Николай Лейкин - Под южными небесами

-- Станетъ отъ мадамъ экселенцъ... пермисіонъ?

Онъ заглянулъ къ себѣ въ шляпу, на дно ея, и сейчасъ-же перевелъ французское слово "пермисіонъ" на русское, произнеся: "позволени".

-- Пожалуйста, пожалуйста курите. Я давно уже обкурена моимъ мужемъ.

Тутъ Николай Ивановичъ успѣлъ замѣтить, что въ треуголкѣ у капитана маленькій листокъ бумаги съ написанными на немъ русскими словами, куда капитанъ и заглядываетъ въ трудные моменты разговора.

Капитанъ закурилъ папиросу, затянулся и сказалъ:

-- Добръ табакъ. Вы, экселенцъ, изъ Петерсбургъ?

-- Изъ Петербурга, изъ Петербурга...

-- О, какъ я хотитъ видѣть Петерсбургъ! О, какъ я хотитъ видѣть Москва!

Капитанъ торжественно поднялъ правую руку кверху и спросилъ супруговъ:

-- Петерсбургъ больше добръ, какъ Мадридъ?

-- У насъ громадная рѣка Нева, а здѣсь этотъ самый Манзанаресъ... Наконецъ...

Николай Ивановичъ искалъ выраженій, чтобы не обидѣть испанское чувство, но капитанъ при словѣ Манзанаресъ махнулъ рукой и воскликнулъ:

-- О, Манзанаресъ! Это, это...

Онъ сдѣлалъ гримасу.

-- Да и я скажу, что Манзанаресъ стоитъ въ собаку кинуть. Охота вамъ упоминать объ немъ въ географіяхъ! У насъ въ Петербургѣ рѣка Мойка лучше. А Мадридъ городъ хорошій... Только вотъ москиты эти самые... Вуаля... Вотъ...

И Николай Ивановичъ указалъ пальцемъ на опухоль подъ глазами.

-- Это Біаррицъ... Электрическій угорь,-- дотронулся онъ указательнымъ пальцемъ до одного глаза.-- А это Мадридъ... москиты.

-- И меня изукрасили въ губу ваши москиты,-- прибавила Глафира Семеновна и отняла отъ губы платокъ.

-- Москесъ?-- воскликнулъ капитанъ, всплеснувъ руками, и покачалъ головой.-- Надо масло отъ... отъ... отъ камфоръ...

-- Камфарное масло?-- оживленно заговорила Глафира Семеновна.-- Да, да, это прекрасное средство, а мы, вообразите, по совѣту здѣсь въ гостинницѣ, уксусомъ примачивали. Уксусъ...Винегръ...-- прибавила она.-- Послушай, Николай Иванычъ, надо сейчасъ-же послать въ аптеку за камфарнымъ масломъ...

-- Вуй, вуй... Господинъ капитанъ, экриве для аптеки... пуръ фармаси... Камфарное масло. Напишите по-испански, какъ камфарное масло называется, а мы пошлемъ.

Николай Ивановичъ протянулъ капитану свою записную книжку и карандашъ. Тотъ написалъ.

Въ корридорѣ звонили, и мужской голосъ что-то кричалъ.

-- Это къ завтраку звонятъ,-- сказала Глафира Семеновна.-- Капитанъ... вы нашъ гость... Позвольте намъ предложить вамъ позавтракать съ нами.

-- Дессаюно -- по вашему... по-испански...-- подхватилъ Николай Ивановичъ.

-- Сси, сси, экселенцъ,-- улыбнулся капитанъ, поклонившись.-- И я знай по-русска: заутрактъ, обіедъ, полдникъ, уж... уж... ужанъ... ужинъ. Благодару... Я голоденъ... Я хочу кусать.

Глафира Семеновна приглашала капитана жестомъ отправляться завтракать.

Онъ подалъ ей руку и они пошли.

LXXVIII.

Завтракъ прошелъ довольно оживленно. Николай Ивановичъ хотѣлъ непремѣнно угостить капитана Мантека русской водкой, но таковой въ гостинницѣ не оказалось. Ему предлагали джинъ, виски, но онъ отъ всего отказался и спросилъ бутылку самаго лучшаго хереса.

-- Самаго лучшаго, капитанъ. Переведите имъ по-испански.

Капитанъ перевелъ. Офиціантъ поклонился и ринулся исполнять требуемое.

-- Постойте...-- удержалъ офиціанта за рукавъ Николай Ивановичъ.-- Какъ-же это вы русской водки вдовы Поповой или купца Смирнова не держите!-- выговаривалъ онъ офиціанту.-- Теперь русскую водку вездѣ за границей держатъ. Держите джинъ, виски, а русской водки нѣтъ. Россія эдакое громадное государство, водкой славится, а вы водки не держите.

