Вожди 4 рейха, или Как pазмножаются Мюллеpы

Пастор бросил молиться и выжал намокщую от пота сутану.

-- Штирлиц ! - раздался сверху благодарный вопль.

Штирлиц замолк, чувствуя себя идиотом, который опять

ничего не понял. Сверху почтительные руки спустили...

...старого проказника, толстого, почти совсем лысого

Мюллера, одетого в цветастые шорты и майку с надписью

"The Perestroyka i Novoe Mishlenie" и изображением

серпов, молотов и лысого мужика с пятном на голове.

Возможно впрочем, пятно у Мюллера возникло от утреннего

варенья или борща по-гестаповски, который шеф одноименной

организации очень любил.

Мюллер прослезился и бросился обнимать Штирлица.

Штирлиц не испытывал одноименных чувств.

-- Морда ты гестаповская, - сказал он, отпихивая

слюнявого Мюллера подальше. - К тебе приехал любимый и

единственный друг детства, а ты... морда...

Мюллер почесал толстый живот и нахмурился.

-- Ты мне грубых слов не говори, - злобным голосом

попросил он. - Я к тебе со всей этой... душой... а ты

меня... это... в ящик... Вот спасибо этому... ну, как

тебя ? Борману...

Мюллеру не дали договорить. Удар кастетом бросил его

об стенку. Слуги Мюллера заботливо вытащили его из

подземной тюрьмы, и Мюллер, лихорадочно потирая ушибы,

злобно сказал :

-- Ну кому-то я чего-то вставлю...

И вслед ему вылетело помятое ведро.

Вечером в ставке Мюллера состоялся Важный Совет.

Обсуждали форму казни для Штирлица, Бормана и этого...

толстого...

Штирлиц тоже не бездействовал.

-- Вот это вы все виноваты, Штирлиц, - осторожно начал

пастор Шлагг, отодвигаясь от стонущего о скверности пищи

Бормана, которому внезапно очень сильно захотелось в

туалет. - Если бы не вы, мы сейчас были бы уже наверху...

-- А что, наверх надо ? - участливо спросил Штирлиц.

-- Да-а-а ! - простонал партайгеноссе Борман. Утром он

объелся зеленых бананов и теперь немного... или не

немного, но в общем, страдал.

-- Интересный вопрос, - философски сказал Штирлиц и стал

думать о возможных путях побега. Наконец он принял одно

из своих Умных Решений.

-- Мужики ! - позвал Штирлиц, обращаясь к тем, кто был

наверху. Сверху свесились чьи-то ноги, и черная

негритянская морда спросила :

-- Чего вам ?

-- Ну чего... - Штирлиц не мог понять такой глупости. -

Не видишь, человеку надо... это...

-- У вас ведро есть, - констатировал негр и исчез.

-- Э-эй ! - Штирлицу начало надоедать их странное

приключение. - Какое еще ведро ?

-- А что, нет ведра ? - недоуменно спросил негр и

посмотрел вниз. Ведра не было. Оно вылетело вслед за

непочительным по отношению к Штирлицу Мюллером. - И

правда, нету...

Негр явно не любил утруждать свою круглую голову

умными мыслями. Штирлиц прижал к губам палец, давая

понять, что все идет по его Умному Плану. И

действительно, сверху спустилась веревочная лестница.

-- Вылазь, кому надо, - сказал негр, держа ее сверху.

Внезапно сильный толчок сбросил его вниз. Это Штирлиц

совершенно слегка подергал за нижний конец лестницы. Удар

по затылочным областям головы поверг его в состояние

легкой эйфории. Здесь же возникло некоторое

замешательство. Никто не подумал о том, кто же будет

держать лестницу, если негр, для этого предназначавшийся,

уже внизу. Штирлиц не стал задумываться. С диким визгом

Борман, приобретя некоторое начальное ускорение, вылетел

наверх и ударился лбом об стенку сарая.

-- Давай, привязывай, - глухо сказал снизу Штирлиц.

-- Подождите, - сказал Борман, трясущимися пальцами

расстегивая штаны. Через несколько минут сверху раздался

его облегченный вздох и звук умиления, заключавшийся

в том, что партайгеноссе наступил на хвост молодому коту.

-- Ну вот, - нежно сказал Борман, привязывая бантиком

конец лестницы к прутику, торчащему из плетеного забора.

Из проема в подвале показалось испачканное чем-то

желтым лицо Штирлица. За ним, кряхтя и матерясь, вылез

пастор Шлагг, поправил сутану и громко чихнул.

-- Чертов подвал, прости господи, - сказал он и

перекрестился. - я схвачу насморк на нервной почве.

-- Не схватишь, - сказал Штирлиц, выжимая галифе в

мгновенно образовавшуюся лужу. - Подзатыльник схватишь.

Или в глаз получишь...

В Штирлице явно кипела ненависть к другу детства -

изменнику и вражескому разведчику Мюллеру. Одним кастетом

тот точно не отделался бы.

Внезапно веревочная лесница задергалась. Снизу пытался

вылезти негр.

-- Не долезет, - сказал Борман, радостно потирая руки.

На него посмотрели четыре удивленных глаза.

-- Я бантиком веревочку завязал, - покраснев и сильно

засмущавшись, объяснил партайгеноссе.

В подвале раздался грохот и мат. Негр упал головой как

раз в то самое ведро. Борман покраснел до кончиков ушей и

смущенно посмотрел на Штирлица честными глазами.

-- Так, - сказал Штирлиц, засучив рукава подобно члену

зондеркоманды СС. - Сейчас надо обобщить и в целом решить

важный вопрос : Мюллера будем сразу бить или потом ?

-- Потом, - сказал пастор Шлагг, вытирая вспотевшую

лысину. - Очень жрать хочется.

-- А, ну да ! - сказал Штирлиц, оглядываясь в поисках

ресторана. Некоторое подобие ресторана виднелось метрах в

двухстах.

Короткими перебежками между бочками вина Штирлиц и все

остальные добрались до импровизированного ресторана и

ввалились внутрь. Судя по всему, их там почему-то не

ждали. Из пищи имелась только похлебка из полудохлых

кроликов, которую партайгеноссе Борман отказался есть.

Выпивка отсутствовала совсем. Штирлиц спокойно сел за

стол и достал из кармана банку тушенки, откупорил ее и

приготовился закусывать. Вошли два белых с кнутами.

-- Синьор Франциско, это наши или не наши ? - толстая

негриянка с лоснящейся мордой указала пальцем на

Штирлица, спокойно разделывавшего банку тушенки.

-- Замолкни, старая бочка, - пастор Шлагг совершенно не

по-христиански цыкнул на негритянку и принялся молиться -

очевидно о том, чтобы им не набили морду.

-- Это, по-моему, не наши, Януария, - Франциско

приготовился набить морду или наложить в штаны.

-- Ваши, ваши, - сказал Штирлиц, облизывая вилку. Борман

приготовился удалиться через дверь или окно, в

зависимости от обстоятельств.

-- Гм, - Франциско высморкался в первый попавшийся ему

предмет и задумался. - Нет, - сказал он после сорока

минут напряженного раздумия на тему, когда же очередная

получка. - Нет, Януария, это не наши. Это, наверное,

опять притащились за нашей рабыней Изаурой... Я пойду

позову вневедомственную охрану. - И Франциско, напрягши

мускулы ног, рванул вон из того, что Штирлиц принял за

ресторан. Штирлиц спокойно поднялся и сделал пастору и