Влад Костромин - Наследники Мишки Квакина. Том IV

– Только в твое ведро, – уточнил я.

– Идет, я сейчас, – Моргуненок убежал.

– Рубль получим, – Пашка довольно потер руки.

– Ты вечно спешишь, – нахмурился я, – а могли бы больше получить.

– Сколько?

– Рубля два…

– Два?! – Пашка едва не заплакал. – Два?!

– Почему нет? Если бы у него было два рубля, получили бы два.

– Я не подумал.

– Оно и видно.

Прибежал Шурик с мешком.

– А где ведро? – не понял я.

– Вот, – он протянул две мятых бумажки и пятьдесят копеек, – два с половиной ведра. В мешок.

Мы с Пашкой переглянулись. Пашка едва не плясал от радости, что получит так много.

– Давай, – закричал брат, но я толкнул его локтем и посмотрел на Шурика:

– Мы договорились на рубль?

– Да.

– За ведро?

– Ну да, – закивал.

– Но за одно ведро, так?

– За одно? – Шурик поник.

– Конечно, нам же самим яблоки нужны.

– А два? – Моргуненок умоляюще смотрел на нас.

– Только для тебя, как друга, второе ведро за полтора рубля, – сжалился.

– И сала принеси! – выпалил Пашка.

– Хорошо.

Мы отгрузили Шурику два ведра, и он, пыхтя, поволок их домой.

– Два с полтиной, – сказал я, глядя вслед, – неплохое начало.

– Думаешь, еще кто-то купит?

– Еще не вечер.

Я как в воду глядел. Через час прибежал Рябич, узнавший от Шурика о продаже и столковался на ведро за два рубля. Потом Башкиренок, купивший ведро за два с половиной. Пришла Катька – младшая сестра Башкиренка и на тридцать копеек купила два десятка крупных яблок. Прибежал всклокоченный Шурик:

– Продайте еще два ведра, – совал два с половиной рубля.

– Уже ведро стоит два с половиной, – ехидно сказал Пашка. – И где наше сало?

– Я принесу.

– Вот когда принесешь, тогда и отсыплем. Если останется.

– Сейчас, – Шурик рванулся бежать, но я придержал его:

– Ты где деньги взял?

– Ну…

– Где?!

– Я продал яблоки.

– Кому?! – закричали мы.

– Ирке и Ленке.

Ирка и Ленка – двоюродные сестры Шурика, дочки деревенского токаря Толика.

– Дорого?

– Ну…

– Ну?

– За пять! – выпалил Шурик.

– И ты хочешь у нас за два с половиной, а сам за пять? – медленно спросил я. – Ты что, еврей?

– Нет, – Шурик поник, как одуванчик.

– Ладно, тебе как другу, за три рубля. Берешь?

– Беру!

– И сало, – напомнил Пашка.

– Принесу.

Насыпали ведро и Шурик убежал.

– Ничего себе, – пораженно сказал Пашка, – за пять рублей продал, вот хитрец!

– Хватит болтать, собирай яблоки.

Детей деревни охватила самая настоящая яблочная лихорадка. Они перепродавали друг другу яблоки, потрошили свои копилки. В ход пошел натуральный обмен: меняли на яблоки детские сокровища в надежде выгодно сбыть неизвестному покупателю.

К вечеру объявился взбудораженный отец:

– Там яблоки покупать будут, а вы чего лежите?

– Витя, они не лежат, – успокоила мать, – Я им велела яблоки собирать.

– Да? И где яблоки? – грозно уставился на нас.

– Ну… – я неопределенно развел руками.

– Что ну? – вскинулась мать. – У нас только на веранде три мешка яблок.

– Уже нет, – скромно потупился я.

– Что значит, нет? – не поняла мать. – Недавно стояли.

– Уже нет…

– Куда же они делись?

– Мы их съели.

– Съели?! – глаза матери едва не выскочили. – Три мешка?

– Ну да.

Пашка закивал.