Офиціантъ стоялъ выпуча глаза и слушалъ, разумѣется, ничего не понимая.

-- Капитанъ, переведите пожалуйста этому лакею,-- закончилъ Николай Ивановичъ.

Капитанъ, насколько могъ, перевелъ.

За хересомъ бесѣда сдѣлалась оживленная. Она велась на русскомъ языкѣ съ примѣсью французскихъ словъ. Капитанъ, уже не стѣсняясь, вынулъ изъ кармана маленькую рукописную книжечку словаря общеупотребительныхъ русскихъ словъ и фразъ и то и дѣло прибѣгалъ къ ней. Очевидно, желаніе научиться говорить по-русски было у него страстное. Онъ то и дѣло повторялъ:

-- О! я очень рада, что имѣю практикъ говорить русски языкъ съ хороши луди.

Говорилъ онъ по-русски все-таки лучше своего учителя падре Хозе Алвареца. Тотъ, какъ профессоръ всѣхъ славянскихъ нарѣчій, путалъ съ русскими словами слова польскія, болгарскія, сербскія и чешскія, капитанъ-же, изучая только русскій языкъ, употреблялъ исключительно русскія слова.

Какъ и падре Хозе Алварецъ, капитанъ, разспрашивая супруговъ о Россіи, задавалъ вопросы: ходятъ-ли по улицамъ въ Петербургѣ бѣлые медвѣди, ѣдятъ-ли казаки сальныя свѣчи, можно-ли въ Москвѣ ходить лѣтомъ безъ шубы и т. д.

Наконецъ, капитанъ спросилъ супруговъ:

-- Гдѣ ви билъ на Мадридъ? Что ви видѣлъ на Мадридъ, экселенцъ?

-- Мы ѣздили по городу и осматривали его, были на Прадо, въ паркѣ, побывали въ двухъ церквахъ,-- отвѣчала Глафира Семеновна.

-- Въ кролевски музеумъ билъ?

-- Нѣтъ,-- сказалъ Николай Ивановичъ.-- Да что тамъ такого особеннаго-то? Старинныя картины.

Капитанъ покачалъ головой и сдѣлалъ большіе глаза.

-- Ахъ, это перви музеумъ въ весь міръ! Рубенсъ, Ванъ-Дикъ, Рафаэль, Кореджіо, Тинторетъ, Тиціанъ, Рибера, Веласкецъ, Поль Веронезъ...

-- Довольно, довольно... Ну, тогда поѣдемъ смотрѣть.

-- Сейчасъ послѣ заутракъ поѣдемъ смотрѣть. Это перви, самы перви музеумъ!

-- Я говорила тебѣ, что здѣшнія картины славятся на весь міръ,-- замѣтила мужу Глафира Семеновна.-- Въ путеводителѣ объ этомъ музеѣ нѣсколько страницъ напечатано. Непремѣнно надо ѣхать, а то сочтутъ за дикихъ.

-- Да поѣдемъ, поѣдемъ. Развѣ я препятствую? А я думалъ, что капитанъ покажетъ намъ какой-нибудь увеселительный кафе-шантанъ, гдѣ испанскіе танцы.

-- Сси, сси, подхватилъ капитанъ.-- Танцы въ вечеръ, а въ день -- музеумъ. Мы пойдемъ на ноги... Это нѣтъ далеко, экселенцъ.

-- Да мы знаемъ, знаемъ, гдѣ это. Насъ извозчикъ подвозилъ даже къ подъѣзду, но мы не пошли туда, а поѣхали осматривать городъ,-- проговорила Глафира Семеновна.

-- Перви въ міръ, экселенцъ, первый въ міръ.

Капитанъ торжественно поднялъ кверху указательный палецъ.

-- Послушайте, капитанъ, не зовите мужа "экселенцемъ",-- продолжала она.

-- Да, да... Зовите попросту по-русски -- Николай Иванычъ. Такъ лучше,-- подхватилъ супругъ.

-- Николай Иваничъ...-- повторилъ капитанъ.

-- Да, да... Это по-русски. Я -- Николай, отецъ былъ Иванъ, стало быть, Николай Иванычъ. Такъ и васъ мы будемъ звать. Вы Хуанъ. Это по-русски, кажется, Иванъ?

-- Иванъ, Иванъ,-- отвѣтилъ капитанъ, кивая.

-- А отца вашего какъ звать?

-- Мартинъ, Педро...

-- Ну, вотъ и отлично. Будемъ васъ звать Иванъ Мартынычемъ. Пожалуйте, Иванъ Мартынычъ, по рюмочкѣ хереску. А то хересъ-то высохнуть можетъ,-- предложилъ капитану Николай Ивановичъ.