Елена Кисель - Герои

– Герка, – по-эзоповски трагично возгласил Прометей, – и перешел уже на матерно-ультразвуковой: – Клюююююююююют!!!

– Ах ты, дятел-титаноед, ты куда клювом целишь?! – возмутился великий герой в тот же момент, снимая лук с широкого плеча.

Больно ударенный обидной метафорой орел дрогнул в воздухе, удачно подставившись под контрольный. В рядах питомцев Зевса открылась вакансия.

Геракл тем временем расправился с цепями, как Тузик с грелкой, вытащил из Прометея алмазный клин (с потаенным комментарием: «В хозяйстве сгодится!»)… и двинул мирить титана с папой. Что самое интересное, Прометей и Зевс были настолько поражены суровостью героя, что перетерпели его «Мирись-мирись-мирись и больше не дерись» молча. Зевс даже не сделал сынуле выговора за подбитую птичку, разумно полагая, что ничего внятнее «Да не благодари, мне в радость» – все равно от героя не дождется.

Слабый вяк Громовержца: «Сделайте уже Прометею кольцо из его цепи и той скалы, чтобы мое слово не нарушалось», – раздался уже после ухода Геракла…

Во второй раз Геракл умудрился славно покутить в Египте по пути за яблоками Гесперид.

В Египет героя занесло в нехорошую для туристов пору. Девять лет назад какой-то шустрый предсказатель нагадал царю Бусирису, что неурожай в стране прекратится, если он будет ежегодно приносить в жертву Зевсу одного чужеземца. Может, царь обожал гороскопы и предсказания, а может, просто ему опротивели туристы – но он воскликнул: «В чем проблема, понаехавших – завались!» – и взялся за дело с выдумкой и размахом. За девять лет урожаи не стали больше, туристов стало гораздо меньше, но царь следовал пророчеству с упорством отбойного молотка: «Больше чужаков на алтари отечественных урожаев! Рано или поздно мы задолбаем Громовержца жертвами! Ну, или мы задолбаем тенями Аида, а он уже – Громовержца, а это дорогого стоит!»

Вышло, однако, так, что задолбать удалось Геракла. Герой только-только явился в страну и, хорошенько не определившись, куда он забрел, уснул на солнышке возле Нила. Ушлые египтяне тут же окрутили героя цепями и повели к фараону, который и возвестил: так, мол и так, ты у нас такой здоровенький, что послужишь хорошей жертвой Громовержцу… что ты говоришь? Он тебе папа? Ну, вот, замолви там перед папой за нас словечко, а то с урожаем у нас нехорошо, понимаешь…

Геракл грустно вздохнул. Мягко сообщил фараону, что его, собственно, задолбали. После чего порвал цепи и задолбал уже фараона. Вместе с сыном. Цепями. С фразой, претендующей на эпичность:

– Поливать не пробовали, аграрии недоделанные?!

Прервав династию любителей предсказаний и нелюбителей поливки, Геракл удалился за яблочками, оставляя после себя египтян в странной и поэтической задумчивости.

Видимо, именно этот визит стал причиной того, что в египетской мифологии начисто отсутствуют мифы о героях. Как говорится, одного хватило.

Античный форум

Зевс: Они обидели моего мальчика!

Арес: А не наоборот?

Гермес: А вообще, Египет хорошая такая страна…

Аполлон: ТАМ НЕТ ГЕРОЕВ!!

Дионис: Там не с кем пить?!

Посейдон: Можно устроить семейный отпуск.

Зевс: Угу. В гости… к дальней родне.

Аид: И это МЕНЯ называют мстительным?!

Афина: Кажется, боги Египта начинают строить пирамидные заграждения.

Вскоре после того, как Эврисфей окончательно обзавелся нервными припадками, Геракл решил налаживать личную жизнь и кинул клич: «Иду жениться, кто не спрятался – я не виноват!»

Эллада вымерла. Нервно закопались в траву даже жвачные животные. Басилевсы с челядью полезли в обустроенные за последние годы гераклоубежища. В царство Аидово наметилось экстренное паломничество оставшихся в живых после подвигов Алкида тварей (твари напоролись на табличку «Заперто в виду угрозы Геракла» и ушли партизанить в горы). На Олимпе срочно осваивали основы камуфляжа и искусство загромождения ворот подручными статуями-колоннами-Орами. Танат поднялся на высоту стратосферы, крупно изобразил на лице, что просто так не сдастся, и приготовился отмахиваться мечом.

Не успел спрятаться только басилевс Ойхаллии Эврит – да и то потому, что был лучником, а не атлетом. Правда, жениться на Эврите Геракл не захотел, то ли потому что тот был толстым и страшным и вообще мужиком, то ли потому что «да зачем мне в хозяйстве лучник, я сам лучник, вот если б ты готовить нормально умел…» Словом, Алкид решил подбивать клинья к дочке Эврита – прекрасной Иоле.

Оскорбленный таким пренебрежением Эврит ответил, что отдать-то дочку – оно и можно бы, да только давай уж тогда хоть в стрельбе, что ли, посоревнуемся.

Дальше все развивалось вполне в канонах баллад о Робин Гуде. Гуд, он же Геракл, обстрелял противника, особо даже не почесавшись. Эврит, как предшественник шерифа Ноттингемского, замыслил пакость, дочку не отдал, а прогнал Геракла с позором, потому что «ты на Эврисфея сантехником работал, и вообще, мы люди благородные». Причем, прежде чем осуществить самоубийственный момент, Эврит уверился, что Геракл упился уже не до состояния бешеного хрюкозавра, а до состояния геройской и пьяной амебы, не способной никому вломить в щи.

Геракл ушел, но пообещал, что, мол, «ай’л би бэк, ю’л би дэд». Эврит вздохнул с облегчением и решил было посвятить время чревоугодию, но тут обнаружилось, что кушать нечего: стада Эврита подгребла чья-то нехорошая рука. «Кого это я обидел и вытолкал? – припомнил лучник. – Ага, так это Геракл, стало быть! Ударил по больному – по баранине! Обрек на мучительное веганство, нет ему прощения!»

Справедливости нужно заметить, что, пока Эврит мучительно думал на Геракла, его баранину спокойно кушал Автолик, сын Гермеса, а потому наследственный специалист по чужим стадам.

В очевидную версию «Наши бараны у того героического барана» не верил только Ификл, сын Эврита. Проникшись духом еще несозданного Шерлока Холмса, юноша вызвался отыскать копытных с помощью хитромудрой дедукции – ну, а отыскал себе аналог Рейхенбаха в близком времени от любимого друга.

Идя по горячему… в общем, по свежим уликам угнанных стад, античный сыщик завернул к другу своему Гераклу, который встретил его вполне адекватно. Но Гера таки умела в нужный момент уронить пасынку на голову рояль. На этот раз безумие на Геракла она наслала, когда они вдвоем с Ификлом решили полюбоваться видом с крепостных стен. Герой перешел в состояние «Геракл крушить», гость через это перешел в состояние «Ификл летать», а Зевс на Олимпе разблокировал врата и насупил монобровь, и это выглядело самым грозным из всего.

За убийство гостя в состоянии аффекта Громовержец наслал на сына тяжкую болезнь (возможно, просто ветрянку, но по-олимпийски суровую). Истомленный Геракл, пострадав и постенав, отправился в Дельфы, узнавать, как вернуть ценное здоровье – и экшн пошел на новый виток.