Владимир Котенко - Служебный гороскоп

Рогачев командует:

— Раз-два! Раз-два! Идут творцы моста! Созидатели! Проектировщики, администрация, планово-экономический отдел, бухгалтерия, класс-гегемон, торговля! Раз-два! Раз-два! В едином порыве!

— Стойте! Закон физики! На мосту нельзя в ногу! Резонанс!

Печатая шаг, все продолжают идти по мосту. Их уже не может остановить никакая сила. Слышится грохот.

Мост рухнул!

Дворец стоял на вершине скалистой горы, с террасы были видны зеленые холмы, поросшие лесом, чуть в стороне от них залив моря, дальше — прямые белые улицы города Коринфа, сбегавшие к морю. Долетал звон кузниц из мастерских, словно муравьи, суетились в порту матросы, город жил обычной деловой жизнью.

Настроение у Сизифа в то утро было отличное, ничто не предвещало беды, будущее казалось простым и надежным, будто скала, на которой стоял дворец.

И вот тут явилась Смерть.

Она уселась в кресло без приглашения, открыла свою приходную книгу.

— Сизиф, царь Коринфа?

— Он самый.

— Сын бога ветров Эола и Энареты, муж Меропы?

— Все точно.

— Собирайся.

— Куда?

— На тот свет. Я пришла за тобой.

— Но мне рано. Мне только сорок пять.

— Знаю, однако таково предписание Зевса.

— За что я попал в немилость к богам?

— За свой длинный язык, Сизиф. Зачем ты рассказал богу рек Асопу о том, что Зевс похитил его дочь Эгину?

— Но девушка была еще такой юной, она так беззаботно порхала по лугу, она пела — и в это время налетел старый Зевс, схватил ее и унес. Она так плакала, так звала на помощь.

— Значит, она понравилась Зевсу.

— Мало ли ему кто нравится! Старый блудливый козел наш любимый Зевс… тысяча лет ему жизни.

— Сизиф, ты стал невольным свидетелем похищения, так почему же ты, как и прочие обыватели, не держал язык за зубами? Зачем донес ее отцу, Асопу?

— Но он так убивался! Это была его любимая дочь. Он ее искал день и ночь, облетел трижды землю, щедро лил скупые мужские слезы. И я ему указал, где его дочь Эгина.

— Лучше ты ничего не мог придумать, Сизиф? Ведь разгневанный отец явился на Олимп и устроил Зевсу скандал. Он на весь мир кричал о низком моральном уровне нашего громовержца, пусть живет он и здравствует тысячу лет!

— Пусть, — вяло согласился Сизиф.

Солнце поднялось высоко, и тени от кораблей укоротились, свернулись клубком и залегли у мачт. Вошла супруга Сизифа, Меропа, внесла на подносе лепешки и напитки. В это утро она была ослепительно хороша. Увидев костлявую, женщина вздрогнула.

— Кто это, Сизиф?

— Смерть.

Меропа уронила поднос.

— Не волнуйся, Меропа, она пришла не за тобой, а за мной.

Меропа бросилась к мужу, заслонила его своим телом:

— Не дам. Пусть она лучше заберет меня.

Смерть открыла амбарную книгу.

— Плеяда Меропа? Относительно тебя указаний свыше не было. Ты, конечно, умрешь, но в свое время. Со мной уйдет Сизиф. Так повелел Зевс.

Супруга воздела руки к небу:

— О наш дорогой, любимый Зевс! Как я тебя ненавижу!

Смерть захлопнула свою страшную книгу, поднялась, давая понять, что вопрос окончательно решен.

— Сизиф, мы заболтались, а у меня много работы. Идем.

— Не хочу.

— Никто не хочет. Идем, Сизиф. Тебя ждет Аид, подземное царство, а старик Харон уже причалил к берегу, чтобы перевезти твою душу через реку.

— О нет!

— Сизиф, ты глуп. Неужто тебе так нравится жизнь, что ты не можешь с ней расстаться?

