Вожди 4 рейха, или Как pазмножаются Мюллеpы

груди облезлого плюшевого медведя. Ему снился сон, как

Штирлиц идет по одному из темных коридоров его Управления

и совершенно внезапно для себя зацепляется за Длинную

веревку и, падая, выбивает себе именно тот зуб, который

выбил ему, Мюллеру. Воспоминание о зубе опять заставило

Мюллера помрачнеть. Он сжал плюшевого медведя, медведь

стал вырываться и пищать ( так как это был уже не

медведь, а партайгеноссе Борман, пришедший вместе со

Штирлицем на выполнение своего черного дела ). Мюллер

пару раз врезал разбушевавшейся игрушке, Борман,

всхлипывая, уполз от него подальше.

-- Ну вот щас мы ему покажем, - Штирлиц держал в одной

руке дерущегося во сне Мюллера, в другой подушку и

фонарь. Мюллер вскрикнул от повышенной знакомости голоса

и проснулся.

-- Фефо покафем ? - ему стало страшно и захотелось в

одно место.

-- Где закуска к пиву зимует, - Штирлиц выбирал кастет

потяжелее. Мюллер задергался у него в руке, внезапно

вырвался из ночной рубашки и удрал в недоверчиво

потрескивающие джунгли.

-- Черт, - сказал Штирлиц.

-- Бог с вами, Штирлиц ! - пастор Шлагг с укором

посмотрел на Штирлица и перекрестился свободной от

бутылки с водкой рукой.

-- Заткнись, папа римский, - Штирлиц замахнулся на

пастора, тот исчез и больше не появлялся.

-- Ну вот, - Штирлиц был сильно разочарован. Упустить

глупого толстого Мюллера он считал непростительным

попустительством и расхлябанностью и собирался писать

рапорт в Центр, с просьбой вынести ему выговор по

собственному желанию с последующим внесением в почетную

грамоту.

Бросив ночную рубашку Мюллера в кусты, Штирлиц плюнул,

сунул руки в карманы и отправился назад. Сзади его,

расставляя веревочки и капканы, полз партайгеноссе

Борман.

Едва два достойнейших человека скрылись из виду, из

ближайшего куста показался Мюллер, держа руки наподобие

футболиста в защите родных ворот. Он торопливо, дрожа от

ночного бразильского холодка, одел ночную рубашку,

заботливо поправил рюшечки на плечах и плюнул в темноту.

-- Фто я такофо ему фделал ? - Мюллер обиженно втянул

голову в плечи и достал из кармана пачку леденцов.

Тайный заговор Штирлица и Бормана ему явно не

нравился. Мюллер сплюнул непрожеванный леденец и решил

действовать своим старым способом. Старый способ

заключался в том, что все его враги внезапно пропадали и

оказывались в его гнусных сырых застенках. Мюллер

колебался, так как не знал, можно ли провернуть такую

операцию со Штирлицем. Он решил бросить монетку, но ее у

него, конечно же не было. Стодолларовая бумажка летала

плохо. Мюллер плюнул и решил заняться этим делом завтра с

утра.

Утром он втал в редкостно плохом настроении. Утреннее

какао он пролил себе на шорты и долго злился. После всего

такого он решил, что Штирлицу сильно непоздоровится.

Его доблестная зондер-команда во главе с Франциско,

бредившим, похоже, со своего дня рождения захватами

Изауры, лучшей наложницы Мюллера, направилась к Штирлицу

с целью сопроводить его для допроса и последующего

тюремного заключения. Штирлиц встретил их довольно

неприветливо.

-- Чего приперлись ? - он не мог найти открывалку для

банки с тушенкой, и это его сильно бесило.

-- Товарищ Штирлиц, именем нашего любимого вождя

товарища Мюллера, вы арестованы, - Франциско издалека

показал Штирлицу ордер на арест, но в руки

предусмотрительно не давал.

Штирлиц обиделся и высказал Франциско все, что о нем

думает, из чего следовало, что Штирлиц и Мюллер состояли

в предосудительных интимных отношениях, причем при этом

использовалась труба от паровоза.

Франциско обиделся, и сказал, что он сейчас применит

силу, но Штирлиц так на него посмотрел, что Франциско

изчез и больше не появлялся. Его зондер-команда, погудев

и обсудив данное мероприятие, также разошлась.

Мюллер, узнав о такой наглости со стороны Штирлица,

был в гневе. Гнев его состоял в том, что он отказался

есть на обед манную кашу и весь день капризничал и

требовал новых игрушек, в том числе железную дорогу и

нового плюшевого медведя, но непременно с хвостом.

Штирлиц тоже злился изрядно.

Вскоре Мюллеру стало скучно, и он решил идти к

Штирлицу мириться. Штирлиц на редкость быстро помирился с

ним и даже не заставлял себя уговаривать. Через час

пьянки Мюллер и Штирлиц уже вместе распевали о том, что

будет, если друг внезапно заболеет, с ужасными вариациями

на тему качества грузинских спиртных напитков.

Штирлиц чувствовал, что Мюллер неспроста такой добрый,

и совсем не удивился, оказавшись утром в каком-то темном

сыром помещении среди толстых грязных мышей, имевших

странную склонность к поеданию сапогов.

Через полчаса Штирлиц узнал, что Мюллер хочет

предвинить ему обвинение в обижании интересов рейха

вообще и его, Мюллера, лично. Этот толстых хам хотел

устроить показательный процесс по делу Штирлица и

заключить его в заточение. Штирлиц относился к этому

вполне спокойно и уже придумывал обвинительную речь на

Мюллера, но его потащили на допрос. Мюллер, надев мундир,

из которого он уже порядочно вырос, сидел в глубоком

кресле в сандалиях и поигрывал своим пухлым животом.

-- Так, товариф Фтирлиц, - сказал он, с беспокойством

иссдледуя место утраченного зуба. - Фот мы и фтретилифь в

привыфной обфтанофке...

-- Я тебе щас дам привычную обстановку... - сказал

Штирлиц, думая, отчего же так сильно болит голова.

-- Уфпокойфя, Фтирлиц, - Мюллер коварно поигрывал ключом

от наручников, подло надетых на Штирлица. - Нифего у фебя

не полуфитфя.

Штирлиц, несмотря на такое замечание, весьма ловко

снял наручники и положил их на стол. Мюллер занервничал и

вызвал Франциско, но тот предпочитал стоять сзади и

держаться подальше от Штирлица, которого сам сильно

боялся.

-- Ну вот, Мюллер, пришла пора Мировой Революции и

всеобщего счастья и ликования..., - зловеще сказал

Штирлиц, нарочно растягивая слова и потирая затекшие

запястья...

ГЛАВА СЕДЬМАЯ

В колонии четвертого рейха был большой переполох -

внезапно из самых тайных и самых круто закупоренных

застенков в мире исчез любимый вождь товарищ Мюллер.

Вместе с ним пропал и Штирлиц, задержанный по делу о

врагах рейха, а также Франциско.

Никто в колонии не знал, радоваться или не радоваться

им по такому поводу. Никто не мог догадываться, пропали

Штирлиц и Франциско по воле Мюллера, Франциско и Мюллер

по воле Штирлица или Штирлиц и Франциско утащили куда-то

любимого вождя. В таком случае были организованы поиски