Игорь Негатин - Перстень Охотника

– Такие были всегда, – хмуро возразил я.

– Да, – кивнул головой ксендз, – но были и другие. А сейчас... Вы знаете, у меня был один служка, который мечтал посвятить себя служению Богу. Он был не только твёрд в своей вере, но и не по годам умён.

– Что с ним случилось?

– Поступил в семинарию, за отличные успехи был направлен продолжать обучение в Ватикан. Перед ним открывалась широкая дорога, но через год я увидел его во дворе костёла. Он приехал меня навестить и рассказал, что вернулся к мирской жизни. После того, что он мне поведал про Ватикан, я – мужик, который видел и кровь, и смерть – напился, как последний слабак.

– Разврат и похоть...

– Да, Александр, – Казимерас кивнул, – разврат и похоть – вот что сейчас можно встретить в Церкви. Но я не сдавался на войне, не сдамся и сейчас. «Никто, кроме нас!»

– Я знаю этот девиз...

– Я понимаю Александр, что вы мне ничего не скажете. Кто вы и чем вы занимаетесь в этой жизни… Но у меня больше опыта, причём, – он посмотрел на меня, – во всех областях. Поэтому знайте, что если вам будет нужна помощь в борьбе с этим, я буду здесь.

– Спасибо, святой отец.

Он немного помолчал, словно собираясь с мыслями.

– Тем не менее, Саша, я бы хотел с вами посоветоваться. Видите ли, в чём дело: позавчера мы начали земляные работы на заднем дворе костёла, и сюда привезли малогабаритную строительную технику. Через некоторое время ко мне прибежал взволнованный рабочий и сказал, что они задели какую-то кирпичную кладку, не указанную на плане, и он ни в чём не виноват, мол, я сам ему приказал там копать. Когда я подошел к этому месту, то обнаружил провал в земле. Но вы понимаете, что перед тем, как начать эти работы, мы получили все необходимые разрешения. Конечно, я сразу связался с работниками по охране исторических памятников и археологами. Мне предложили ничего не трогать, мол, через неделю они пришлют своих рабочих, чтобы решить проблему на месте и провести необходимые исследования. Работы приостановили, и рабочие уехали. Мне этот провал не давал покоя, и в пятницу, не дождавшись вас, я взял фонарь и спустился туда. Небольшой кирпичный туннель, уходящий вглубь холма. На оборонительные сооружения, возведённые при царе, никак не подходит – время постройки костела не позволяет. Углубившись в ход всего на несколько метров, я натолкнулся на заваленную развилку и был вынужден прервать свои «изыскания». Но перед тем, как уйти, на земле я обнаружил вот это, – он достал из кармана белый платок и подал мне.

Я развернул платок, уже догадываясь, что там увижу. Да, вы правы, передо мной лежал перстень ксендза Станислова...

(*) Requiescat in pace, – да упокоится с миром (лат.)

24.

– Место! – щенок посмотрел на меня, потом решил не спорить и ушёл на свою подстилку. Смотри ты, что надумал – ботинки мои грызть; нет, парень, так дело не пойдёт. Следом за ним послушно попёрся и Тишка. Правильно, друзей в беде не бросают; если уж сидеть на месте, то будьте любезны оба. Звери дружно завалились на подстилку и принялись причёсывать друг друга.

Скоро мою кухню можно будет называть штабом по борьбе с Нежитью, ей-Богу! Авгуру я позвонил сразу, как только выехал от Казимера, ничего особо не рассказывал, просто пригласил на рюмку чаю, чтобы мозги после всех треволнений на место встали. Когда я подъехал к дому, Пётр, сидя на лавочке у подъезда, уже меня поджидал, будто добропорядочный пенсионер, который выбрался из своей душной квартиры, чтобы насладиться прохладой летнего вечера. Ему бы сейчас очки, газету «Труд» и панамку, чтобы голову не напекло. Представил эту мирную картину и усмехнулся – слишком уж фантастическая картина получается. Пока я смывал в душе грязь, Авгур прошёл на кухню, нашёл всё необходимое и теперь, судя по ароматам, готовил кофе. Хорошее дело. Этот потерянный день мне дорого обошёлся, еле на ногах держусь.

– А что мне делать с находками? – спросил я, пробуя приготовленный напиток.

– Как что? – удивился Авгур. – Твои находки, тебе и решать. Монеты можешь продать, золото сейчас в цене, а книгу, если честно, даже не знаю... То, что ты нашёл, лучше спрятать и никому не показывать, это уникальная книга! Её автор – Хильдегарда Бингенская. По одним сведениям, она родилась в 1098 г в Бермерсхайме, на территории нынешней земли Рейн-Гессен, а по другим – в Бекельхейме. Монахиня, настоятельница монастыря в долине Рейна и автор мистических и медицинских трудов. Одну из её книг ты сейчас и держишь в руках – это знаменитая Liber subtilitatum diversarum naturarum creaturarum (*).

– В чём её уникальность? – спросил я. – Не успел ещё собрать о ней информацию.

– Слишком дорогая, можно даже сказать, бесценная, – он надел хирургические перчатки, которые попросил у меня сразу, как только увидел, что я обнаружил. Аккуратно открыл эту, богато украшенную и написанную на тонком пергаменте книгу. – Господи, все три части: Liber simplicis medicinae, Liber compositae medicinae и Liber medicabilis herbis (*). Да, ведьма, которую ты упокоил, оставила тебе богатство, – он покачал головой. – Кто бы мог подумать…

– Почему вы мне сразу не рассказали о белых и чёрных ведьмах, Авгур?

– Это ничего бы не изменило, мой мальчик, – ответил Пётр, с сожалением откладывая книгу в сторону.

– Как не изменило? – он поражал меня с каждым разом всё больше. – Если верить отцу Казимеру, то Белые ведьмы – это уникум среди людей! Это не простая Нежить, как можно их убивать, Авгур?!

– Как? – он поднял на меня тяжёлый, словно налитый свинцом, взгляд. – А вот так! Запомни, Александр – в этом мире ты не имеешь права на три вещи: милосердие, жалость и интеллигентские слюни! Это война, причём гораздо более древняя, чем те, которые устраивают люди, когда затевают очередную бойню, кровавую и бессмысленную.

– Но это жестоко...

– А ты как думал? Читал Библию?

– Да.

– Значит, невнимательно читал! Там сказано – не убий, но ты всё же убиваешь, значит, совершаешь очередной смертный грех. Может, ты считаешь себя благодетелем человечества, очищая мир от Нежити? Эдаким благородным защитником?! Никогда не думал, что Господь Бог передал людям эти истины не просто так? Вижу, что думал. А про себя и свой статус в этом мире не размышлял? Жаль... Ты простой мусорщик, который убирает отходы, не более того. И в этой роли, нет никакого благородства, это наказание! Рассчитаться за грехи прошлого новым грехами, чтобы осознал, прочувствовал, что это такое! Сердцем, душой, телом! Знал бы ты, сколько Охотников погибло, не в силах этого перенести.

– Весёлая перспектива, ничего не скажешь. Мол, иди и греши заново.

– Не передёргивай, – он махнул рукой. – Не ты первый, не ты последний, привыкнешь. Многие из вас, когда осознавали настоящую суть Охоты, срывались. Одни уходили в запой, другие стрелялись или вешались. Пойми – это ведь не выход, это мелкая попытка уйти от судьбы.