Елена Кисель - Герои

В это время с Геры с понятными намерениями начал рвать покрывало Гигант Порфирион (война войной, а бабы по расписанию). Гиганта доконали молния и стрела в глаз (есть мнение, что обе были пущены с синхронным воплем: «Окстись, лучше смерть!»).

Далее последовал развеселый и эпический вынос Гигантов за пределы бытия. Гея охала и огорчалась, Геракл пускал стрелы и нес Гигантам смерть, олимпийцы добивали, наваливали острова, бросались тирсами и глыбами железа. Веселуха шла такая, что мойрам показалось мало резать нити, и они лично булавами обеспечили двум Гигантам тяжелую черепно-мозговую.

Где-то в толпе скромно пробиралась Геката, представляясь встреченным Гигантам: «Привет, я дипломатический представитель Владыки Аида. Да, вы горите. Это у меня в руках факел. Сейчас вас заберет Танат, он еще один дипломатический представитель…»

В общем, все отличились, Геракл размялся и только Гея констатировала, что не везет ей с детьми, и отправилась сажать капусту.

Античный форум

Посейдон: Навалил остров Кос на Полибота. Лол.

Гера: Мной интересуются мужчины!

Афина: Я решила загадку самой Ананки!

Зевс: Это была шикарная трава!

Арес: А где вообще Аид все время был?!

Геката: Хотите поговорить с его дипломатическими представителями?

Алкионей: По-моему, меня сейчас еще раз пнуло что-то невидимое.

Есть мнение, что во время эпического приключения с Гигантами Геракл был уже основательно и бесповоротно женат. Но поскольку женитьба Геракла и кончина Геракла – две вещи тесно связанные и даже где-то взаимообусловленные, мы расскажем о втором сразу после первого.

Как мы помним, из Аида Геракл вернулся не только с колоритной собачкой и коллекцией впечатлений типа «я написал на заборе Аида большое и неприличное слово», но еще и с обещанием. Обещание было дано другу Мелеагру и подразумевало женитьбу на сестре Мелеагра Деянире, а, как известно, Геракл сказал – Геракл сделал.

Басилевс Калидона с говорящим именем Ойней, надо полагать, озадачился, когда к нему заявился Геракл и вывалил с порога:

– Тебе приветик от сынка. Ага, знаю, что покойник. И он тут мне поручил твою дочку Деяниру за себя взять, так что давай уже честным пирком да за свадебку.

– Ой-не… – вымолвил пришибленный вестями Ойней. – А как же кастинг? А то у нас тут женихи – толпа героев плюс еще речной бог Ахелой. Ты, конечно, по блату и братской протекции… но дочку все равно победит тот, кто всех заборет!

Женихи услышали вердикт, посмотрели на Деяниру, посмотрели на Ахелоя… и Геракл сразу оказался в финале кастинга, а откуда-то с конюшен были слышны торопливые приказы запрягать побыстрее.

Речное божество Ахелой было то ли могучим и самонадеянным, то ли просто неосведомленным, поскольку начало нагло глумиться над происхождением Геракла – мол, ты на папу непохож, да ты и на маму непохож, и вообще, ты на свою рожу посмотри, куда тебе жениться, бракованный с рождения экземпляр?

В ответ прозвучал боевой клич великого и неистового:

– Обнимашки! – и Ахелоя сдавили в коронном героическом приёме.

Но Ахелой как-никак был речным божеством, а потому привык жить без воздуха, а потому три раунда ароматных геройских объятий прошли без последствий.

На четвертый раз Геракл решил зайти с тыла. Дезориентированный и слегка напуганный Ахелой запаниковал и не нашел ничего лучше, как превратиться.

В змею.

После чего и был придушен с задумчивым: «Ты реально не знаешь моей биографии, да?» – и от испуга превратился еще раз.

В быка.

После короткого сеанса истеричного ржача: «Бгыгы, парнокопытное, ты б еще яблочком стал…» Геракл повалил быка так на землю так, что отломал ему рог. После чего Ахелой принял нормальный облик, подарил герою рог и быстро удалился, пока Геракл не стал рассуждать о ценности говядины на обед.

Случаи с реками и четвероногими, правда, на этом себя не исчерпали. На обратном пути в Тиринф Гераклу попалась бурная река. Роль дедушки Мазая (или дедушки Харона) на речке выполнял кентавр Несс, без лодки, зато плавучий, как нормальная помесь коня и человека. Сам Геракл речку форсировал привычно – вплавь, а вот Деяниру усадил на коняжное плавсредство, чем и совершил роковую ошибку (сажать надо было на себя).

Внезапный, как похмелье Диониса, Несс заявил: «Оплата натурой и вперед» – и начал быстро удаляться от реки и из поля видимости с Деянирой на спине.

Геракл совершил вторую фатальную ошибку. Вместо того, чтобы сказать: «Клятва выполнена, я же женился», – и продолжить путь, герой сделал Нессу тактичное замечание ядовитой стрелой в спину.

Замечание оказалось фатально весомым (для всех). Помирающий Несс, глядя на то, как из раны течет кровь, сдобренная лернейским ядом, впал в гадство и начал вещать:

– Эх, милая, не судьба нам с тобой… Но ты уж помни обо мне, ладно? И вот что, видишь кровушку? Собери, пригодится. Если вдруг муж разлюбит – ты только ему одежку кровушкой натри, и прям такая страсть попрет, такая верность, муахаха, то есть, кхе-кхе…

Деянира, не читавшая о свойствах органических ядов, не различавшая оные с афродизиаками и вообще, явственно мозговитостью не отличавшаяся, кровь собрала и зажилила до случая.

Чем и обеспечила Гераклу в будущем персональную аваду кентавру.

Античный форум

Зевс: Бессмертие? Брат, если ты не забыл, у меня тут Гера. Я только заикнулся, а на Олимпе уже нет целой посуды. И да, на всем Олимпе. И да, золотая посуда тоже не целая…

Аид: Лол.

Зевс: Она грозится к тебе переехать!

Персефона: Лол, представила. Олимп ликует, в Аиде новая казнь.

Аид: Брат, если ты не забыл, у меня тут ТОЛПЫ. Геракл живой, а они уже окопались…

Танат: Резать. Этого. Придурка. Не. Стану!!!

Аид: И да, они грозятся ВСЕ к тебе переехать, если только Геракл…

Зевс: Гермес, у нас еще квота на выдачу бессмертия не закончилась?

После женитьбы жизнь у Геракла складывалась – малина земляничная. Мирные геройские будни с редкими вылазками пострелять Гигантов и спасти Олимп, только любимые дела: строгание детей, пиры и войны… И тут вдруг амфора дегтя в пифос меда: вы проданы в рабство царице-троллю, получите-распишитесь (см. главу «Мы не рабы, рабы – Геракл…»).

Пока Геракл изобретал новый стиль в искусстве прясть, Деянира, как прилежная жена, поливала фикусы, растила детей и смотрела на календарь, но через три года фикусы уже в мольбе шарахались от лейки, дети подросли, а календарь показывал, что любезный муж куда-то загулял. Решено было снарядить за папой старшего сынка Гилла («Сынок, ты оторви его там от очередного чудовища, только в пути поосторожнее, а то вести какие-то тревожные: то Калидонские вепри, то бородатые пряхи…»).