Владимир Сумин - Байки из мавзолея. Роман в анекдотах

Тот набрасывал план статьи, пока еще без названия. И по одной давней привычке делать одновременно несколько дел, свободной рукой расковыривал хлеб, лепил кружку и наливал в нее молоко.

Углядев в окно готовый результат, хозяйка возвратилась в избу, громко хлопнув дверью. Владимир Ильич встрепенулся. И мгновенно проглотил свою поделку.

Хозяйка вышла. Владимир Ильич продолжил свои занятия. И снова стукнула дверь…

Где-то на пятой или шестой буханке, после очередного стука совершенно зеленый пролетарский вожак выскочил из избы и опрометью бросился к дощатому домику в конце огорода.

А вечером он крупными буквами вывел на бумаге заголовок своей новой статьи: «Лучше меньше, да лучше».

Надежда Константиновна, когда переписывала статью, выразила сомнения в этом заголовке:

— Может надо поменять на «Лучше больше, да лучше»? Это все-таки ближе к жизни.

— Мы, Надюша, должны соотносить свои действия не с реальной жизнью, а с бессмертным учением Карла Маркса, — возразил ей муж.

Обратила внимание наблюдательная супруга и еще на кое-что. Однажды во время интима Надежда Константиновна спросила:

— Володя, а почему у тебя немножко налево?

— Видишь ли, Надюша, — задумался Владимир Ильич, — в жизни каждого молодого человека бывают периоды…

После этих слов супруг выскочил из койки и побежал к столу.

— Что с тобой? — испугалась жена.

— Придумал заголовок для новой статьи: «Детская болезнь левизны в коммунизме». Вот напишу сегодня, а завтра устроим небольшую драчку с либералами и народниками.

— Только не переходи на рукопашную, — вздохнула Надежда Константиновна. — У тебя еще вся революция впереди.

Очень донимало Надежду Константиновну это мужнино… как бы поточнее выразиться: изменение имени и фамилии. Прозвище? Псевдоним? Кличка?

Прозвищем обычно выделяют качества человека: характер, внешность, манеры. Псевдоним встречается у людей публичных — писателей, поэтов, артистов. А кличка — у собак и воров. И как-то все это с революционерами не очень то и вяжется.

Хотя менять свои имена и фамилии они очень любили. По разным соображениям. Полицию, к примеру, запутать.

Та хватает революционера Иванова, а он по паспорту Петров. Его отпускают. И пока разберутся, поймают снова, он может совершить несколько революционных дел.

Или взять революционера с фамилией Бронштейн. Для финансовой или коммерческой деятельности эта фамилия очень даже подходящая. А вот для ведения пропаганды и агитации среди рабочего класса — совсем никуда. Пролетарии, узнав, кто их будет наставлять, могут очень свободно разбежаться. Зато товарищ Троцкий — это другое дело. Хотя, если честно, тоже как-то не совсем.

Или еще одна вполне жизненная ситуация: женатый революционер встретил другую. И что теперь — бежать разводится? А если эта другая — еще не последняя?

Зато если паспорт сменил, фамилия новая, в графе семейное положение — прочерк. И ему очень легко доказать любой барышне, что он холостяк. И что между ними сильное любовное чувство. Причем в первый раз.

Надежда Константиновна все эти незамысловатые мужские хитрости знала. Знакомый пролетарий вырезал ей из резинового каблука штамп. И она смело ставила его на всех бумагах мужа: «Женат».

Так вот у Владимира Ильича тоже было это свое… свой… своя… ладно, остановимся: партийная кличка. Вполне революционно. Кличка — значит, сидел. Партийная — стало быть, по политике.

Происхождение этой клички Надежду Константиновну сильно напрягало. Она, конечно же, подозревала здесь женщину. Хотя есть и другие версии.

Говорили, что это, мол, в честь сибирской реки Лены. Там и кровавый расстрел рабочих случился, и сам Владимир Ильич в Сибири сидел.

Ну, а Надежда Константиновна по этому поводу держала в голове свое. И долго не решалась спросить…

…Ночь. Тишина. Потрескивает в углу лампада. На кровати шевелится одеяло.

— Володя, ты спишь?

На печи сдвинулась ситцевая занавеска.

— Нет, Надюша, думаю.

— О ней?

— О ней. Я всегда о ней думаю.

— И какой она была?

— Почему была? Ее еще не было.

— Ты о ком?

— О революции. А ты?

— Я? Про ту, в честь которой тебя назвали.

— Ах, вот оно что! Ха! Ха! Ха!

— Почему ты смеешься?

— Потому что это полная ерунда. Чушь собачья. Происки врагов и завистников.

— Причем тут они?

— Да потому что подобная публика, наблюдая явление и будучи неспособной понять и оценить его глубинную сущность, делает ничтожнейшие поверхностные выводы.

— Объясни.

— Я, Надюша, никогда не трудился на государство.

— Ты же работал в суде.

— Да, служил. Недолго и плохо. Опаздывал, прогуливал, уходил пораньше. Всячески отлынивал от работы.

— И что?

— А мои недруги и злопыхатели, не имея широты исторического горизонта и не владея марксистскими приемами анализа сущего, углядели в этих действиях разгильдяйство, безделье и лень. Лодырь, лентяй, лень… Так и пошло.

— Но ведь они правы!

— Архиневерно!

— Почему?

— Потому что это не проявление моего отношения к работе, а выбранный лично мною способ борьбы с самодержавием.

— Не понимаю.

— Представь себе: я обогатил свою память богатством знаний, которые выработало человечество. И применять их на практике — это укреплять проклятый царский режим, продлевать его историческую агонию. Можем ли мы, революционные социал-демократы, пойти на подобное преступление?

— Нет.

— Нет, нет и нет!

— Можно было вообще не работать.

— Это чересчур легкий путь. И мы, марксисты, не должны уходить от трудностей… Что-то я разгорячился. Возьму-ка в сенях холодного пивка.

— И приходи ко мне.

— С превеликим удовольствием. Я сейчас.

— Нет, нет, Володя, не раздевайся. У меня болит голова. Лучше мы споем несколько революционных песен.

— Но хозяева спят. Ночь!

— А мы негромко, вполголоса.

Когда-то мама подарила Владимиру Ильичу небольшой железный сундучок. Он складывал в него деньги от своей марксистской деятельности и там же хранил большую коленкоровую тетрадь, в которую вписывал разные сведения о кружках и кружковцах.

Сундучок он всегда возил с собой, прятал от посторонних глаз и никогда никому не показывал. Потому что в сундучке лежали не просто деньги. Там находилась заначка.

Мужская заначка — это деньги особые. Это не только возможность потратить их безотчетно и в любом имеющемся в наличии количестве.

Мужская заначка — это символ. Знак мужской независимости, умение зарабатывать. Ума, если хотите. Сообразительности, хитрости, предприимчивости. И — одновременно — мужская тайна, оберегаемая и увлекательная, как курение в подростковом возрасте.