Анатолий Софронов - Миллион за улыбку

Карташова.«Вечерка». (Кладет газету на сервант).

Карташов.Ну, пока... (Направляется к двери.)

Карташова (подавая мужу газету). «Вечерку» возьми.

Карташов.А, да... (Берет газету. Бабкину.) Просьбу не забудь.

Бабкин.Все будет в порядке!

Карташовуходит. Карташова выходит на балкон. Бабкин закуривает. За окнами багровеет закат. Бабкин подсаживается к роялю, открывает крышку, играет какую-то грустную мелодию.

Карташова (возвращается в комнату). Взял такси и уехал.

Бабкин.Пешком отсюда далеко.

Карташова.Не верится, что он поехал в Хусаново.

Бабкин.Оля, он поехал именно туда.

Карташова.Все приметы говорят о противоположном.

Бабкин.Ах, эта «бабочка»! Так порой ошибаются даже самые проницательные жены.

Карташова.Женам иногда приятно ошибаться.

Бабкин.Оля, ты незаслуженно обижаешь Виталия! Я клянусь, он действительно уехал в Хусаново!

Карташова.Хорошо! Верю! У нас сегодня гости, будем веселиться!

Звонок.

Вот и они! (Уходит. Возвращается с Подушкиной.)

Подушкина (увидев Бабкина). Здравствуйте.

Бабкин.Добрый вечер, Феофилата Понтиевна! Как ваше самочувствие?

Подушкина.Самочувствие у меня бодрое. Только вот радикулит сквозняком прихватило, ощущаю затруднение в быстрых движениях.

Карташова.Прошу, присаживайтесь.

Бабкин.А вы песочком горячим.

Подушкина.Пробовала, милый, гравий даже нагревала. Тротуар у нас меняют, я мешочек гравия вечерком собрала, нагрела — и на радикулит.

Бабкин.Помогло?

Подушкина.Неполноценное средство.

Карташова.Кварцем надо бы.

Подушкина.Утюгом пробовала. Соседка меня прогладила. Тело — ничего, разгладилось, а радикулит остался. Жаркое время наступает, сквозняки. Кухня коммунальная, у кого здоровье железное, тот окна открывает, кто из более слабого материала — закрывает, в это время его простуда и берет!

Карташова.Приходите ко мне в поликлинику. Посмотрю вас, вылечим.

Подушкина (Карташовой). Заметила я, любите добро делать.

Карташова.Профессия такая.

Подушкина.Бывает, и профессия достойная, а человека не находит.

Бабкин (поднявшись). Всякое бывает.

Подушкина (махнув рукой). Вы что ж думаете, я из-за радикулита пришла?.. Геннадий пропал!

Карташова.Все в порядке. На прогулку уехал.

Подушкина.Хоть бы записку написал! У меня родных нет, привыкла. А тут день — нет, два — нет, три... В милицию хотела заявить. Письмо брат прислал. Может, срочное что?

Карташова.Он скоро здесь будет.

Подушкина (достает письмо). Передайте, уважаемая. (Взглянув на стол.) Вижу, сервировочка у вас...

Карташова.Геннадия ждем. Оставайтесь.

Подушкина.Рада бы... Да радикулит. (Переворачивает одну из тарелок.) Наша?

Карташова.Наша.

Подушкина.А мне однажды муженек привез из Германии сакс, сервиз, полный набор — и обеденный, и чайный, и кофейный. Приз на Истукане взял... Только сам потом и побил. Сахарница одна осталась. Боялся разбить, хруста под ногами не выносил... (Подавая письмо.) Когда же Геннадия домой ждать?

Карташова.Сегодня, вероятно.

Подушкина.А на приемчик когда к вам?

Карташова.Завтра с девяти до двух.

Бабкин (завороженным взглядом смотря на письмо). Ольга Федоровна вас моментально вылечит. (Карташовой.) Я провожу. (Уходит с Подушкиной.)

Карташова (рассматривает конверт, вернувшемуся Бабкину). Ты не можешь объяснить, что обозначают инициалы «Н. Ф.»?

Бабкин (теряясь). Какие инициалы?

Карташова.Письмо адресовано Геннадию для Н. Ф. Кто такой или такая Н. Ф.?

Бабкин (удрученно). Оля, я не криминалист.

Карташова.Почему Виталию надо посылать брату письмо для Н. Ф., а не прямо Н. Ф.?

Бабкин.Откуда я знаю! Спроси у Виталия!

Карташова (с пристрастием). А ты не знаешь?

Бабкин.Нет!

Карташова.Поклянись!

Бабкин.Клянусь старой черепахой и всеми ее родственниками!

Карташова.Не паясничай!

Бабкин.Оля, успокойся.

Карташова.Я успокоилась. (Берет со стола нож.)

Бабкин.Ты, кажется, хочешь меня зарезать?

Карташова.Я хочу вскрыть письмо.

Бабкин.Я где-то читал, что вскрытие чужих писем — признак некультурности.

Карташова.Если ты скажешь, где это написано, я обязательно прочту. До сих пор не читала. (Легко открывает конверт.) Хоть бы заклеивал хорошенько!

Бабкин (отчаянно). Я умываю руки!

Карташова (читает письмо, подает его Бабкину). Читай! Ну, читай же!

Бабкин.Я плохо разбираю рукописный текст.

Карташова (забирая письмо). Тогда слушай. «Дорогая Ниночка!» Еще одна Ниночка? Или это эта Ниночка?

Бабкин.Откуда я знаю! Я не вмешиваюсь ни в чьи личные дела!

Карташова.Мелкие лгунишки! (Читает). «Дорогая Ниночка! Здесь, в Хусанове, я не нахожу себе места». Теперь ясно, почему он приехал! «Я ложусь спать и встаю с мыслью о вас. Здесь очень красиво, много интересных людей, но меня никто и ничто не интересует». (Бабкину.) Слышишь?

Бабкин.М-да...

Карташова.Переходишь на мычание? Читать до конца?

Бабкин.Не стоит, Оля?

Карташова.Нет уж, дослушай! «Я мечтаю только о том часе, когда смогу вас увидеть. Если говорить точно, я буду в ближайшую среду, примерно около шести часов, в обычном месте». Сегодня как раз среда! А время? Восьмой час. Где ваше обычное место?

Бабкин.Откуда я знаю?!

Карташова.Ты, вероятно, не один раз бывал с ним вместе?!

Бабкин.Клянусь тебе!

Карташова.Дальше, конечно, «целую ваши славные ручки».

Бабкин.Все?

Карташова.Все.

Бабкин.Есть замечания. Во-первых, он называет ее на «вы», во-вторых, он целует ей ручки... Только ручки!

Карташова.Можешь мне сказать, это та Ниночка или не та?

Бабкин.Не знаю.

Карташова.Хорошо. У них все и спросим!

Бабкин.Та!

Карташова.Что значит «та»?

Бабкин.Эта!

Карташова.Эта, что с Геннадием?

Бабкин.Бог свидетель, я приперт к стене! Да!

Карташова.Роль Геннадия в этом деле?