– Три мешка? – не поверил отец.

– Ну да.

– Ну вы и проглоты, – папаша с уважением смотрел на нас. – Такое даже я не смог бы сделать – сожрать три мешка. Не, надкусить бы смог, но съесть… – он почесал затылок.

– На такое даже корова не способна, – покачала головой мать. – Как бы они не лопнули.

– Лопнут – страховку получим, – обрадовал отец.

– А на похороны расходы? – сварливо спросила мать.

– Похороны можно и дешево сладить, без поминок.

– Вить, ну что ты городишь? – всплеснула руками. – Как же без поминок? Что про нас люди скажут? – чопорно поджала губы.

– Скажут, что мы настолько убиты горем, что забыли про поминки.

– Если только так.

– Короче, – отец хлопнул ладонью по столу, – пока не лопнули, идите и собирайте яблоки. И не вздумайте жрать!

Мы переглянулись и отправились за яблоками. До темноты успели продать еще несколько ведер.

– Как дела? – из сумрака соткался отец с огоньком сигареты в зубах. – Живы еще?

– Живы, – пробурчал Пашка.

– Много набрали?

– Мешка два, – я показал на мешки.

– Мало, дети мои, ничтожно мало на фоне окружающего нас фруктового изобилия. Ну ничего, ночь большая. Собирайте, – закинул мешок на плечо. – СтаршОй, подсоби.

Я закинул второй мешок ему на другое плечо.

– Мешки, если что, в сарае берите, – отец ушел.

– Нам что, в темноте собирать? – не понял Пашка.

– Угу.

– Долго?

– Я откуда знаю? Не отвлекайся.

Собирали часов до двух ночи, пока не пришла мать.

– Вы не забыли, что надо дров найти, свиньям завтра варить? – спросила она.

– За заборами идти? – прямо спросил я.

– Можете ошлепки всякие поискать.

– В темноте?

– Не трепи мне нервы! Идите за заборами!

Отнесли домой собранные яблоки и привычно отправились на охоту за заборами.

– Пошли к конторскому саду, – предложил я. – Там еще кое-где забор остался.

– Пошли.

В конторском саду шумело, шуршало, трещало и ухало.

– Чего это? – испуганно прошептал Пашка.

– Яблоки добывают, – сообразил я. – Придется искать забор в другом месте.

– Давай дверь на почте украдем, – зевнул брат, – а то спать охота.

– Сколько там с той двери дров? Она же из оргалита.

– Бруски деревянные.

– Ладно, – я тоже хотел спать, – пошли за дверью.

Дверь сняли быстро – сказывался опыт. Поволокли по липовой аллее в сторону клуба, потом нырнули в лесопосадку, потом в наш сад.

– Стой, – прошептал я, услышав в саду подозрительный шорох. – Там есть кто-то.

– Леший? – испугался Пашка.

– Какой еще леший? Леший в лесу, а это сад.

– Мог из посадки забрести.

– Не выдумывай, – я опустил дверь на землю. – Пошли, посмотрим.

Осторожно углубились в сад.

– Вон, смотри, – указал я на сгусток темноты в кроне яблони. – Эй, ты чего там? – спросил громко.

Фигура замерла.

– Ты кто?

Ответом была тишина.

– Учти, батя любит по тем, кто яблоки ворует, стрелять, – предупредил я 3 3 См. рассказ «Яблоко раздора-II» . – Сейчас его позовем!

Откуда-то со стороны асфальта послышался топот убегающего человека.

– Ну что? Звать?

– Нет, не надо. Это я, Сысой, – просипели с яблони.

– Что ты там делаешь? Решил, как Фирс, на яблоне ночевать?

– Яблоко вот хотел сорвать – что-то в горле пересохло.

– Из-за одного яблока на дерево полез?

– На дереве посочнее.

– Слезай.

Сысой покорно слез. На животе болтался плотно набитый рюкзак.

– Чего это ты как кенгуру стал с сумкой на пузе ходить?