Владимир Котенко - Служебный гороскоп

Наконец дом из стекла и стали был готов. Красивое, роскошное здание! Люди спрашивали:

— А кто в нем живет?

— Карточный домик.

— А в карточном домике?

— Планы на песке.

Дали человеку дубинку. Взял человек дубинку, как змею, двумя пальцами. Понес ее домой в газетке. От смущения стал неловок и уронил дубинку на улице.

— Гражданин, вы дубинку уронили! — кричит народ.

— Это не моя, — застеснялся человек. — Ну ладно, отнесу в стол находок…

Приходит человек домой. Прячет дубинку в сундук. Пользуется ею только для дела: бьет грецкие орехи. И лишь изредка, сознавая, какая в ней сокрыта сила, поглаживает ее черную поверхность, вертит ее, крутит, сечет воздух, как саблей.

Человек чувствует, если кого-нибудь не ударит — не переживет. Руки чешутся. Жилы вздулись, как водопроводные трубы. Кровь бурлит, будто в праздник. Сердце стучит в дверь, словно милиция. Дубинка зовет и манит, как любимая.

Человек берет дубинку в руки против своей воли и выходит на улицу. Навстречу гражданин. Шляпа. Очки. Штаны. Пиджак. Галоши. «Сейчас, — думает человек, — я его р-раз!» Чувствует: рука не поднимается. «В чем дело? — думает человек. — Почему она не поднимается?»

— Я хочу вас ударить, а у меня рука не поднимается, — жалуется он гражданину.

Гражданин участливо охает:

— Ох, ох! В чем же дело? А если еще разок попробовать? Может, мне снять шляпу?

— Нет! Нет! — говорит человек. — Идите своей дорогой.

— Зачем же вы будете терять время? Бейте! — требует гражданин.

Дубинка взлетает в воздух и как молот опускается гражданину меж глаз.

— Ну что это за удар? — морщится гражданин. — Вот раньше били так били.

Человек бьет гражданина еще раз. Гражданин падает со счастливой улыбкой. Человек плачет. Ему жаль гражданина. Он проклинает свои руки и дубинку. Слезы текут по его щекам, ручьями льются гражданину на лицо.

Тот приходит в себя. Человек просит у гражданина прощения. Собирается народ.

— По какому праву бьете? — возмущаются люди.

Человек показывает им дубинку как мандат.

— Это другое дело, — говорит народ. — Раз есть разрешение — бейте.

Человек бил два часа пятнадцать минут. Сначала всех подряд, потом через одного, потом стал выбирать самых мордастых, потом курносых, потом рыжих, а потом и вовсе сказал:

— Ладно, хватит! Так можно и дубинку износить. В следующий раз.

— Мы будем жаловаться, — кричат те, у кого еще не выбиты зубы. — Что это еще за халатное отношение к своим обязанностям?

«Да, нельзя лениться, — заговорила в человеке совесть. — Надо бить».

Передохнул и кричит какому-то человеку:

— Сейчас я тебя ударю, радость моя!

— Я тебя тоже ударю, — отвечает другой человек. — Давай работать на пару. Я буду бить, а ты добивать.

— Нет, я буду бить, а ты добивать.

— Хватит спорить! — говорит человек. — Если я сейчас кого-нибудь не ударю, то умру или тяжело заболею.

— Давай полечимся, — соглашается другой человек.

Он бьет человека. Человек бьет его. Потом он человека. Человек его. С каждым ударом чувствуют себя все лучше и лучше. Наконец падают, крепко обнявшись. Руки нехотя разжимаются. Дубинки, дрожа от нетерпения, катятся по асфальту.

Их торопливо поднимают прохожие.

Эти яркие надписи обнаружены нами на стенах тюрьмы, где с большой пользой для себя провел время директор одного из предприятий.

26.9. Сижу второй месяц. За приписки. Как там без меня родное производство? Душа терзается и плачет. Узнал, что они завалили план. Вот так без меня!

29.9. Получил записку от завкома. Просят советов, рекомендаций. Даже здесь отдохнуть не дают.

31.9. Дал несколько указаний. Посоветовал смелее переходить на новые экономические рельсы. Потребовал отдать под суд жулика Иванова.

3.10. Приходил на свидание Иванов. На коленях умолял не отдавать под суд.

7.10. Администрация устроила шмон. У меня под матрацем нашли партию напильников. Хотели сунуть в карцер, но я объяснил, что это образцы новой продукции нашего предприятия. Напильники конфисковали для нужд тюремной мастерской.

10.10. Главбух передал в пироге годовой финансовый отчет. Подписал почти без коррективов. Передал ему перспективный план развития завода.

15.10. Получил вызов на совещание в главк. Не поехал. Сослался на плохое самочувствие. Боюсь, как бы не вкатили выговор.

25.10. Утром увидал в окне начальника производственного отдела. Молодец! Он установил напротив наблюдательный пост. Теперь мне руководить будет легче. Под моим окном с девяти до двенадцати околачивается моя персональная машина.

1.11. Ура! Они нашли специалистку, которая читает мои приказы по губам. Сегодня провел первую планерку. Они стояли на улице, а я их озадачивал.

20.11. После долгого перерыва получил премию. Мне выдали ее сухарями. Теперь их хватит на всю жизнь.

28.11. Пришла жалоба на имя начальника тюрьмы, что я бюрократ и ко мне невозможно попасть на прием. Секретарша всем говорит: «Зайдите через пять лет», формализм к жалобам трудящихся.

23.12. Сегодня у меня самый торжественный день. Пришел на свидание зам и принес, обернув тело, переходящее знамя. Зашил его в подушку. Пока оно у меня, я его никому не отдам.

25.12. Впервые послал к черту этого дурака — управляющего главком, на что раньше никогда бы не решился. Вот что значит свобода!

30.12. Приходил начальник тюрьмы и просил по совместительству возглавить вверенную ему организацию. Отказался. Я не рвач.

1.1. Новый год, порядки старые.

16.1. Отчетно-выборное собрание — важная веха в жизни каждого предприятия. На свидание явился весь наш дружный коллектив. Развернулись бурные прения. Говорили шепотом. «Регламент!» — требовала стража. От побега категорически отказался.

27.1. Объявил голодовку. Требую телефон и секретаршу. Сорвали, сволочи! Подсунули мне вареную курочку.

6.2. Сегодня наконец прибыл Иванов. Сидим в одной камере. Теперь мне будет легче.

8.2. Прибыл и референт. Расположился рядом. Все время перестукиваемся по производственным вопросам.

15.2. Сюрприз! Моя секретарша слева.

25.2. Сегодня утром открылся дверной глазок и знакомый голос сказал: «Гражданин директор! Вы опоздаете на совещание». Это был мой юрисконсульт. Устроился стражником. Что-то запаздывает экономист.

17.5. Какой ужас! Сунули мне еще пять лет за нарушение финансовой дисциплины! Суд даже не принял во внимание мое алиби.

23.6. Довесили еще десять за технику безопасности.

23.10. Дали еще пять за взятки.

15.11. Остается потеть еще каких-нибудь двадцать лет, если не будет амнистии. Как там без меня родное предприятие?