Дитрих Киттнер - Когда-то был человеком

В четверг полиция делает еще одну попытку предпринять крупное наступление: в ход идут дубинки, слезоточивый газ, водометы. На глазах у тысяч зрителей полицейские грузовики наезжают на демонстрантов, сидящих на земле. Имеются раненые. Но людей уже не остановить. Возмущение граждан обращается против полицейских. На следующий день число демонстрантов снова удваивается. После этого транспортная кампания окончательно останавливает движение. Как позднее становится известно, она делает это в тайной надежде, что хаос, который воцарится в результате прекращения работы общественного транспорта, сведет на нет чувства солидарности. Ставка делается на то, что стремление гражданина к «спокойствию и порядку» вынудит ганноверцев позабыть о солидарности с «Красным кружком» и во всеуслышание потребовать, чтобы государство железной рукой навело порядок. С этой целью власти решают прекратить регулирование возросшего потока машин на улицах или свести это дело к минимуму. Полиции почти не видно. Впрочем, она все равно бессильна. В конце концов, заявляет министр внутренних дел земли Нижняя Саксония Рихард Ленерс, теперь уже «приходится иметь дело с рабочим населением нашей столицы».

Но никакого хаоса нет: движение на перекрестках регулируют демонстранты. Число аварий по сравнению с обычными днями уменьшается на 25 процентов. Полицейские в частном порядке помогают регулировать транспортные потоки «Красного кружка». В городе почти не увидишь теперь автомобиля, у которого на ветровом стекле не было бы наклейки с кружком. Они движутся бесконечной цепочкой к импровизированным остановкам, там через мегафон объявляют, в какую сторону идет машина и сколько пассажиров может взять. Люди садятся – все происходит быстрее и удобнее, чем при посадке в трамвай. И уж, конечно, обходится дешевле. Жителям городских окраин стоит только рукой махнуть водителю машины, движущейся в нужном направлении, как это делают, когда останавливают такси, и все в порядке: тебя подвезут.

Городские власти пытаются вести переговоры с демонстрантами. Мы настаиваем на своих требованиях. В конце концов городская управа сама отдает распоряжение печатать красные кружки, которые теперь можно бесплатно получить в любом учреждении. Красный кружок печатают, кроме того, на первых полосах газет – его можно вырезать и наклеить на ветровое стекло. На автовокзале Штайнтор появляются шестеро печатников из соседней типографии. Они волокут тяжелые картонные ящики: в них указатели маршрутов для автомашин. Теперь каждый водитель может укрепить на ветровом стекле табличку с указанием направления движения – как у трамваев. «Мы работали сверхурочно. В конце концов порядок должен быть и во время революции».

Выдержка из статьи в журнале «Конкрет», отражающей тогдашние настроения: «16 июня вокзальная площадь напоминает переполненную гудящую ярмарку. Представитель Социалистического союза высших школ с микрофоном в руках выступает в роли зазывалы, и публика не остается равнодушной:

– Кто желает в Штекен на «опель-адмирале», в машине еще две девочки, раз, два, продано.

– Есть одно свободное место на мотоцикле.

– Не стойте там без дела, хотите поехать в Кирх- роде или в кино на «Моби Дик»?

– Никто не хочет взять с собой монашку?

Официанты в белых кителях волокут из близлежащих гостиниц десятилитровые бачки с сосисками – привет от управляющих. Пивоварни, которые в первый день бесплатно поставляли бутылочное пиво представителям «Красного кружка», теперь, после того как поняли, что алкоголь стал угрозой бесперебойному движению автотранспорта, переключились на лимонад. Крупнейшая колбасная фабрика Ганновера раздает обернутые в целлофан сэндвичи. Сломавшиеся машины бесплатно ремонтируют механики из «Красного кружка». Растут запасы сигарет. Кружки для сбора пожертвований переполнены – ганноверцы стали щедрыми».

Честно говоря, нам становится немного не по себе, когда обычно столь консервативный деловой мир Ганновера вдруг демонстрирует нам свои симпатии. Не хотят ли они спустить наш протест «на тормозах», превратить его в какую-нибудь «акцию по взаимному спасению» и направить его потом против злодеев демонстрантов? Наверняка. Но попытка терпит крах. Слишком поздно.

Акция «Красный кружок»

У меня дома звонит телефон. Слышится возбужденный голос: «Из депо Дёрена пытаются выпустить трамвай!» Вшестером мы прыгаем в две машины и мчимся к месту. Там уже на рельсах сидят четыре пожилые женщины. Вагону удалось пройти всего 50 метров…

В другой раз я торможу перед самым носом трамвая, выпущенного на линию в порядке эксперимента. Водитель по радиотелефону вызывает полицию. Полицейские обозревают место действия и затем успокаивающе обращаются к водителю: «Возвращайтесь-ка лучше обратно. Вы же сами видите, что все равно Далеко не уедете».

Потом они дружески прощаются, включают «мигалки» и сопровождают трамвай, который обратным ходом медленно движется по направлению к депо, до которого 300 метров.

Вздох облегчения какого-то представителя городских властей: «Какое счастье, что электроэнергия, газ и вода подаются не по рельсам». Высказывание опубликовано в газете.

Вечером на площади Штайнтор я даю концерт под открытым небом. До обеда выступал перед оперным театром, а вечером – здесь: оба пункта за это время стали местом встречи жителей Ганновера. Июнь, люди прогуливаются, обмениваются впечатлениями, что-то обсуждают. По каким-то непонятным причинам один трамвайный вагон остался стоять прямо здесь, на площади. За это время его размалевали во все цвета радуги, но других повреждений нет. Перед ним я и развернул свою сцену. Внезапно появляется какой-то господин в голубом плаще, внешне он выглядит весьма прилично. «Товарищи, – кричит он, – давайте подожжем этот вагон!» И вот уже появляются школьники, в руках у них спички. Анни из комитета «Красного кружка» и я взбираемся на подножку: «Не давайте себя спровоцировать! Этот тип подстрекает нас на уголовщину». И еще: «Вы что, не знаете, что такое агент- провокатор?» Однако школьники выступают против нас единым фронтом: «Реакционер! Контрреволюционер! Ревизионист!!!»

Тогда с мужеством отчаяния я распахиваю на незнакомце плащ и куртку. Летит наземь оборванная пуговица, но зато теперь каждому хорошо видно, что у солидного господина под мышкой кобура с пистолетом. Господин с побагровевшим лицом спешит исчезнуть под язвительный хохот собравшихся демонстрантов.

В этот вечер после представления у нас завязывается настоящая дискуссия о стратегии и тактике классовой борьбы. И об агентах-провокаторах. Нетрудно представить, что было бы, если бы вагон действительно сгорел: какой долгожданный повод для полиции разделаться с нами!