Сократ встречает Макиавелли - Питер Крифт

Сократ:Но ты сказал мне, что у этих вещей нет ни цвета, ни формы.

Макиавелли:Сказал.

Сократ:У квазара есть цвет или форма?

Макиавелли:Не имею ни малейшего представления. Что такое квазар?

Сократ:Ты не знаешь, что такое квазары, и потому не знаешь, каковы их характеристики, такие как цвет или форма. Но ты точно знаешь, что нет ни цвета, ни формы у тех девяти вещей, что я перечислил.

Макиавелли:Хорошо. Кое-что я о них знаю.

Сократ:То есть ты знаешь кое-что об этих вещах, несмотря на то, что у них нет ни цвета, ни формы, и, следовательно, их нельзя ощутить нашими чувствами и представить.

Макиавелли:Наверное, так.

Сократ:И когда ты говоришь «многие авторы изобразили республики и государства, каких в действительности никто не знавал и не видывал» , ты имел в виду «Государство» Платона – книгу, которая пытается дать определение справедливости – идеальной справедливости, высшей справедливости.

Макиавелли:Да.

Сократ:Которой не существует и которую никто не видел.

Макиавелли:Верно.

Сократ:Но если ее невозможно увидеть, как ее можно вообразить?

Макиавелли:Я не могу.

Сократ:Тем не менее, ты назвал такую книгу «воображаемой».

Макиавелли:Я просто имел в виду «нереальной». Ее даже нельзя назвать «воображаемой» в том смысле слова, о котором мы говорили. У справедливости нет ни цвета, ни формы, поэтому ее нельзя вообразить.

Сократ:Но ты говоришь, что то, о чем писал Платон, «в действительности никто не знавал и не видывал» . Но о справедливости многое было известно, хотя никто ее и не видел. И многое было о ней написано, и некоторые даже отразили кое-что верно – ты, например.

Макиавелли:Но это не настоящее знание. Это измышление.

Сократ:То есть ты утверждаешь, что только те ощущения, которые мы способны испытать на опыте, могут давать истинное знание?

Макиавелли:Да.

Сократ:И истинное знание ограничено этим чувственным опытом и тем, что мы можем себе представить на основе чувственного опыта. Так?

Макиавелли:Да.

Сократ:Будущие философы назвали бы тебя «эмпириком».

Макиавелли:Хорошо. Палки и камни могли бы переломать мне кости, но, то, как меня назовут, не может мне навредить.

Сократ:Как же ты вообще можешь говорить о справедливости, добре и зле, если ты не веришь, что в дополнение к внешнему зрению наш разум обладает еще и внутренним зрением?

Макиавелли:О! Я не отрицаю разум.

Сократ:Чем же он, по твоему, является?

Макиавелли:Он способен считать, выводит умозаключения из общих законов (дедукция) и обобщать отдельные наблюдения (индукция). Но все, что можно посчитать, дается через ощущения.

Сократ:То есть разум – это слуга или разведчик наших ощущений?

Макиавелли:Да.

Сократ:А не наоборот? Не подобен ли разум королю, который посылает своих слуг – ощущения – разведывать свое королевство и приносить королю информацию, о которой он и судит?

Макиавелли:Это возможно в философии, но невозможно в науке. В науке данные определят теорию. Не идеи судят данные, полученные через ощущения, а наоборот. Моя книга – это наука – историческая и политическая.

Сократ:Понимаю. Именно поэтому ты всегда противопоставляешь идеи и ощущения, получаемые через опыт, и всегда на первом месте ставишь ощущения.

Макиавелли:Да.

Сократ:Например, в начале главы 18 – «Каким образом государям следует держать слово» - в которой ты оправдываешь ложь и предательство друзей, обещаний и союзников, ты противопоставляешь знание и чувственный опыт. Ты пишешь: «Излишне говорить, сколь похвальна в государе верность данному слову, прямодушие и неуклонная честность. Однако мы знаем по опыту, что в наше время великие дела удавались лишь тем, кто не старался сдержать данное слово и умел, кого нужно, обвести вокруг пальца; такие государи в конечном счете преуспели куда больше, чем те, кто ставил на честность» .

Макиавелли:О, я знал, что ты будешь критиковать это, Сократ! Ты скажешь, что мученик превосходит своего мучителя, бедный святой – богатого грешника, честный гражданин – правителя, который обманывает и порабощает его, потому что ты, как и Платон, больше заботишься об успехе в загробном мире, подобном этому.

Сократ:На самом деле Платон в «Государстве» старался доказать, что справедливость всегда выгоднее несправедливости именно в этоммире, даже если бы загробного мира не существовало.

Макиавелли:Тогда то, о чем говоришь и ты, и Платон – это добродетель, а не счастье или успех или прибыль.

Сократ:На самом деле, именно счастье более всего интересовало Платона. Он стремился доказать, что добродетель, особенно справедливость, - причина счастья, то есть что справедливость всегда более прибыльна, чем несправедливость.

Макиавелли:Ну, тогда вы скорее имеете в виду душу, чем тело.

Сократ:Конечно! А разве ты заботишься не о душе? Разве не в ней пребывают счастье и осознание успеха? Или счастливы твои ногти? Может ли тело быть счастливым? Но я не хочу сейчас это обсуждать. Мы сейчас рассматриваем твою эпистемологию. Хотя очень легко увлечься и начать преследовать другую добычу – все звери в этом лесу перемешаны – твоя антропология, твоя метафизика, твоя этика, твоя эпистемология. Мы не можем разделить этих животных, если позволим им бежать свободно. Мы можем разделить их, только если поместим в наши искусственные клетки. Поэтому мое исследование твоей практической политики не может избежать исследования остальных аспектов твоей философии.

На самом деле, последнее, что ты затронул в этом отрывке, была снова антропология. (Мы никогда далеко не отходили от антропологии, когда рассматривали твою метафизику или этику или эпистемологию).

Вот еще один отрывок из 18 главы, памятный многим читателям:

«Надо знать, что с врагом можно бороться двумя способами: во-первых, законами, во-вторых, силой. Первый способ присущ человеку, второй – зверю; но так как первое часто недостаточно, то приходится прибегать и ко второму. Отсюда следует, что государь должен усвоить то, что заключено в природе и человека, и зверя. … Из чего следует, что разумный правитель не может и не должен оставаться верным своему обещанию, если это вредит его интересам ... Такой совет был бы недостойным, если бы люди честно держали слово, но люди, будучи дурны, слова не держат, поэтому и ты должен поступать с ними так же».