Сергей Кобах - Всем застрявшим в лифте

Работают у нас тут гастарбайтеры. Судя по всему — экстремалы, поскольку ну какого нормального гастарбайтера понесет к Полярному кругу? А? Вот и я говорю — экстримгастарбайтеры.

Намедни один из них красил забор, Том Сойер, блин, среднеазиатский. (Марк Твен, прости.) Но работа почетная, непыльная, а главное — творческая. Это сразу было понятно при взгляде на это почти черное, просто нереально одухотворенное лицо. Наверно, гастарбайтерова муза сидела на плече и водила его рукою, иначе откуда было взяццо такому задору в каждом взмахе кисти?

Как Микеланджело ваял свои творения, так и Саид создавал свою нетленку. А что это была нетленка, можете и не сомневаться. А все потому, что выбор краски доверили Саиду.

Никто не сказал:

— Ты, Саид, возьми зеленую краску и покрась забор.

Не-е-ет! Сказали так:

— Ты, Саид, возьми краску какую-нить покрасивее и покрась.

Свобода выбора вскружила бедному азиатскому парню голову. Ведь выбор краски «покрасивее» — это очень широкое поле для фантазии! И такое ответственное дело!

— Слушай, Саид, — сказал он себе. — Ты сейчас пойдешь на склад и выберешь такую краску, чтобы все, проходящие мимо покрашенного этой краской забора, восхищенно цокали языками и говорили:

— Ай, какой Саид молодец! Золотые руки у Саида! Так покрасил!

Весь в мечтах и грезах Саидушка раненой антилопой поскакал на склад, где за пять минут умудрился выесть весь мозг старому и опытному завскладу.

— Да, ну нету! Не-е-ту такой краски, чтобы было красиво, как, твой блин, степной закат!! На кой черт тебе такая, блин, краска!?!?! — спокойно пытался отказать Саиду завскладом.

Откуда же ему, пыльному работнику склада, было понять Саидовы «души прекрасные порывы»?

Саид пытался объяснить словами, потом жестами. Потом перешел на свой родной язык.

Наконец мозг завскладом не выдержал и дал трещину поперек.

— На, блин, сам выбирай, — завскладом распахнул дверь помещения.

Стремительной ласточкой сынок степей и внук верблюжьей колючки нырнул в вонючий складской полумрак.

Некоторое время оттуда доносилось бормотание про шайтана, мать шайтана и уж совсем интимное про шайтана и завскладом.

Наконец на свет появился Саид, сияя, как кошачья гениталия. В правой руке он торжественно нес железную банку с краской, в левой — новую кисточку.

«Зачем ты взял кисточку?!?! Ты же только краску просил?!?!» — удивился завскладом.

Саид ничего не сказал. А что он мог сказать необразованному завскладом про творческое задание, которое так совпадало с поэтической натурой Саида?

Тем более что кисточку он действительно слямзил.

Напевая под нос что-то про бесконечные караваны верблюдов, идущих навстречу заре, Саид с пугающим энтузиазмом красил забор. Там, где Саид прошелся кистью, забор покрывался золотистым слоем, который тут же начинал сверкать в солнечных лучах, радуя узкий глаз Саида.

Так, с верблюдиной песней и душевным подъемом, Саид одолел половину забора. Решив отдохнуть, он отложил инструменты, отошел на пару метров и стал любоваться работой.

— Ты, блин, чо тут? Похоронил кого? — раздалось над ухом.

Саид было решил прикинуться папоротником, но вовремя узнал голос зама по общим вопросам. Теперь папоротник тут не прокатывал, и Саид это знал. Когда зам сердился, он имел все, и даже папоротник.

— Зачем похоронил? — пискнул Саид.

— А тогда какого хрена ты ее как кладбищенскую ограду покрасил?! А ну, бегом на склад, за нормальной краской!!!

…Завскладом издалека заметил клубы пыли, а когда из них показался взмыленный Саид, он аж присел от такой наглости. Мало того что это хитрое, с копченым лицом существо сперло кисточку, так оно еще и ушло безнаказанное!!

Пока завскладом потирал руки и обдумывал план мести, Саид как тушканчик, к которому в задницу проник тарантул, вихрем проскакал по складу и с банкой краски выскочил наружу.

Завскладом, который, так и не обдумав до середины своих планов и не успев согнать с лица глумливую ухмылку, в неописуемом удивлении смотрел вслед Саиду.

Саид же радостно несся навстречу забору и искусству.

В правой руке он сжимал новую кисточку.

Новая, серебряная краска ложилась поверх золотой, создавая фантастическое впечатление космического забора.

— Ничего, — приговаривал Саид, — серебро — тоже очень красиво. Даже, пожалуй, красивее, чем золото!

— Ничего себе! — удивился голос над ухом. — Ты чо, Саид?! Белены обкурился?! Ты забор красишь или ограду в зоопарке? На фига серебрянкой-то?

Саид осторожно повернул голову, и ясный перец, узрел зама по общим вопросам.

— Не, Саид, ты давай беги на склад и возьми краску поспокойнее. Ну, то есть менее экстравагантную.

Последнего слова Саид не понял, но понял, что и эта краска, как говорят русские, не ф п…ду.

…Завскладом протер глаза и уставился вдаль. Не, блин. Показалось, успокаивал он себя. Не может быть. Да ну, он криво ухмыльнулся своим сомнениям. Да, конечно, быть не может.

В ту же секунду мимо него пронеслось что-то и с вселенским грохотом скрылось в дебрях склада.

Саид не умел тихо передвигаться.

— Ну все, смерть твоя пришла!!! — заорал завскладом, появляясь в дверях и потрясая лопатой.

В следующую секунду завскладом прилег на пыльный пол, сбитый выбегающим Саидом. Лежа на полу, он провожал взглядом дикого азиата, который летел к своему, ставшему родным забору, держа под мышкой банку с зеленой краской.

В правой руке, ясно дело, он сжимал новую кисточку.

Зеленая краска ровным слоем растекалась по забору, хороня под собой красоту золота и серебра. Хоть она и подходила к окружающей зелени, но была не такой нарядной. Да и устал он уже и поэтому красил с неохотой.

— Ничего себе! — удивился голос над ухом.

— Саид! Блин!! Ну у нас тут что, пионерский лагерь?! На кой тут зеленый забор? Чтобы до завтра покрасил в нормальный цвет!!!

Саид повесил голову и нехорошо задумался.

Утром перед офисом на асфальте, переливаясь золотисто-серебристо-зеленым цветом, красовалась надпись, сделанная огромными буквами: «Извыни. Краска кончилас!!!»

Когда я жил в маленьком северном поселке, мне было холодно и неуютно. Ну холодно понятно почему, а вот неуютно потому, что при резко континентальном климате было нифига неясно, сколько цельсиефф завтра будет. Их могло быть и минус десять, а могло и минус сорок.

По причине малой занимаемой площади на бескрайних северных просторах мой поселок не попадал ни в какие метеосводки.