— Не очень нравится. Иногда совсем не нравится. Но я люблю по утрам стоять вот на этой террасе и любоваться морем. Ради одного этого стоит жить.

Сизиф хлопнул в ладоши, бесшумно вошли два воина.

— Посадите эту ветхую старуху на цепь и не спускайте с нее глаз. Вы мне отвечаете за нее головой.

Два месяца сидела в заточении Смерть. Она уже изгрызла зубами не одну цепь, но всякий раз их меняли на более прочные. Сизиф, как и прежде, каждое утро купался в Эгейском море, любовался восходом, ел свои любимые лепешки, испеченные женой.

Вот и сегодня утром они сидят с молодой женой на террасе возле огромной вазы со знаменитой коринфской росписью.

Жена, преданно глядя Сизифу в глаза, говорит о том, что ей страшно.

— Почему, Меропа?

— Люди перестали умирать.

— Но это прекрасно!

— Боги тебе этого не простят.

— Ты считаешь?

— О да! Они сочтутся с тобой за самоуправство. Ты вступил в конфликт с богами, Сизиф.

— Посмотрим, посмотрим. А пока взгляни на эти холмы. Тебе не кажется, что они плывут мягкими волнами в чистом влажном воздухе?

— Кажется, но мне страшно, Сизиф. Что-то с тобой произойдет. У меня плохое предчувствие.

— В такое утро со мной ничего произойти не может. Утро — мой верный советник. Ночью — да, даже вечером — допускаю, но только не утром.

— По городу ходят слухи, что Зевс взбешен твоей неявкой на тот свет и арестом Смерти. Он собирается прислать за тобой Ареса. Ты знаешь, кто такой Арес?

— Еще бы! Бог войны.

— Люди болтают, что он возьмет тебя за шиворот и отведет в преисподнюю.

— Не надо слушать сплетни, моя лапочка.

— Но ведь они боги, а ты простой смертный, хоть и царь. Я плохо сплю ночами, я прислушиваюсь к каждому шороху. Мне кажется, что дом наполнен шпионами, что они на каждом шагу. Я их чувствую кожей. Вот и сейчас у меня такое ощущение, будто нас кто-то подслушивает.

Сизиф смеется:

— Выбрось ты эту чушь из головы, голубка. Только стены имеют уши, а мы с тобой на террасе. Стен нет.

— Нас слышат, Сизиф. Посмотри под стол. Кто там?

— Посмотрел. Пусто. Только твои божественные ноги.

— Взгляни под кресло.

— Взглянул. Никого.

— Сунь голову в ту огромную вазу, что вчера поднесли тебе коринфские богачи.

— Смешно! С какой это поры шпики стали прятаться в вазах? Иди поспи, дорогая. Ты провела дурную ночь.

— Молю тебя, исследуй вазу. Иначе я не успокоюсь.

— Если ты настаиваешь…

Сизиф идет к вазе, всовывает в нее голову и громко кричит:

— Что такое? Проклятье! Там и в самом деле кто-то есть. А ну вылазь!

— Не вылезу! — раздался из вазы голос.

— Живо!

— Не вылезу, Сизиф. И не проси.

— Дай мне меч, Меропа. Я немного пощекочу этого мерзавца.

Ваза задрожала в испуге. Из нее показалась голова в шлеме.

— О боги! Кого я вижу! Ты ли это, Арес?

— Ну я.

Сизиф долго хохочет, взявшись за бока.

— Арес, с каких это пор ты стал богом чужих ваз? Как же ты туда забрался? С твоей-то комплекцией?

— Прикажут, куда хочешь полезешь, — бурчит Арес. — В любую щель всунешься.

— Да, измельчали нынче боги. В прямом и фигуральном смысле.

— Типун тебе на язык, Сизиф. Мы настолько велики, что можем стать какими угодно мелкими.

— Значит, тебя подослал Зевс?

— Выбирай выражения. Не подослал, а командировал.