Дмитрий Бавильский - Последняя любовь Гагарина. Сделано в сСсср

Театр на низменных страстях держится, на желании демонстрировать себя публике. И на желании публики объедаться этой поверхностной демонстрацией. Впрочем, какая разница, музыка или театр? С точки зрения вечности всё это не столь существенно.

Потому что на самом деле вопрос звучит – Самохин или Королев… А Гагарин, и в самом деле, с некоторых пор рассуждает с точки зрения вечности. Когда в твоих руках могучий механизм преобразования, очень важно и очень сложно принять одно, единственно правильное решение. Не обмануться в человеке. Гм, не обмануться.

Первыми остров покидают Данины подруги. За ними на лёгком серебристом самолётике прилетает Илюша Гуров. Простились без сожаления. Олегу кажется, что без этих никчёмных хабалок даже воздух чище становится.

Потом груз с души снимают Ирина со своим футбольным фанатом. У куска неотёсанного дерева случается аппендицит, и его, несмотря на чудовищные накладные расходы, приходится транспортировать на большую землю.

Олег, конечно, мог бы вспомнить первую профессию, врача-реаниматолога, но при аппендиците одной реаниматологии маловато, нужен хороший хирург. Вызывают санитарный вертолёт – и вперёд, заре навстречу. А оттуда, с большой земли, уже на историческую родину.

Ирина размазывает тушь по лицу, благодарит за всё, за всё, за прекрасный отдых и хорошее отношение «несмотря ни на что», только в ногах не валяется – ей с юности присуща некоторая экзальтированность, чего-то похожего Олег и ждал.

Отработала по полной программе. Выдала то, что нужно. Выдала себя с головой, попросив денег на норковую шубу (несколько дней подряд обсуждала со своим благоверным, как получше подъехать с просьбой, так что не удивила, Олег развлекался, ожидая, как же подъедет, найдёт ли силы, смелость и наглость).

Нашла. Несмотря на то, что мужик при смерти. А думает о шубе. О триумфальном возвращении со звёзд. О демонстрации загара. О вздохах подруг. По принципу «с паршивой овцы хоть шерсти клок». Осуществляя заложенный природой инстинкт «муж и жена – одна сатана».

Когда-то её мужем был Гагарин. Тьфу-тьфу-тьфу, прошли те смутные времена. Тогда они и впрямь казались одной сатаной. Или не казались? Олег так до конца и не понял. Или забыл.

Осталось ощущение одиночества вдвоём, несмотря на то, что спали под одним одеялом. Четыре долгих года. Четыре нескончаемых! Тогда мнилось: может, лучшие годы жизни. Ан нет, после сорока открывается второе дыхание – прав курилка-сценарист!

Так что можно ставить крест. Облобызать на прощание. Договориться о совместной встрече Нового года на Церере.

– Пришлю самолёт, обязательно.

– А визы?

– Ну конечно, помогу и с визами.

Помахать на прощание, когда моторы начинают набирать обороты, и уйти не оборачиваясь. Не дождавшись, пока самолёт оторвётся от взлётно-посадочной.

Никаких виз, хватит баловать. Шубы достаточно.

Следующим в очереди на выбывание оказался оркестр «Виртуозы барокко» в полном составе. Новая программа оказалась сверстана и отрепетирована. Впереди маячит большой гастрольный тур – Саратов, Харьков, Челябинск, Кемерово, разумеется, Санкт-Петербург, и далее – Прага, Берлин, Кельн, Франкфурт, Дюссельдорф, Брюссель, Амстердам…

И наконец – Бордо, где всемирно известный импресарио Элина Войцеховская зарезервировала аутентистам репетиционные залы, гостиницу и запись первой зарубежной пластинки…

Мало не покажется. Всё только начинается. Таня – на первых ролях, естественно. На прощание она пафосно обещает посвятить программу памяти Маню.

– Ах, что за чудо был ребенок, какие у него проклёвывались чудо-способности, – говорит Таня, бередит незаживающие раны. Но делает это специально, смачно, с необъяснимым удовольствием. – Ему бы консерваторию закончить… Мы с Мелкиной пророчили ему большое будущее.

Мелкина тут же, кивает чёлкой в знак согласия.

В сад! В сад! Подите прочь, все надоели…

За Таней, естественно, потянулся и Миша Самохин, куда ж он без солистки? На прощание Олег «испытал» его, предложил задержаться для осуществления незапланированного, но предначертанного… Высказался высокопарно, как раньше только по пьяни умел…

Ничего не поделаешь, любит Олег Гагарин высокопарность, выдувает многозначительные фразы, одному ему понятные. Всегда ему казалось, что говорит на каком-то ином, своём языке.

А это у него так не вполне осознанный эксперимент по нахождению родственных душ происходит – если собеседник понял, о чём разговор, если за косноязычием услышал-разглядел суть сообщения, значит, свой. И будет Олег с тобой «навеки вместе», так как «Гагарины своих никогда не бросают».

Вот и сегодня затеял «следственный эксперимент», заговорил с Самохиным «отвлечёнными» фразами, поймёт ли, прочухает? Оставил парню шанс. Но Миша слишком увлечён своим. Не понял. Замялся, мол, в гостях хорошо, а дома лучше. Ну что ж, езжай, скатертью дорога. Задерживать не станем.

Вместе с оркестром и Самохиным улетел и Королёв. Принцессе его срочно понадобилось ввестись в какой-то там спектакль театра комедии и драмы. Поняла, видимо, что ничего ей более не обломится. Что Олег её насквозь видит.

– Приглашайте ещё, обязательно приедем.

– Ага, нам без дураков скучно, – не сдержался ведь, выплюнул.

Как и положено, проглотила. Только на лбу загорелась лампочка с надписью: «Сам дурак».

Вот и правильно, баба с возу. Хотя и Королёва искушал Гагарин, зная, что всё равно не доверит главной тайны. Тем не менее и ему задавал загадку про светлое будущее.

Отвёл немного в сторонку, пока Дана делилась с Катей нарядами из гардероба. Мол, так, мол, и так, Санчо Панса, оставайся на паритетных началах. Саша смотрел на Олега большими коровьими глазами, понять пытался, к чему клонит. К чему? Да к осуществлению всех твоих желаний, дурилка картонная!

Замялся Королёв, затоптался на месте, забасил фразы с многоточиями… Работа, кандидатская, людей лечить… Твёрдо и непреклонно. Полезное дело, важное. Кому как не Гагарину знать. Эх, молодо-зелено, жизни ты, Королёв, не знаешь. Жениться на театре – последнее дело. Плавали, знаем.

– Если, не дай бог, конечно, возникнет вопрос выбора, Королёв или театр, неужели ж ты думаешь, что Катя твоя чумная выберет скромного педиатра?

В общем, провёл воспитательную беседу. Благо, положение и возраст позволяют. Уже давно Олег ощущает себя Крестным отцом, главой семейства, наставником беспутных братьев своих меньших. Он-то ведь всего добился. Имеет право. Не тварь дрожащая.

Хотя и понимает, отлично понимает – у каждого свой путь. Свой рисунок роли. Скольким людям театр жизнь поломал, но запрещать грех. Ещё вернёшься. Набьёшь шишки. Все всегда возвращаются. На круги своя. Туда, где было хорошо. Где знали, где ждали.