Дитрих Киттнер - Когда-то был человеком

[3] [3] Фрисландцы (фризы) — народность, живущая на побережье Северного моря в ФРГ, Нидерландах, Дании, а также на прилегающих островах. В анекдотах их изображают как людей недалёких , то тут же останавливает шквал смеха замечанием, что это, к сожалению, современный вариант еврейских анекдотов времен нацизма, намекая при этом на другое нацменьшинство в стране, служащее постоянно мишенью для нападок «юмористов». Но чтобы не поставить себя над толпой (к себе тоже нужно относиться критически), он тут же добавляет, что реагировал так же, когда ему поставили эту ловушку. В своих выступлениях Киттнер не ограничивается констатацией недугов общества, он не только вскрывает общественные пороки, но и предлагает способ их лечения, он выдвигает альтернативу, мечтает. Он рассматривает явления, имея в виду перспективы перемен, дает возможность увидеть, как то-то и то-то можно улучшить, показывает, почему это еще не так и кто в этом виноват. Он не только прислушивается к народу, но ловит на слове представителей власти с их идеологией, то есть делает то, что Генрих Бёлль называл «учить словом». И это Киттнер использует для уточнения позиций противника, их анализа и разоблачения. Другой прием Киттнера, стремящегося искоренить предвзятые мнения и страсть к подстрекательству, заменить их демократическим мышлением, состоит в том, что он порой глупости и предрассудки излагает так серьезно- уныло, что они становятся противными даже тем, кто был их приверженцем. Киттнер часто слышит от зрителей, что он был первым, кто заставил их на многое взглянуть по-другому, изменить свое мнение или даже вовлек их в борьбу. Этим опровергается буржуазная точка зрения, будто искусство ни на что не должно и не может влиять. Киттнер говорит: «Если хоть кто-то из сидящих в зале поймет, что то, о чем я говорю, является и его делом, тогда я со своим кабаре чего-то добился». Чем больший сдвиг вправо отмечается в школах и университетах под влиянием официальной пропаганды, чем больше со страниц газет исчезают «за ненадобностью» многообразие и свобода мнений, тем нужнее Киттнеры. Его искренний и напористый подход к проблемам современности является лучшей и самой действенной агитацией – агитацией фактами.

Гюнтер Вальраф

Впервые я предлагаю книгу, в которой нет ни текстов для кабаре, ни сатирических сцен. Хуже того: речь пойдет о подлинных событиях. За то время, что потрачено на эту книгу, я мог бы написать целую программу кабаре. Не беда. Перед коллегой по имени Современность кабаретист наших дней может лишь, завидуя, снять шляпу: сатире с каждым днем становится все тяжелее предлагать больше того, что дает реальная действительность. В то же время эта книга не мемуары. До них я, надеюсь, еще не дорос, к тому же на такой случай у меня припасены совершенно иные впечатления. И речь здесь меньше всего пойдет о самом Киттнере. Тема повествования – страна, в которой я живу, увиденная глазами человека, в шкуре которого, как принято говорить в таких случаях, не каждому доведется побывать и который не может согласиться с господствующими здесь (в прямом смысле слова) порядками. Однако предлагаемая книга – и не учебник истории. Для этого наша переломная эпоха должна сперва прийти к своему благополучному завершению – на что остается только надеяться. Большинство рассказанных историй все еще продолжают оставаться актуальными. И я уже подумывал, не написать ли мне все это в виде дневника, ежемесячно перенося на бумагу все новые и новые события с пометкой «продолжение следует»… Толчок к написанию книги дали мне – наряду с усердными чиновниками, ведущими на меня досье в интересах государственной безопасности, – два высказывания западногерманских полицейских, которые можно отнести к разряду классических. «Конституция сегодня не имеет силы» – так в простоте душевной изволил выразиться представитель полиции перед огромной толпой, когда я напомнил ему о гражданских правах (шла демонстрация). Я долго колебался, не сделать ли это хватающее за душу высказывание (до того оно соответствовало действительности) заглавием книги. Но в конце концов решил выбрать другую полицейскую цитату: «Господин Киттнер, когда-то вы были человеком. Сегодня же вы всего лишь демонстрант». В заключение не могу не высказать искренней, глубокой благодарности тем, кто в течение долгих лет бескорыстно и без какой-либо просьбы с моей стороны помогал создавать эту книгу: нашим политикам-миротворцам обожаемой полиции, работающим в поте лица фабрикантам, нашим кристально честным и беспристрастным средствам массовой информации, свободным от предрассудков гражданам и – чтобы не забыть – демократическим партиям в Бонне. Я сумел достаточно оценить их не только как бескорыстных поставщиков материалов. Их заслуга гораздо больше: создание самих условий, которые сделали возможным появление на свет подобной книги. За все это я выражаю им свою глубокую признательность.

Мне пока что не доводилось бывать в Советском Союзе. Тем не менее я совершенно уверен, что многое из того, о чем рассказано в этой книге, покажется советскому читателю анахронизмом, репортажем из совершенно иного мира, который отстал в своем развитии и который еще в значительной степени живет по законам джунглей. Решение многих проблем (давно уже, к счастью, ставших для советского человека историей) в стране, о которой идет речь в этой книге, – все еще вопрос будущего. Поэтому моя задача, с одной стороны, упрощается: мне не нужно (предполагая, что мой читатель, возможно, заражен бациллой антикоммунизма, который Томас Манн назвал величайшей глупостью нашей эпохи) пытаться разубедить его, привлечь на свою сторону. Я могу забыть о своей миссии агитатора, а просто рассказать обо всем, что видел, пережил и понял. Но, с другой стороны, мне, немцу, это и тяжелее: из моих историй советский читатель увидит, что корни преступления, принесшего стране Ленина неисчислимые страдания, в ФРГ до конца еще не выкорчеваны. Но я надеюсь также, что от внимания читателя не ускользнет и другое: в моей стране немало людей, для которых 9 мая – это день освобождения также и немецкого народа. Для них это такой же непреложный факт, как и то, что 1 Мая – это день борьбы всего рабочего класса. Это не те, кто, руководствуясь ложно понимаемым патриотизмом, становится на сторону убийц, а те, кто считает себя приверженцем идей Тельмана и Димитрова. Поэтому я рад, что с этой моей книгой познакомятся и советские читатели. Хотя то обстоятельство, что некоторые истории немецкого писателя, содержащиеся в этой книге, впервые будут опубликованы не на языке оригинала, а в переводе на русский, кому-то в ФРГ явно не понравится, не беда. Зато, я надеюсь, у меня появятся друзья в Советском Союзе. А они для меня важнее.

Читать дальше