Анатолий Трушкин - Кто на свете всех смешнее?

– Да, совершенно верно. Правильно поняли. Я вошел, поздоровался. Николай Петрович мне сказал: «Садитесь». Я сел. Он сказал: «Принесли?» Я отдал ему деньги. Он положил деньги в стол. Тут врываются какие-то люди, хватают за руки. За что?

Следователь с изумлением смотрит на задержанного:

– Извините, может, я что-то не так понял. Вы дали взятку?

– Да. Никого не трогал, не шумел, матом не ругался... Не курил.

– Ну, про курил-то вы к чему сказали?

– Как к чему? Может, я бы закурил, а там курить нельзя. Тогда хоть понятно, за что. А я вообще не курю.

– Подождите вы про курю – не курю. Давайте по порядку. Вам нужен гараж, так?

– Так.

– И чтобы его получить, вы решили дать взятку, так?

– Так.

– Ну?

– Что?

– Что, что? Зачем вы взятку-то давали?

– Чтобы гараж поставить.

Следователь разводит руками.

– У нас все давали. И Иван Васильевич с двенадцатого этажа, и Осипов Володя из седьмого подъезда.

Следователь прищуривается:

– А вам не кажется, что вы оговариваете людей?

– Кого?.. Они сами мне сказали, кому давать и сколько. Я представления не имел. А знаете ведь как бывает, дашь меньше, чем нужно, – и человека обидишь, и сам ничего не получишь. А то еще хуже. Мне недавно рассказали случай. Один зашел в кабинет, там мужчина, он ему сунул пятьсот долларов, тот говорит: «Подождите, пожалуйста, в коридоре». Через пять минут выходит, говорит: «Три секунды!» И ушел. Оказалось, он сам посетитель.

Мужчина так искренен, что у следователя возникает к нему некоторое подобие симпатии.

– Я вам вот что скажу, – он выразительно смотрит на задержанного, – я не адвокат ваш, а следователь, со мной не надо так уж откровенно. Вы поняли?

Мужчина думает, согласно кивает.

– Ну, вот и хорошо. Значит, какие-то случайные люди... СЛУЧАЙНЫЕ... вас научили, сказали, что надо дать взятку, так?

– Так... Иван Васильевич и Осипов Володя.

– Это не важно. Сами вы ни за что бы не дали взятку, да?.. НЕ ДАЛИ БЫ?

Задержанный в сильном сомнении смотрит в глаза следователю:

– Ну, как?.. Машина же портится на открытом воздухе. Ей гараж нужен. А без взятки не дадут.

Следователь барабанит пальцами по столу, потом наклоняется к задержанному и вкрадчиво говорит:

– Постарайтесь понять меня. Есть ведь и замечательные люди, известные всей стране – академики, писатели, артисты, маршалы, и тоже имеют гаражи.

Задержанный изо всех сил старается понять следователя, лицо его от напряжения становится багровым.

– Согласны со мной?

– Согласен.

– Ну?

– Что?

– Что это значит?

– Что они дали взятку.

Следователь смотрит на обвиняемого с некоторой уже скорбью:

– Вы знаете, что дача взятки – это уголовное преступление, которое преследуется законом?

– Знаю.

– Ну вот. Вы только что совершили преступление, уголовное.

– Какое?

– Взятку дали!

– Так я же объяснял вам. Мне нужен гараж. Без взятки гараж не поставишь, нельзя по закону. А со взяткой можно.

– Но взятку нельзя давать!

– Нельзя.

– Ну?

– Что?

– Нельзя...

– Ну, вот все и дают. А иначе не получишь ничего.

Следователь смотрит в окно, считает про себя до двадцати, оборачивается к задержанному:

– Может, все и дают, но не все попадаются. Кто попался, говорят, что черт попутал, что сами не знают, как это получилось, что они раскаиваются. Понятно?

Мужчина затаив дыхание слушает следователя, соображает что-то и наконец согласно кивает.

– Вы раскаиваетесь?

– Раскаиваюсь.

– Ну, слава тебе господи! Наконец-то. А то я уже подумал, что сошел с ума. Значит, вы не знаете, как это получилось?

– Не знаю... Я когда входил к Николаю Петровичу, в коридоре никого не было. Откуда они потом взялись, я не знаю.

Следователь смотрит на часы.

– Значит, так. Это – постановление о невыезде. Подпишите вот здесь, что ознакомились, и можете идти.

– Домой?

– Куда хотите.

– Спасибо.

Мужчина встает, направляется к двери, останавливается.

– Гараж-то я могу ставить?

– Если у вас есть разрешение, можете.

– Разрешение Николай Петрович не успел выписать.

– Значит, не можете.

– А деньги он взял.

– Не надо было приносить.

– Как же? – Мужчина возвращается к столу следователя. – Я же вам объяснял. – Он смотрит на следователя, и у него зарождается подозрение, что тот непроходимо глуп. – Мне нужен гараж, – уже без всякого вдохновения объясняет он, – разрешение дает управа. Просто так она разрешение не даст. Это и Иван Васильевич подтвердит, и Осипов Володя.

– Идите вы отсюда ради бога! – Следователь встает из-за стола.

Мужчина понимает, что есть еще на белом свете люди, до которых не могут дойти даже самые ясные, самые избитые житейские истины. И он уходит.

Вчера вечером вышел из метро и иду себе сквериком, темно уже, народа никого... вообще ни души... как-то не по себе немного. Ветер: «У-у!» Не то что жутковато, но хорошо бы при себе иметь пистолет. А пистолета нет.

И тут сзади: цок-цок-цок, цок-цок-цок. Лошадь скачет?! Сейчас задавит!

Оборачиваюсь – прямо на меня бежит парень вот такого роста! Ботинки на подковах – натурально конь! И зубы как у лошади.

Я не испугался, честно говорю. Вот как на духу: не испугался. Но побежал. А что? Сколько случаев-то!

Недавно в скверике девочки-подростки сидели... Просто стайка девочек сидела себе чирикала, пиво пила. Кто пиво, кто вино... кто водку. И на них прямо прет чемпион мира по боксу без правил. Идет с дурной целью, пьяный в дым. Три метра ростом!.. Три – три десять.

Ну и чем всё кончилось?.. Получил он бутылкой по голове. Неделю уже лежит в нокауте... в больнице. Хорошо еще, трезвый оказался – рана быстро заживает. Рост точно измерили – метр пятьдесят шесть. Композитор.

А девочкам откуда знать, бандит он или композитор, правильно?.. Сейчас не отличишь. Зачем им рисковать? Сколько случаев-то!

Бегу, маньяк за мной, уже рядом, уже он два раза меня осалил. Ну, всё!.. Я перекрестился, и тут столб. Я увернулся, а он башкой со всего лёта – бац! На весь сквер: дзынь-нь.

Это спасло меня, а он погиб... в смысле, столб. Маньяк только ориентацию потерял, в смысле забыл, куда бежал.

Я тогда тоже, как столб, падаю и не шевелюсь – притворился мертвым, может, он не заметит меня.

Не дышу. Про себя только: «Господи, спаси и помилуй. Господи, спаси и помилуй».

Маньяк наклоняется – ощерился, клыки торчат, глаза красные. Всё! «Прощайте, люди, живите долго!» И тут чувствую под рукой камень. Ка-ак я этим камнем в лоб ему со всего размаха! Он – брык... Ногой подергал немного и затих.

Лучше он, чем я, правильно? Сколько случаев-то!