Елена Кисель - Герои

– Геракл! – воззвал Тесей с насеста. – Как герой героя прошу… генофонд ведь промораживается!

Пораженный сочувствием к генофонду друга, Геракл простер длань… и античная интерпретация сказки «Репка» заиграла всеми гранями. Репкой был скорбно стонущий Тесей, зловредной корневой системой – трон, а Геракл выступал в роли бабки-дедки-внучки-Жучки-кошки-мышки, потому что Гермес и Афина стояли в сторонке, фиксируя зрелище глазами на память.

Громкий треск возвестил, что «тянули-тянули – и вытянули!». Трон остался в проигравших, сохранив себе на память эстетически важный кусок из хитона Тесея. Ободренный Геракл повернулся к Пейрифою с явным намерением испортить скульптуру совсем, но такого кощунства над искусством не вынесло уже мироздание.

Афина, оглядывая затрясшиеся скалы, грозно возвестила: «Это воля богов! Его дебильность слишком неподъемная даже для тебя. И вообще, хватит уже над интерьерами издеваться» – и Пейрифой остался изображать прототип роденовского «Мыслителя», а Геракл отправился распугивать местное население.

Причем, какое-то время шел и искренне недоумевал: почему это вокруг куча знакомых лиц и почему это тени разлетаются с воплями: «О, нет, опять этот!», «И после смерти мне не обрести покоооой!», «А-а! Он и сюда за нами пришёл!». Непонятка разъяснилась, когда Гермес намекнул:

– Ну, а кто сюда, спрашивается, кучу народу отправил?

Из неиспугавшихся (или неотправленных Гераклом в Аид) рядом нарисовалась тень героя Мелеагра, и тут же принялась взывать: «Геракл, женись, жениииись… Тьфу, да что за мысли, на сестре моей Деянире женись!»

– Нормально гуляем, – молвил обалдевший герой. – Уже и тут окрутить хотят.

Но жениться на Деянире все-таки поклялся.

А душу отвел, кинувшись на тень Медузы Горгоны с мечом и воплем: «О, в самый раз по мне!» К дворцу Владыки Геракл, собственно, продвигался бегом, махая мечом и гоняя верещащую тень. Следом за Гераклом бежала Афина и летел Гермес и весело подавали реплики типа: «Да ладно, она и так мертвая», «Да ладно, теперь она еще и нервная», «Да ладно, тут еще есть, кого гонять».

Много ужасов испортил Геракл по пути ко дворцу подземного дядюшки, но в конце концов таки предстал перед глазами Великого и Ужасного (нет, не Гудвина), жены его и нервно выглядывающего из-за трона Таната.

Персефона смотрела с восторгом, оно и понятно, шоу культуристов – нечастое зрелище в подземном мире. Аид поглядывал с умилением, потому что: «Основной же поставщик! Так держать, племяш!» Танат поглядывал с явственным тиком и выражением «врагу не дамся», пока Геракл не озвучил, что прибыл за Цербером.

– Какие разговоры? – отмахнулся Аид. – Забирай, только не забывай кормить и гладить. Племянник, гладить НЕ дубинкой. И не мечом. И не стрелами. И вообще, оставь-ка лучше оружие и иди, укрощай моего мопсика голыми руками, а то знаем мы твои методы обращения с редкими животными.

Геракл с удовольствием оставил оружие, промаршировал к воротам и познакомился с Цербером методом Немейского льва. То есть, долгий сеанс удушения, плюс легкий флёр долгого путешествия без дезодорантов, плюс дезориентирующая болтовня в духе «всегда себе хотел такого песика», плюс (на этот раз) непрожигаемая и непрокусываемая шкура…

Очень скоро Геракл надел на полузадушенного Цербера ошейники, отсалютовал дяде на прощание и двинулся обратно через подземный мир в духе дядьки, гуляющего во дворе с любимым пекинесом.

Реакцию теней на зрелище аэды дальновидно опускают.

На поверхности Цербер вел себя, как полагается нервному щеночку, попавшему в незнакомую среду: он скулил, плевался ядовитой пеной и вообще, посильно доказывал, что верхний мир – полное фе. Геракл, в норме сочувствуя песику, все же дотащил того до дворца в Микенах и показал Эврисфею.

Мягко говоря, расстроенного и не особо красивого Цербера. Тоже нерадостному и непрекрасному Эврисфею (встреча из серии «Чужой против Хищника»).

Какое-то время Эврисфей и Цербер скулили и тошнили вместе, а герой бросал фразы, типа: «Ой, что это с собачкой? Наверное, вы ему не нравитесь».

В конце концов, Эврисфей наконец смог просигналить руками из угла, что Цербера можно выпускать… не здесь выпускать! И вообще, подальше его, подальше…

Очень скоро от Микен к ближайшему входу в подземный мир двинулось что-то сверхскоростное, трехголовое и плюющееся ядом.

А Эврисфей, который огреб годовую порцию адреналина, поклялся себе в следующий раз Геракла посылать за чем-нибудь безобидным.

Например, за яблочками.

Античный форум

Зевс: Что это… это что… это что такое принёс мне Гермес?!

Аид: Это счёт.

Зевс: Но… первая позиция… «На восстановление здоровья Цербера»?!

Аид: Мой бедный пёсик сам не свой! Он не кушает мозговую косточку! Он метит в углах! Он воет по ночам! У его хвоста ненормальный выхлоп!

Зевс: Но вторая позиция… «На восстановление здоровья Таната»?!

Аид: Ну да, он же думал, что Геракл за ним. И да, мой бедный вестник сам не свой! Он не…

Афина: Папа, лучше просто заплати, а то он еще и про порчу интерьеров озвучит.

Очередной вояж Геракла разворачивался по всем канонам русской сказки – той, которая про молодильные яблочки. В роли престарелого царя выступал недоношенный Эврисфей, за трех сыновей отдувался Геракл, а хозяином яблочек оказался титан Атлант, так что в целом замес получился даже круче сказочного.

Эврисфей, который и так подковы в руке не гнул, в результате милых шуток Геракла начал сдавать окончательно. Эрифманские хряки, людоедские кони и аидские песики во дворце год от года точили остатки царского здоровья, а окончательно косила царя физиономия самого Геракла – неизменно бодрая и горящая нездоровым энтузиазмом. Поэтому на двенадцатый раз Эврисфей решил, что еще одного песика или кабана его организм не перенесет, а потому пусть уже хоть раз Геракл достанет что-нибудь полезное! Например, три золотых молодильных яблочка из сада Атланта.

– Мда, – с сожалением молвил Геракл. – Фрукты не кусаются.

И убрел шататься по Элладе с целью получить заряд экстрима перед путешествием. Недальновидные тут же сочинили, что великий герой, мол, таким образом просто искал дорогу к Атланту, и нет-нет, никаких селений он не посещал, морд не бил, бабам не подмигивал.

О наличии у Геракла брата Гермеса, который когда-то и заставил Атланта принять на плечи небо, аэды почему-то забывают.

На экстрим Алкиду удалось набрести возле реки Эридан – тамошние нимфы явно наслушались лживых аэдов и принялись советовать Гераклу поспрошать о направлении морского старца Нерея.