Владимир Котенко - Служебный гороскоп

По улице проковылял нищий, что с него возьмешь? Пробежал парень, его я на всякий случай оставил в покое: он мой сосед по дому. К утру надоело ждать, и я свистнул, как было условлено. Инструктор вышел из-за кустов.

— Снимай пальто! — приказал я ему.

— Ты в своем уме? Это же я, твой учитель.

— Пальто или жизнь!

— Но почему именно я? Давай еще подождем, может, кто-нибудь пойдет.

— Ждать у моря погоды? Мы не формалисты.

Я вынул нож и ударил…

В то утро шеф созвал всех нас в кабинет и сказал замогильным голосом:

— По причине плохого здоровья я собрался, друзья мои, покинуть сию обитель. Текущий момент для этого считаю наиболее подходящим. Полугодовой план по курганам мы выполнили, баланс золотых диадем положительный. Как ни тяжело мне с вами расставаться, но все мы на этой земле только гости. Погостил — и хватит.

Он встал и поклонился.

— Не поминайте лихом. Если кому лишний строгач влепил, то все это любя, по-отечески.

Сначала заплакал первый зам, потом, глядя на него, второй зам. Потом все остальные замы.

Каждый плакал в зависимости от занимаемой должности и оклада.

— Не позволим! Не допустим умереть в расцвете административных сил! — раздались реплики с места.

Дождавшись, когда всхлипывания утихли, шеф сказал:

— Есть у меня последнее желание…

Секретарша тут же схватила пергамент, чтобы застенографировать последнюю волю по существу.

— У скифов был хороший обычай. К сожалению, он теперь забыт. Вместе с усопшим клали и его верного коня. Положите со мной что-нибудь, что напоминало бы мне наше учреждение. Какую-нибудь мелочь, безделушку.

— Уважить! Уважить! — закричали все в порыве единогласия и единодушия.

— Машину давайте положим. Персональную, — сказала секретарша.

— Спасибо, друзья, — растрогался шеф. — Но я не умею ее водить.

— Вместе с ней командировать шофера!

— Я против! — закричал шофер. — Уйду по собственному желанию!

— Поздно! — ответили ему. — На увольнение надо подавать за два месяца. Давайте подумаем, что еще может понадобиться нашему незабвенному шефу.

— А кто будет там записывать его мысли и мемуары? Конспектировать речи, деловые указания, приказы, директивы и так далее? Ему как воздух нужна секретарша, — сказал шофер.

Секретарша попятилась к двери.

— Ты куда, прелестная скифянка? — закричал шофер.

— В ателье. Я заказала подвенечное платье. Попрошу переделать его в траурное.

Сочли также необходимым командировать с шефом референта, чтобы он был всегда под рукой, и инженера по научной организации труда — без него сейчас никуда. А также бухгалтера. Зарплату выдавать.

— Какая карьера! — зашептали все. — Похороны, музыка, цветы, некролог — все разделить с шефом. Это — повышение!

«Как бы мне не остаться на бобах. Начальство-то не каждый день умирает», — думал каждый.

— Все пойдем! Как один! — закричали все. — Бери нас с собой!

На двери учреждения появилось объявление: «Все ушли на тот свет».

С музыкой, цветами в руках и бодрыми песнями все двинулись в последний путь. Несли запасы чернил на три года, ковер, чтобы было куда вызывать, скатерть, графин, председательский колокольчик, печать, трибуну, пишущую машинку, мешок скрепок, дырокол.

— Переезжаете? — любопытствовали встречные.

— Ага, по новому адресу.

— Бог дал, бог взял.

Были венки от вышестоящих организаций. Выли и причитали соседние предприятия:

— И на кого вы, родимые, нас покидаете?

Похоронное бюро удивилось:

— Первый раз в жизни учреждение хороним. Надо магарыч содрать побольше.

Когда все было готово, кто-то хватился:

— А где же шеф? Шефа нету!

Долго ждали опоздавшего на собственные похороны. Наконец секретарша сказала:

— Его вызвали на совещание. Приказал начинать без него!

К нам в колхоз прибыла комиссия проверять, как мы управились с уборкой сахарной свеклы. А со свеклой у нас дело обстояло будто в известной сказке про репку: тянем-потянем, вытянуть не можем.

Надо было отвлечь внимание бдительной комиссии от прозябающего в земле сладкого корня. Для отвода глаз наши колхозные умельцы в порядке заимствования зарубежного опыта отгрохали индийскую гробницу, только чуть побольше, покрасивее и натуральнее натуральной, с таким, знаете ли, радующим глаз орнаментом.

— Видно, что вы заботитесь о покойниках, но как же у вас со свеклой? — спросила комиссия.

— Куда она денется? — отвечали мы. — Пойдемте лучше посмотрим нашего страуса.

А к их приходу у нас был припасен экзотический страус, уроженец далекой Австралии. Как только комиссия открыла дверь, он вскочил, сделал по знаку председателя стойку на длинных ногах, что твоя балерина, и залпом снес три яичка. Комиссия, сколько жила, никогда живых страусов не видела. Раздались аплодисменты. На бис страус снес еще штучку.

— Молодцы! — сказала комиссия. — Но все-таки давайте вернемся к свекле. Покажите ее нам.

Пошли мы в поле, а по дороге, будто бы мимоходом, завели комиссию в коровник, где ее дожидался слон, чтобы исполнить «барыню» на передних ногах. Он хлопал ушами, дрожал всем телом, передергивал плечами, выкаблучивался и шел вприсядку. У комиссии глаза на лоб полезли, она даже в такт ладонями ударила.

— Вот дает товарищ слон! Артист, да и только! Не вздумайте на нем пахать или свеклу убирать, его беречь надо… Но как же у вас все-таки со свеклой? — вспомнила комиссия.

Слон погрузил комиссию к себе на галерку и, хозяйски ступая по земле, включил первую скорость. И даже местная моська его не облаяла, потому что понимала: никто ей не позволит облаивать наши достижения.

В этот момент ударил фейерверк. Он был величественный и на колхозную тематику. Разрывы ракет выписали в чистом небе разные фигуры: ухваты, горшки и русскую печь с газовым отоплением. Потом на земле начался бой быков. А потом пришел колхозник в высоком колпаке и ярком импортном халате.

— А это наш местный звездочет, — представили мы его гостям. — Свои прогнозы строит исключительно по передовицам газет.

Чтобы окончательно положить комиссию на лопатки, мы продемонстрировали ей сиамских близнецов, спящую красавицу — звеньевую Машу, уснувшую на свекловичном поле пять лет назад, русского богатыря, держащего на своих плечах всю колхозную отчетность, кентавра — конюха, сросшегося с телегой, вампира средней руки, королеву красоты и операцию по пересадке аппендицита.

От избытка впечатлений комиссия ошалела. Двух членов на носилках пришлось унести в индийскую гробницу. Дело довершил гигантский самогонный аппарат, работающий на базе неубранной свеклы.

— Наш вечный двигатель, — с гордостью сказал председатель. — Обратите внимание на закуску: она отсутствует. Не желаете откушать?