.

Из-за поваленного дерева вышел Рагнар. Он лениво перешагнул преграду и закинул на плечо обнаженный меч, рассматривая музыкантов.

– Здорово, – кивнул викинг.

– Допустим, – подозрительно прищурился Змей.

– Вы куда катите?

– А чё?

– Да ничё, просто мне к Перешейку надо. Подкинете – заплачу.

– А мы как раз туда, – икнул Бубон. – Нам тут поведали, что утром на мосту знатный кипеж намечается. Мы решили полупиться.

– Клево, – кивнул Рагнар. – Место есть?

– А сколько платишь?

– Я с друзьями. – Викинг кивнул на Эйрвона и В’Алю с Ширлом на руках, выходящих на дорогу. – За всех пять золотых. Больше нету.

– А вы распишетесь мне на лапе? – восторженно округлил глаза дракончик при виде своих любимых музыкантов.

– Это на их концерте мы были в Перекрестке? – поморщился Рагнар.

– Ага… – Ширл взлетел, открывая взорам присутствующих глубокое декольте В’Али.

– Ух… – Дряблый расплылся в улыбке, – заметная тетя.

– Она со мной. – Рагнар опустил руку с мечом. – Едем?

– Едем, – поник Дряблый. – Места у нас полно. Только растение вот не в тему упало. – Он пнул поваленное дерево.

Викинг вложил клинок в ножны, поднял срубленный им недавно ствол и без особых усилий отшвырнул его с дороги.

Изящный резной мост из белого камня парил над утренним туманом, поднимающимся от Серединного пролива. Выполненный самыми искусными дворфами по эльфийским эскизам, этот мост, соединяющий Верхние и Нижние Земли, готовился принять беспощадную битву за возможность править миром и его обитателями. Надо сказать, что Перешеек мало подходил для столкновения армий. Его ширина позволяла разъехаться не более чем четверым всадникам. Поэтому привычная тактика стенка на стенку здесь не годилась, приходилось выстраивать очередь из воинов. Причем делать это таким образом, чтобы быть готовым к любому ходу противника: времени и особенно места для маневра практически не было. Если с вражеской стороны первыми выступят маги, то навстречу им должны выйти их коллеги, а не пехотинцы или лучники. Угадать порядок построения противника было маловероятно, а стоять на своем берегу и предоставить неприятелю право ступить на мост первым тоже не годилось. Нерешительность в битве за Эйлорию могла подорвать авторитет командующего и моральный настрой солдат.

Абракадабр сидел у погасшего костра и чертил кусочком угля схемы построения армии. Волшебник не ложился, проведя ночь в раздумьях и стратегических изысканиях. Он с трудом прогнал спать всех, кто приходил к нему в течение последних нескольких часов. Бром, Эйбус, Кай, Олаф и многие другие являлись к Главному Друиду с предложениями, советами и прочими гениальными идеями. Однако у всех в глазах таился страх перед грядущим днем. Абракадабр терпеливо их выслушивал, кивал, наливал чашку чая и отправлял на боковую. Ободряющая улыбка и крепкое рукопожатие – вот все, что мог сделать волшебник, все, чем он мог подбодрить солдат в преддверии, возможно, последнего рассвета в жизни.