Валерий Смирнов - Смирнов В. - ...Таки да!

- Так что, гражданин Кобылкин? - настойчиво спрашивал пенсионера человек в штатском, возле которого крутились несколько милиционеров. - Значит, проповедуете...

Один из милиционеров нашел за диваном портрет основоположника марксизма и протянул его человеку в штатском. Тот довольно хмыкнул и сказал:

- Занесите в протокол.

- А он туда не влезет, - высказал свои соображения милиционер.

- Кто? - спросил человек в штатском.

- Портрет.

Человек в штатском посмотрел на милиционера тем же взглядом, каким одарил Лисин Кобылкина на лестничной клетке, и сказал: - Запишите, мол, надругательство над изображением... Ну и так далее.

- Слушаюсь, - козырнул милиционер и положил портрет на место.

- Так что, Кобылкин, значит ведем антисоветскую агитацию. По фашизму скучаете...

- Скажите... - попытался спросить Кобылкин, но тут же получил стандартную отповедь:

- Здесь вопросы задаю я.

- Кто вы такой? - обнаглел от страха Кобылкин.

- Как кто? - удивился человек в штатском. - Я понятой.

Кобылкина доставили в сумасшедший дом. Главный врач, стоило ему только увидеть понятого в штатском, сразу выдал предварительный диагноз пенсионера - «Вылитый шизофреник».

- От вашей жизни не таким станешь, - прорычал Кобылкин, смекнувший, что лучше лечиться здесь, чем при помощи физического труда где-то на лесоповале.

- А я что сказал? - обрадовался врач.

У артиста Лисина на всякий случай спросили: правда ли, что Беленький является резидентом? Вадим чистосердечно ответил, что вполне может быть Резидент это бывшая фамилия Беленького, который ему всю жизнь активно не нравился. Вадик слышал, что когда-то после женитьбы Беленький перешел на фамилию супруги.

- Интересно... - прошептал один из собеседников Лисина, обращаясь к своему молчащему напарнику, - может быть, они работают на Моссад?

- А на Мосгаз не хотите? - истерически зарыдал Лисин. - Ну купил я эти десятки у него, теще зубы вставить, имею право.

- А мы имеем право уже привлечь вас за нарушение валютных операций, - ответил молчавший до сих пор профессиональный понятой. - Чем вы расплачивались с Беленьким?

- Исключительно рублями, - соврал артист и тут же перестал вести себя, словно на сцене, остановив поток слез.

- А что если все-таки ЦРУ? - начали переговариваться между собой люди в штатском.

- Нет, наверное Моссад.

- Но ведь прежняя фамилия Беленького — Дерьмовозов.

- А почему в списке фашиста он фигурирует евреем?

- Для конспирации. В конце концов ЦРУ - это наполовину Моссад. Накануне 7 ноября такую широкомасштабную провокацию они могли затеять общими усилиями. Опять же доллары. Кроме того, том Солженицына парижского издательства «Таир».

- Значит и французы руки приложили.

Лисин перестал следить за разговором понятого и второго. Он был согласен написать даже явку с повинной.

- Скажите, Лисин, - неожиданно обратился к Вадику понятой, - среди ваших знакомых есть люди, занимающиеся антисоветской агитацией?

Коричневатый снег заботливо укутал город, и понятой шел к пивной не боясь, что оставит заметных следов. Возле нее так натоптано, что даже самая лучшая собака кроме насморка вряд ли здесь что-то вынюхает.

С трудом протолкавшись к стойке, понятой взял кружку пива, заботливо разбавленного хлорированной водой, и пришвартовался возле небритого ханыги, от которого несло чересчур даже для этого места.

Через полчаса понятой вышел на улицу и, с радостью вдохнув свежий морозный воздух, медленно захрустел ботинками по снегу. Придя домой, он задернул шторы, отключил газ, свет, телефон, воду и только после этого достал из-за щеки крохотную капсулу.

«Провокация накануне Октября, - в уме расшифровывал он густо исписанные ряды цифр, светя портативным фонарем в виде карандаша, - проведена вами блестяще. Агента Беленького законсервировать. По нашим данным завербованный вами Артист может служить курьером между Л. и С. Благодарим за службу. Поздравляем со званием полковника. На ваш счет переведено сто тысяч долларов. Генерал Роджерс».

Суперагент Джейк Монд, он же майор Викентий Пафнутьевич Соколов, занимающийся исключительно идеологическими диверсиями назло главному контрпропагандисту страны Константину Устиновичу Черненко, облегченно вздохнул и сжег бумажку вместе с контейнером. Монд давно перестал рисковать, потому что за него работала сама жизнь. В прошлый раз, когда 21 апреля перевернувшийся грузовик блокировал движение на главной магистрали города, ОН тут же доложил в Центр, что провел операцию по срыву субботника. Пьяного водителя Джейк на всякий случай именовал в донесении своим агентом и просил представить его посмертно к ордену «Пурпурное сердце».

Задачу по проведению идеологических диверсий сильно облегчало то обстоятельство, что управление, в котором получал зарплату майор Соколов, было нацелено именно на это же. Оно вовсю боролось с тлетворным влиянием Запада и его последствиями в стране.

Майор Соколов усмехнулся, на миг обнажив даже в полной темноте хищный оскал шпиона Джека Монда. Однако враг обрадовался чересчур рано. Роковое стечение обстоятельств, но скольких разведчиков оно погубило. Это подчеркнул в своем донесении руководству, чтобы соблюдать личную скромность, Стив Шикер, агент Моссада, завербованный ЦРУ. А на самом деле капитан Сергей Матвеевич Орлов, который по заданию руководства советской контрразведки «подставился» Соколову. Орлов прибыл год назад в город с документами на имя артиста Вадима Лисина.

Большая игра продолжалась.

Вадим Николаевич Кульков еще не успел приступить к своим новым прямым обязанностям, как последовала командировка в Занзибар. Оттуда пришлось заглянуть в Берлин, затем побывать в Вашингтоне. И только потом неожиданно для самого себя Кульков оказался в Париже. Куда только не загонит судьба человека, чтобы набраться опыта ради благополучия родной страны.

Из Парижа Кульков привез в столицу массу впечатлений, десять тысяч одноразовых шприцев для подшефной совминовской психиатрической лечебницы, видик сыну от первой жены, духи «Шанель» для второй супруги и точно такие же секретарше для конспирации. Лично для себя Кульков приобрел отрез для костюма-тройки с Елисейских Полей. Сперва Вадим Николаевич хотел разориться в пределах суточных на готовый костюмчик от Кардена или, на худой конец, Диора, но когда он увидел этот материал... «Бог с ним, Карденом, в Москве сошью не хуже, - успокаивал себя Кульков во время полета к родной земле. - По индивидуальной мерке, главное. Чтоб как влитой сидел. Это будет не массовое, пусть даже французское, производство».