Александр Масалов - Журналюги и журналюшки

А потом лицо журналистки, прикрытое водолазной маской, на секунду показали крупным планом.

— Господи! — ахнул отец. — Так это ж она и есть!!!

.***

Собственный корреспондент крупной столичной газеты побывал в Буденновске, захваченный бандой Шамиля Басаева.

В Буденновск съехались корреспонденты со всей страны. Было много иностранных журналистов.

Внимание собкора привлекла корреспондентка британского информационного агентства — молодая, холеная телка.

По-русски она говорила бегло, но с сильным акцентом…

А через пару дней журналисты случайно попали под обстрел российской армии.

От взрыва мины собкорра контузило.

На минуту или на две он потерял сознание.

А когда открыл глаза, над ним стояли, склонившись, коллеги, и та самая пендитная англичанка без малейшего акцента вдруг произнесла сочувственно:

— Ну его и пи…нуло! Ох…еть можно!..

На президентских выборах 1996 года российские журналисты, в целом, поддержали Бориса Ельцина.

Не от большой любви — просто выбрали из двух зол наименьшее.

Рассказывают, будто Наина Ельцина решила встретиться в Кремле с элитой российской журналистики.

В краевые и областные администрации из Москвы сбросили по факсу приглашения: дескать, отберите одного журналиста — самого-самого…

Ну, чтоб был «облико морале», непосрамил.

И вот в Кремль, среди других избранных, приехала одна девушка лет сорока — с длинной косой, постным лицом…

Это была редактор отдела культуры одной областной газеты, Маруся.

Теперь представьте, что было дальше: огромный зал, роскошный банкетный стол…

Все ели и пили в три горла, дорвавшись до халявы.

Одна Маруся сидела, как принцесса Несмеяна на концерте Михаила Задорнова.

Обалдело озиралась — типа: куда я попала?!

И отвергала любые попытки за ней поухаживать — налить чего-нибудь, положить на тарелку…

Наконец, на журналистку обратила внимание сама Наина.

— Девушка, а вы почему ничего не едите?

— Почему? — удивилась Маруся. — Я ем!

С этими словами взяла с бутерброда какую-то укропину и принялась ее жевать.

— Да вы вот ветчинки попробуйте, — посоветовала Наина. — Или телятинки…

— Я мяса не ем! — с достоинством парировала Маруся. — Я — вегетарианка!

— А вот рыба заливная!

— Я рыбу не ем… Мне это нельзя!

Наина обратилась к соседям Маруси:

— Ребята, ну вы хоть даме налейте!

— Да вы что?! — Щеки у журналистки вспыхнули. — Я не пью вина!!!

В конце концов ее уговорили взять какой-то салат и налили бокал шампанского.

С этим угощением она и просидела весь вечер.

Без хлеба съела салат, а шампанское лишь пригубила.

На следующее утро в областную администрацию позвонили из Москвы.

— Вы что, — орал в трубку инструктор из управделами президента, — специально перевернули всю область, чтобы отыскать одного ничего не пьющего и ничего не едящего журналиста?!

Журналистке надоела постоянная редакционная беготня и суматоха.

Устроилась в редакционно-издательский отдел академии одной из силовых структур.

Как-то знакомый позвонил:

— Ну и как тебе поживается?

— Очень много работы. Никто писать не умеет — приходится переписывать монографии и брошюры почти целиком. А если в рукописи и встречается пара страниц, написанных нормально, — значит, автор украл где-то… В общем, тоже переписываю.

Один журналист лет в тридцать женился.

Как-то вдруг.

Все считали, что он конченный холостяк, а он взял — и номер выкинул…

Жена у него была высокая и полная.

Это дало повод друзьям для шуток типа:

— А Игорек не дурак… Если в стране снова с продовольствием будут проблемы, у него всегда под рукой неприкосновенный запас примерно на полгода…

Поздно вечером безработному журналисту позвонил знакомый — когда-то, лет пять назад, в одном отделе работали.

С тех пор не виделись и даже по телефону не разговаривали.

— Привет, ты сейчас где печатаешься?

Журналист удивился.

— А что? Ты хочешь мне предложить работу?

— Так где ты печатаешься?

— А тебе это зачем?

— Так где ты сейчас печатаешься?

— Нигде.

— Спасибо, — ответил знакомый. — Ну, пока!

И тут же положил трубку.

«Кто его просил узнать, где я печатаюсь? — подумал журналист. — И — главное — зачем?»

Эта мысль не давала покоя несколько дней.

Пришел журналист в гости к своему бывшему сослуживцу.

Вот только теперь этот сослуживец поднялся до редактора газеты.

Стояли на лестнице, курили, беседовали…

Дверь, ведущая с лестницы в коридор редакции, была открыта.

И минуты не проходило, чтобы в этом коридоре не маячили сотрудницы — красивые молодые женщины…

— А кадры у вас ничего, — наконец, не выдержал журналист. — Есть на что посмотреть…

Знакомый самодовольно хмыкнул.

— Стараемся… Кого попало не берем…

Тут в коридоре показалась еще одна женщина — невысокая, уже немолодая, начавшая полнеть, с лицом, словно вырубленным из пня.

— А вот с этой, ты уж извини, вы подкачали, — заметил журналист небрежно.

Редактор обмер.

Потом буркнул, глядя куда-то под ноги:

— Это моя жена.

Подумал немного и поправился:

— Моя бывшая жена.

В середине 90-х поссорились две газеты.

Полгода изощрялись в колкостях и обливании друг друга помоями…

Но преуспел на этом поприще скорее всего аналитический еженедельник, а не городская газета.

Не случайно главный редактор последней, как рассказывали очевидцы, по четвергам начинал свой рабочий день с того, что бегал по кабинетам и кричал, что немедленно выгонит любого, кто будет читать «эту сраную газету»…

Запрещенный еженедельник сотрудники городской газеты в рабочее время все-таки читали.

Уходили в туалет, запирались в кабинке и читали…

Журналист решил одним ударом убить двух зайцев — обругать казачество, которое в начале девяностых, возрождаясь, понаделало глупостей, и наехать на областную администрацию, бездействие которой содействовало казацкому головотяпству.

Статья была опубликована, а дня через два из Новочеркасска позвонил какой-то атаман.

Атаман поблагодарил автора за большую и объективную статью, которая высветила проблемы в возрождении донского казачества.

Журналист выслушал его с кислым выражением лица.

— Блин! — сказал он, положив трубку. — Теперь мне для полного счастья не хватает подобного звонка из администрации!

Из администрации, к счастью, не позвонили.

Экономический обозреватель написал статью о паленой водке.

В том смысле, что сейчас, покупая алкогольные напитки, нет никакой уверенности, что в магазине тебе действительно продадут водку заводского производства.