Мэри Уэстмакотт - Неоконченный портрет

Селия с мамой долго обсуждали, какого лучше цвета завести плиссированную юбку, причем мама была заинтересована в предмете дискуссии не меньше самой Селии. Перебрав всех виденных девочек с их юбками, они остановились на огненно-красном – такой юбки не было ни у кого.

После смерти мужа Мириам редко выходила из дому и еще реже приглашала гостей. Заходили лишь несколько старых друзей и подружки Селии. Мириам с легкостью отказалась от светской жизни, да и денег было в обрез, но все равно ее задевало, что все те люди, которые раньше так и вились вокруг них с Джоном, теперь напрочь забыли о ее существовании. Будучи от природы застенчивой, она выходила в свет только ради мужа. Он был настоящим светским львом, любил ходить в гости и устраивать приемы. Мириам успешно справлялась с ролью «львицы», а Джон и не догадывался, как тяжело эта роль ей дается. Теперь настало облегчение, но Мириам беспокоилась, как бы Селия не выросла пугливой дикаркой.

Вечером наступало самое лучшее время. Селия и Мириам ужинали рано – в семь часов, затем поднимались в классную, где Селия брала вышивание, а Мириам читала ей вслух. Чтение постепенно усыпляло Мириам: ее речь становилась невнятной, голова клонилась на грудь…

– Мама, – уличала ее Селия, – ну ты же засыпаешь!

– Нет, что ты! – притворно возмущалась мама.

Встряхнувшись, Мириам бойко прочитывала пару страниц и потом вдруг объявляла:

– Да, ты права. Я лучше немного посплю. – И, захлопнув книгу, она мгновенно засыпала.

Проспав несколько минут, она с удвоенной энергией возобновляла чтение. Иногда вместо того, чтобы читать, Мириам рассказывала Селии истории из своей жизни, о том, как ее, дальнюю родственницу, удочерила бабушка.

– Моя мать умерла, и денег после нее не осталось. И твоя добрая бабушка удочерила меня.

Мама с легкой прохладцей упоминала о бабушкиной доброте. Оттого, наверное, что ее детство было полно одиночества и тоски по умершей матери. Наконец она заболела, и бабушка вызвала врача. Он сказал: «Девочка о чем-то горюет». – «Ну что вы, доктор! – запротестовала бабушка. – Она абсолютно счастлива». Врач не стал спорить, но когда бабушка вышла из комнаты, он сел на постель к Мириам и ласково и доверительно с ней заговорил. Она расплакалась и все ему рассказала.

Бабушка была поражена: «Но она же никогда ничего мне не говорила!»

После этого Мириам полегчало. Признание, казалось, утолило боль.

– А потом я познакомилась с твоим отцом. – Мамин голос потеплел. – Он был так добр ко мне.

– Расскажи мне про папу.

– Он был уже взрослый восемнадцатилетний молодой человек. Он нечасто приезжал домой из-за сложных отношений с отчимом – вторым мужем бабушки.

– И ты в него сразу влюбилась?

– Да, с первого взгляда. Я росла и любила его. Я и мечтать не смела, что он тоже когда-нибудь полюбит меня.

– Почему?

– Ну… видишь ли… Он был большой любитель женщин и ухаживал за взрослыми красивыми барышнями. Любая бы сочла его отличной партией. Я все время с ужасом ждала, что он женится. Он очень хорошо ко мне относился – дарил мне цветы, конфеты, украшения. Для него я всегда была «крошка Мириам». Думаю, его забавляла моя преданность. Потом он рассказывал, что одна пожилая дама – мать его друга – однажды сказала ему: «Мне кажется, Джон, что ты женишься на своей маленькой кузине». И он тогда засмеялся: «На Мириам? Но она ведь совсем малышка». Тогда он был увлечен одной очень красивой девушкой, но что-то у них расстроилось… Короче, я стала единственной женщиной, которой он когда-либо делал предложение. Я помню, я решила, что, если он женится, я лягу на диван и буду так лежать долго, пока не умру. И все будут гадать, отчего я умерла, пока не найдут его письма ко мне, перевязанные голубой ленточкой и переложенные незабудками. В дни моей юности мечтать о романтической кончине от безответной любви было очень популярно. Глупость, конечно, но, знаешь, это как-то помогало – облегчало боль… Я помню, однажды твой отец вдруг заметил: «Слушай, крошка, какие у тебя красивые глазки». Я просто опешила. Я считала себя некрасивой. Я взобралась на стул и стала рассматривать себя в зеркало, чтобы понять, что он имеет в виду. Присмотревшись, я решила, что глаза у меня и вправду ничего…

– Когда папа сделал тебе предложение?

– Мне было двадцать два года. Целый год он не приезжал. На Рождество я послала ему открытку и стихотворение, которое я посвятила ему. Он всегда держал эти стихи в кармане. Когда он умер, они были там… Передать тебе не могу, как я удивилась, когда он попросил меня стать его женой, и отказала ему.

– Но почему, мама?

– Не знаю… Я была так воспитана. Я считала, что недостойна его. Я боялась, что, женившись на мне, он быстро разочаруется.

– И дядя Том… – подсказала Селия, которая дальше уже знала.

Мама улыбнулась:

– Да, дядя Том. Мы поехали в Сассекс к дяде Тому. Он был уже довольно пожилой, очень мудрый и добрый. Я, помню, играла на фортепьяно, а он сидел у камина и слушал. И вот он спрашивает: «Это правда, Мириам, что ты отказала Джону?» Я говорю: «Да». – «Но ты ведь любишь его?» – «Да». – «В следующий раз соглашайся. Он попросит тебя еще, но в третий раз просить не будет. Он хороший парень, Мириам. Не отворачивайся от своего счастья».

– И когда папа еще раз сделал тебе предложение, ты сказала «да».

Мириам кивнула. Ее глаза лучились счастьем.

– Теперь расскажи, как вы стали жить здесь.

Это была еще одна любимая история.

– Мы снимали квартиру тут неподалеку. У нас тогда было уже двое детей – твоя сестра Джой, которая умерла, и Сирил. Папа собирался ехать в Индию по делам и не мог взять нас с собой. Здесь нам очень нравилось. Тогда мы решили, что снимем в этом месте дом на год. Мы с бабушкой пошли разузнать, какие дома сдаются в округе. В тот день за обедом я сказала папе: «Джон, я купила дом». Он сказал: «Что-о-о?» Бабушка сказала: «Все в порядке, Джон. Недвижимость – это самый надежный объект вложения денег». Дело в том, что отчим твоего отца – бабушкин муж – оставил мне небольшой капитал. Это был единственный дом, который мне понравился. Здесь было так тихо, так мирно. Но старая владелица наотрез отказалась сдавать его, соглашалась только продать. Она была квакерша – такая милая и доброжелательная дама. Я спросила у бабушки: «Можно я куплю его?» Бабушка была моей опекуншей. Она сказала: «Конечно, покупай, Мириам». Старая квакерша сказала: «Будьте счастливы здесь – ты, твой муж и твои дети». Это прозвучало как благословение.

Как это было похоже на маму – вдруг взять и купить дом.

Селия сказала:

– И я здесь родилась?

– Да.

– Ой, мама, давай всегда будем здесь жить! Никогда-никогда его не продадим.

Мириам вздохнула: