Мэри Уэстмакотт - Неоконченный портрет

Селия не хотела уезжать. Она хотела как-нибудь помочь Дермоту, но, кажется, помочь ему было нечем. День за днем Дермот проводил в бесплодных поисках работы, становясь все мрачнее. Наконец, когда Селия совсем уже решилась его оставить и поехать к матери, все изменилось.

Однажды Дермот пришел домой новым человеком. Он ликовал, синие глаза горели и смеялись.

– Селия! Все чудесно! – завопил он с порога. – Помнишь Томми Форбса? Я только что случайно его встретил. Ему нужен такой человек, как я. Он принимает меня на работу. Восемьсот фунтов для начала, но через год или два я буду зарабатывать тысячу пятьсот или все две. Пойдем куда-нибудь отметим это.

О счастье! Дермот опять стал мальчишкой. Он захотел купить Селии новое платье.

– Вот это голубое тебе очень идет. Я страшно люблю тебя, Селия. Ты у меня красавица.

На следующее утро Джуди спросила:

– Мама, кто такой «праздничный друг»? Няня говорит, что один ее знакомый в Пекхеме – «праздничный друг».

– Это, наверное, такой человек, который дружит с тобой, только когда у тебя все хорошо.

– Понятно. Как папа.

– Нет, Джуди, конечно нет. Папа бывает расстроен из-за неудач, но если бы я или ты заболели или с нами что-нибудь случилось, он бы все для нас сделал.

Джуди задумалась.

– А я не люблю больных. Они лежат в постели и не могут играть. Вот вчера, когда мы играли в парке с Маргарет, ей что-то попало в глаз. Она села на скамейку и хотела, чтобы я посидела с ней, но я не стала.

– Джуди, это нехорошо.

– Почему? Я не люблю сидеть, я люблю бегать и играть.

– Представь, что это тебе попало что-то в глаз. Тебе бы не понравилось, если бы Маргарет пошла играть, а ты бы одна осталась на скамейке.

– Ну и что… Все равно, это же не у меня болел глаз, а у Маргарет.

Дермот хорошо зарабатывал – около двух тысяч фунтов стерлингов в год. В их семье царили мир и благополучие. Они решили, что деньги стоит откладывать, но пока еще не время.

Первой покупкой был подержанный автомобиль.

Селия ненавидела Лондон и всегда мечтала жить за городом, да и для Джуди это было бы полезнее. Но они не могли позволить себе переселиться за город по причине дороговизны железнодорожных билетов.

Теперь Дермот мог ездить в Лондон на машине, и они сняли коттедж в Лодже, в десяти милях от Долтона. В придачу к машине они купили собаку – забавную таксу по кличке Обри.

Денман не захотела поселиться с ними. В тяжелое время она была безотказна, но, как только дела пошли на лад, у нее опять испортился характер. Она грубила Селии, ходила с гордо вздернутым подбородком и в конце концов потребовала расчета.

– Я не терплю, когда мною помыкают, – сказала она.

Они переехали весной, когда повсюду цвела сирень. Селия ее обожала. Рано утром она с ощущением счастья выходила в сад, где самыми невообразимыми оттенками лилового и пурпурного кипели заросли сирени. Под ногами путался Обри. Не было больше ни грязи, ни пыли, ни смога. Почти как дома.

Недалеко от их коттеджа находилась школа, куда отдали учиться Джуди. Она сразу полюбила школу. С кем-нибудь наедине она могла быть застенчивой, но среди десятков детей чувствовала себя как рыба в воде.

– Мама, когда я пойду в настоящую большую школу? Есть такие школы, где учатся миллион девочек? Какая самая большая школа в Англии?

При распределении жизненного пространства в их маленьком доме Селия и Дермот поспорили.

Дермот собирался занять солнечную комнату на втором этаже под свой кабинет. Селия предполагала устроить там детскую.

Дермот обиделся.

– Я единственный в этом доме, кто вообще не видит солнца.

– У Джуди должна быть солнечная комната.

– Зачем она ей? Она и так целый день на улице. Вон та большая комната ей отлично подойдет – там полно места для игр.

– Туда не заглядывает солнце.

– Я не понимаю, почему Джуди солнце нужнее, чем мне.

И тут Селия – впервые – настояла на своем. Ей ужасно хотелось уступить, но она не поддалась соблазну.

Дермот, впрочем, недолго обижался. Он сделал вид, что покорен своей участи бесправного отца и мужа.

Соседей было много, и большинство с детьми. Все они были очень дружелюбны. Единственная неприятность заключалась в том, что Дермот не любил ходить в гости.

– Послушай, Селия, я приезжаю из Лондона усталый как собака. А ты меня заставляешь наряжаться и опять куда-то тащишь. Домой мы приходим не раньше полуночи, а утром мне снова на работу. Я физически не могу этого вынести.

– Но ведь не каждый день, Дермот. Хотя бы раз в неделю.

– Я не хочу. А ты иди, если тебе не терпится.

Проще сказать, чем сделать. В деревне гостей приглашали либо парами, либо не приглашали вообще. И все же Селия не могла не признать справедливость слов Дермота. Он зарабатывал деньги для семьи и имел право отдохнуть после работы. Селия отклоняла все приглашения, и вечерами они с Дермотом сидели дома. Он обычно читал какую-нибудь книгу по экономике, а она шила или просто, сцепив руки на коленях, смотрела на него и думала о своих рыбаках из Корнуолла.

Селия хотела второго ребенка. Дермот был против.

– Когда мы жили в Лондоне, ты говорил, что у нас тесно и нет денег. Но теперь-то мы не бедны и места у нас полно.

– Подожди, мы еще успеем. Опять начнется эта возня, бутылки, соски, плач…

– Ты всегда так будешь говорить.

– Нет, не всегда. Я бы хотел иметь еще двоих детей, но не сейчас. Мы ведь еще молоды. Это будет хорошей встряской, когда нам все надоест. Я не хочу, чтобы тебя опять тошнило. – Помолчав, он добавил: – Знаешь, я присмотрел сегодня одну вещь.

– Какую?

– Автомобиль. Наш старый совсем развалился. А это новая спортивная модель, и всего восемь тысяч пробега.

Селия думала: «Как я его люблю! Он такой мальчишка, так хочет эту несчастную машину. Он ее заработал… Почему бы не согласиться с ним? Пусть покупает. А дети у нас еще будут. И потом, он мне дороже всех детей на земле».

Дермот никогда не приглашал в гости своих старых друзей. Это удивляло Селию.

– Ты ведь раньше часто встречался с Эндрюсом.

– Ну и что? Теперь мы совсем не видимся. Мы изменились. Все меняется…

– А Джим Лукас? Вы были неразлейвода, когда ты за мной ухаживал.

– О, Селия! Сто лет прошло. Еще не хватало мне якшаться с солдафонами.

Однажды Селия получила письмо от Элли Мейтланд, теперь Элли Петерсон.

– Дермот! Элли Петерсон вернулась из Индии. Я была ее подружкой на свадьбе. Давай пригласим ее с мужем к нам на уик-энд?

– Давай. Ее муж играет в гольф?

– Я не знаю.

– Досадно будет, если нет. Впрочем, ладно, это не важно. Ты ведь не заставишь меня развлекать их?