Александр Белокопытов - Рассказы о базарах, гусарах и комиссарах

А он действительно сидит у нее дома и водку глушит, а она бегает, покупает ему за свои... Все хочет его подшить, только он не соглашается. А она боится, как бы он тоже не помер, муж-то ее от пьянки умер, от алкоголизма. Она ему кричит: "Ой, Дэн, не пей, а то умрешь!" А он: "Я еще молодой, у меня здоровья до хрена!" Так пока и живут. Только больше всего она боится, как бы родители бывшего мужа не узнали, что она уже другого приняла. А то квартира-то на них записана. И детей накопить не успели. А то узнают, попрут из квартиры, а квартира - большая, жалко. И Дэна не хочет выгонять. Так и живет, мучается, не знает, что делать...

И никто не знает. А я думаю так: с этими денисами и максимами, дэнами и максами, если по-поганому, по-американски их называть - надо разобраться, чтоб они хороших девушек и женщин с пути не сбивали. А этим, так называемым порядочным девушкам и женщинам, сказать, чтоб они в оба глядели и не поддавались ни на какие уговоры. И чаще себя приструнивали, стыд и совесть имели, а значит - и честь. И вообще надо нам всем, хорошим молодым людям, собраться вместе и сказать этим, которые нехорошие, решительное: нет! Встать грудью на защиту девушек и женщин. Пусть они только с нами водятся, с хорошими, а с плохими - нет.

ЗЯТЬЯ

Зовут ее Люся. Она - крута, крепка, куда с добром бабеночка. Когда-то она в Сибири жила, в славном городе Бийске, а потом в славную Москву перебралась. В Бийске хорошо, а в Москве - лучше.

Работает она на трех работах и очень любит поговорить, особенно рассказывать. Хлебом с медом ее не корми, дай только что-нибудь рассказать. А рассказывать больше всего любит о зятьях. Уж и муж ее толкает: "Нянь, а нянь, давай лучше на гармошке поиграем да песни попоем"! Он гармонист отчаянный, на всю округу известный. А она: "Нет, дай вначале о зятьях рассказать, потом попоем." И особенно незнакомым любит рассказывать, свои-то уж давно все наизусть знают. И рассказывает при случае:

- Не знаю у кого какие зятья, а у меня зятья что надо попались. Повезло мне. Один зять на метрополитене милиционером работает, порядок охраняет. А там бдительность-то о-го-го какая требуется, глаз да глаз! Потому что объект - стратегической важности! Другой зять - не промахнулся, тоже там работает, в метро, машинистом, составы водит. Головастые они у меня, зятья, умные. А то!

Приняли бы их тогда на ответственную работу, если б они дураками были? Да ни в жизнь! И главное - меня, тещу, уважают и ценят. Вот, соберусь я, к примеру, куда на метро поехать, хоть в Бутово, так первый зять, который милиционер, сразу передо мной двери распахивает: проходи, любимая теща, бесплатно пропускает... Я еще зайти не успею, гляжу, а второй-то зять, который машинист, уже состав подогнал, меня поджидает... Сам на почетное место усаживает и везет, куда скажу. Быстро так довозит, тоже по блату.

Так что гляжу я на них и не нарадуюсь, хорошие у меня зятья попались, толковые, мне стыдиться нечего. Тот, который милиционер, так он с его головой обязательно в министры внутренних дел пролезет. Будет потом всей шайкой-лейкой руководить, нe сразу, конечно... А другой, который машинист, так обязательно в министры путей сообщения проскочит, точно! Они у меня оба упорные, глотку вырвут, но своего добьются. А уж как станут они министрами, так у нас с дедом, с тестем ихним, не жизнь - а сплошная малина начнется. Мы тогда работать не будем, пусть они нас сладкими булками кормят, а мы будем только на гармошке играть да песни петь. То-то славная жизнь начнется!

Правда, сейчас мы немного тесновато живем: восемь человек в двухкомнатной квартире, внуки же еще... А куда внуков девать? С нами и живут... Свои внуки - не чужие. Ничего, веселые ребятишки. Так бывало разойдутся, - сам отец, милиционер, остановить не может... Так что пока не шибко-то разбежишься, но ничего, в тесноте - да не в обиде!

А зятьям, может, не сегодня-завтра по квартире дадут, отвалят за хорошую работу, за ударный труд. Метров по двести каждому. Одному где-нибудь на Рублевском шоссе, другому на Осенней улице. Чем черт не шутит! Дают же вон депутатам. Те из глубинки - из ниоткуда приедут, ни кола у них, ни двора в Москве, а через год, глядишь, они уже в собственных хоромах сидят, навсегда прописались и золотыми ложками едят...

А уж как получат мои зятья квартиры, уж мы тогда всем завистникам нос утрем! А то некоторые мне тут намекают: ты, дескать, тетка, того, сглупила, зятьев-то подмосковных взяла, не столичных ребят, сели они тебе на шею. Ну и что? Не всем московскими быть! Я и сама - из глубинки, считай, из деревни, стыдиться нечего. Главное - чтоб люди были хорошие и с головой дружили, как дед говорит, а пока - потерпим, не все сразу.

Правда, они у меня еще выпивают маленько, зятья-то, любят, так сказать, заложить за воротник. Ну и что? Не без этого. Они, слава Богу, люди не больные, пусть иногда и выпьют с устатку, под тещины блины. Но - не на работе же! У меня с этим строго. Я милицейскому-то зятю говорю: "Ты только на службе-то ни-ни, не употребляй ни грамма, а то выхватишь пистолет да начнешь сдуру палить во все стороны, вроде как преступников ловить... подведешь тогда тещу под монастырь!" А машинисту наказываю: "Ты только пьяный-то за руль не садись, не ездий, а то повезешь любимую тещу, да завезешь неизвестно куда, угробишь к чертям собачьим! А я еще пожить хочу". А они со мной во всем согласны. Пьяные ни за что на работу не пойдут.

Так что не знаю, какие у кого зятья, а я на своих погляжу, не нарадуюсь, повезло мне с ними.

После этого муж ее выносит гармошку, садятся они рядышком на лавочку, начинают играть и петь... И хорошо у них, складно получается. А песен они много знают, на целый день хватит. Поглядишь - обзавидуешься: вот что значит - любовь. И дома все хорошо, и дочки - хорошие, и зятья - славные, счастье подвалило. Каждому бы так. Да так не бывает. Счастье - не одеяло, на всех не растянешь, кто-то да все равно голяком останется.

ГОРОШИНА

Забралась одна баба - бабища здоровенная, на горошину. Сидит на горошине, причитает:

- Ой, снимите меня, сиротинушку, с проклятой горошины, ведь сорвусь расшибусь насмерть!

Ехал мимо рыцарь знаменитый, доспехами брякал, копьем в разные стороны тыкал, подвига жаждал...

Увидала его баба, заголосила пуще прежнего:

- Пособил бы ты мне, благородный человек, защитник униженных и обездоленных, на ровную землю ступить, а то ведь навернусь с верхотуры, сломлю себе шею лебединую!

Остановился рыцарь: что такое? что за базар? или угрожает кто?

Обрадовалась баба, протянула к нему руки призывно.

- А уж я тебя, принцесса, не оставлю, на край света за тобой пойду, правду искать...

Почесал рыцарь свой калган железный, так и сяк покумекал. "Нет, думает, - никак нам эту страшную бабью силу не удержать". Загремел своими железяками и дальше по своим победным делам поскакал...