Валерия Чернованова - Лжебогиня

Рука драгара легла мне на плечо.

– Я не хотел тебя ни в чем упрекать. Просто пытался объяснить, что моя жизнь не стоила такого риска.

Сев на постели, я страстно прошептала:

– Чушь! Еще как стоила! И если бы мне снова пришлось выбирать, я бы не задумываясь выбрала тебя. И ты, я знаю, поступил бы точно так же. Скажи, разве нет?

Он не успел ответить. В дверь кто-то негромко постучался. Оказалось, это лекарь пришел навестить свою пациентку. Застав меня бодрствующей, с пылающими румянцем щеками, старик удовлетворенно закивал. Осмотрев, выписал какие-то снадобья и напоследок сказал:

– Вы, кажется, следовали домой, когда на вас напали. – Очевидно, такой байкой потчевали всех любопытствующих мои боевые товарищи. – Если дорога недлинная и вы чувствуете, что готовы продолжать путь, я бы советовал не откладывать. На вид вы здоровы, но все же будет не лишним показаться магам.

Пока старик говорил, я украдкой поглядывала на Криста. При упоминании о доме драгар помрачнел. А когда лекарь принялся намекать, что мы загостились и пора бы и честь знать, Крист не выдержал и вышел из комнаты.

Выругалась про себя. Второе расставание за короткое время – это уже перебор.

После ухода лекаря две рослые девицы, дочки старосты, принесли в комнату лохань, натаскали воды и предложили свои услуги в моем омовении. Я решила не наглеть слишком и от их помощи отказалась.

Пока отмокала в воде, не переставала думать о будущем. Теперь нас с Рэйфелом связывал не только гнусный шантаж, но и моя клятва. Значит, хочешь не хочешь, а дракона отыскать придется.

Даже боюсь представить, как отреагируют на мое решение задержаться здесь Кристер с Элианом и что обо мне подумает Эрида. Но выбора у меня не было.

Потому решила не тянуть с разговором и поставить Криста перед фактом уже сегодня. Иначе всю ночь проворочаюсь, не находя себе места.

Переодевшись в оставленное служанками платье, немного широковатое в талии и длинноватое, стала быстро приводить себя в порядок.

В дверь снова постучали. И кого только принесло на ночь глядя? Может, старостины дочки пришли за посудиной?

Но я ошиблась.

– Хотел спросить, когда надумала выезжать? – Кристер был сама серьезность и невозмутимость.

Ну вот! Опять решил спрятаться от меня под своей излюбленной пофигистской маской. Жаль, для меня такой не нашлось.

Драгар продолжал стоять на пороге и явно не собирался напрашиваться на чаепитие. Положив на стол расческу, только что помогавшую в сражении с непослушными волосами, я осторожно произнесла:

– Не хочу тебя разочаровывать, но… – Сделала паузу и выпалила на одном дыхании: – Я никуда не еду!

Все! Самое сложное позади. Я это сделала, и пусть теперь думает обо мне, что хочет. Лишь бы не разлюбил. Я действительно не могу сейчас уйти. Да и, положа руку на сердце, не хочу.

Ожидала осуждающих взглядов, очередных упреков и попыток меня вразумить. Но ничего такого не последовало. Драгар молча пересек комнату. Приблизился ко мне, отвел со лба влажную непокорную прядь и, заключив мое лицо в свои теплые ладони, прижался к моим губам.

Такая реакция была неожиданной, но приятной. Я как-то сразу обмякла в его объятиях и вынуждена была обхватить его шею, чтобы вдруг не упасть. Голова неимоверно кружилась, то ли от слабости, то ли от сладостного предчувствия. Наверное, я еще не до конца окрепла, и мне следовало прилечь.

Словно угадав мои мысли, Кристер подхватил меня на руки и понес на кровать.

– Почему ты должна была меня разочаровать? – бережно опустив свою ношу, с улыбкой спросил сиренеглазый.

– Но как же? Ты ведь хотел, чтобы я ушла и забрала с собой книгу, – поддерживала никому не нужный сейчас разговор, пока непослушные руки помогали солдату избавиться от его сорочки. Осторожно коснулась широких плеч с твердыми буграми мышц, очертила пальцем круг возле оставленного кристаллом шрама. Кожа Кристера была горячей и влажной от капель воды, срывавшихся с кончиков моих рыжих локонов.

– Плевать на богиню и ее манускрипт, – чуть хрипловатым голосом прошептал драгар, прижимая меня к себе, лаская своим теплым дыханием. – Потом об этом подумаем, – еле слышно закончил он и снова завладел моими губами.

Стало невыносимо душно. Плотная грубая ткань наряда а-ля крестьянка царапала кожу, не давая насладиться возбуждающими прикосновениями к сильной мужской груди.

Словно отвечая на мои беззвучные мольбы, пальцы Кристера быстро расправились с завязками на лифе, избавив меня от ставшего лишним платья. Драгар приспустил рукав сорочки и в поцелуе приник к моему плечу. Его губы были сухими и горячими, и каждое новое касание заставляло сердце бешено колотиться.

Я застонала от восторга, когда он, скользнув ниже, нежно прикусил затвердевший сосок. Жар его губ опалил сквозь тонкую ткань, заставив меня томительно напрячься.

Не переставая ласкать грудь, Кристер надавил мне на плечи, вынуждая опуститься на подушки. С каждой секундой его прикосновения становились все требовательнее и настойчивее, заставляя кровь раскаленной лавой бежать по венам. Рука солдата скользнула по бедру, чуть сжав чувствительную кожу. Я вздрогнула и выгнулась навстречу любимому.

Сознание того, что всецело нахожусь в его власти, сводило с ума не меньше безумных прикосновений. Мне казалось, еще чуть-чуть, и я умру от неутоленной страсти. Впившись ногтями в спину драгара, что-то неразборчиво шептала, сама толком не понимая смысл своих бессвязных фраз. Наверное, из последних сил умоляла не останавливаться и не прекращать эту сладостную пытку.

Лишь на мгновение Кристер замер надо мной, словно сомневаясь, готова ли я идти до конца. Но поняв, что сам он уже остановиться не может, накрыл мой рот поцелуем, заглушив тихий крик.

Глаза заволокло пеленой страсти. Оказавшись между сном и явью, я таяла под прикосновениями любимых рук, чувствуя, как жар концентрируется в одной точке, поднимается откуда-то изнутри, готовый накрыть нас волной наслаждения. Это был момент, которого мы оба так ждали и к которому нас подтолкнули любовь и непобедимое желание раствориться друг в друге.

Иррандир мерил комнату большими шагами, яростно сжимая в руке бокал с плескавшейся в нем пурпурной жидкостью. Ненависть, гнев, досада клокотали в сердце герцога. Ему никак не удавалось унять эту бурю и успокоиться.

Мерзавка осмелилась сбежать! Дрянная девчонка!

А ведь он до последнего не оставлял надежды вернуть рабыню. Дезали он считал своей собственностью, и никак иначе. Зря, что ли, заплатил за нее целое состояние! Побег девчонки Иррандир расценивал как личное оскорбление и уже мысленно продумывал, как именно с ней расправится.

Утолить похоть герцогу теперь казалось недостаточным. Нет, он заставит ее страдать. Страдать по-настоящему. Будет мучить, пока эта маленькая тварь сама не начнет умолять его о смерти.