Екатерина Вильмонт - Перевозбуждение примитивной личности

Но вполне возможно, что я сама в этом виновата…

А вот арахнофобия — это моя болезнь, и видно неизлечимая, тут не спасает даже чувство юмора…

Наконец я встала и пошла туда, куда указывала стрелка с надписью: «Граверные работы». Объяснила какому-то мужчине, что мне нужно, он позвал молодого бородатого парня в шортах с симпатичным лицом и трезвого как стеклышко. Он пошел со мной, подсчитал буквы, сказал, сколько это будет стоить, и взял мой телефон, пообещав позвонить через три дня А я опять села на скамейку. Почему-то мне было тут хорошо и спокойно, не хотелось уходить. Вдруг ко мне подошла старушка в темном платочке:

— Женщина, я, конечно, извиняюсь, но вы бы розочки покороче обломали.

— Зачем?

— Так упрут же!

— Что?

— Розы ваши упрут и продадут прямо за воротами, а надо, чтобы у них был нетоварный вид…

— Но ведь это будет некрасиво — Так упрут же, если красиво! И травку бы полить не мешало.

С этими словами доброжелательная старушка удалилась. Розы я ломать не буду, а траву полить и вправду надо. Но из чего? И тут я заметила пожилого мужчину с небольшой лейкой в руках.

— Простите, ради бога, — обратилась я к нему, — вы не дадите мне лейку буквально на пять минут?

— Разумеется! — Он протянул мне лейку. — И не торопитесь, я тут еще побуду.

— Огромное вам спасибо! — Я схватила лейку и пошла за водой. Когда я возвращалась, то на могиле, что рядом с маминой, увидела сидящего на корточках мужчину, который что-то собирал с земли.

Ну вот, теперь уже спокойно не посидишь. Значит, полью траву и красный цветок, верну лейку и поеду за покупками для Муры. Но мужчина сидел так, что его зад нависал над моим газончиком.

— Извините, пожалуйста, вы не могли бы немного подвинуться, мне надо тут полить…

Он обернулся и…

— Господи, Рыжий, это ты?

— Динь-Динь? — ошеломленно произнес он.

У него было измученное лицо.

— Что ты тут делаешь? — пробормотала я.

— Тут могила мамы, сегодня день ее смерти…

Он в Москве? И не звонил? — пронеслось у меня в голове.

— Я только с самолета… Даже переодеться не успел, сразу сюда, а ты тут какими судьбами?

— Это могила моей мамы, они же рядом! Странно, да? Что с тобой, Рыжий?

— Все плохо, Динь-Динь! Лешка, мой друг… Он повесился в тюрьме… Его крупно подставили, и он сломался. Я не успел, Динь-Динь…

Скамейка на могиле его матери была побольше, мы сели рядом.

— Ты чувствуешь свою вину, Рыжий?

— Нет, просто очень больно… У него осталась жена, двое детей и больная мать…

— Но ты ведь им помог, правда?

— Ну, чем смог…

— А я могу чем-то помочь?

— Им? Нет.

— А тебе?

— Ну если только напьешься со мной в зюзю… — грустно улыбнулся он.

— Тебе обязательно напиться в зюзю?

— Да, Динь-Динь, ты уж прости, такое дело… Ну так как насчет напиться вместе?

— Сегодня не выйдет. Ты на машине, Рыжий?

— Да, тебя куда-нибудь подбросить?

— До первого попавшегося супермаркета… — Я объяснила ему свою задачу.

— Хорошо. Хочешь, отвезу в Рамстор на Шереметьевской, мне по дороге…

— По дороге в зюзю?

— Нет, пока на работу. А зюзя уж потом.

Но он продолжал сидеть, глядя в одну точку и сцепив на коленях свои громадные лапы. Мне было его так жалко, что комок стоял в горле.

— Рыжий, не мучайся… Скажи, ты почему без цветов? На могилу надо цветы…

— Что? Прости, я не расслышал.

— Нет, ничего.

Я достала из банки четыре розы и положила на могилу его матери.

— Ладно, Рыжий, ты тут посиди один, я пойду.

— Спасибо, Динь-Динь…

Я быстро полила траву, вернула лейку и пошла к выходу. Бедняга Рыжий… Но, видно, я ему не больно-то нужна. Он умеет справляться в одиночку со своими бедами, я ему только мешаю.

В глубине души я надеялась, что он меня догонит.

Но нет.

Поймать машину у монастыря не удалось, и я пошла пешком на Ленинский. Запел мобильник.

— Шадрина, ты где сейчас?

— На Ленинском.

— В каком месте? — Голос Кости звучал весьма взволнованно.

— Улица Стасовой, а что?

— Надо срочно повидаться!

— Случилось что-то?

— Да!

— Судя по ликующим ноткам, что-то хорошее?

— Наверное… Во всяком случае, весьма знаменательное! И первой я хочу рассказать тебе! Могу подъехать за тобой минут через двадцать. Тебе там есть куда деться на двадцать минут?

— Найду! Тут напротив магазин ковров, я буду возле него.

— Договорились. Целую!

У одного горе, у другого радость… А Рыжий так и не спросил, что я решила… Ему не до того, вполне понятно. Более того, в этом есть известная деликатность. Он не хочет ставить меня в такое положение, когда пришлось бы отказать человеку, и без того убитому горем… Или он об этом и не вспомнил? А вот Костя в своей радости сразу кинулся ко мне. Нет, так можно совсем рехнуться.

И я решительно пошла через дорогу к магазину ковров. Заглянула туда. Выбор большой. А в моем детстве на ковры была запись… В нашей семье к этой теме относились иронически, а вот соседка Валя, помню, ездила «отмечаться» в очередь. Мама ее спрашивала: «Валюша, ну неужели тебе жизненно необходим ковер?» На что та отвечала: «А как же? У других небось есть, а я чем хуже?» Один ковер привлек мое внимание, китайский, шелковый, он очень подошел бы к моей гостиной, давно думала, что там надо постелить ковер… И стоит сравнительно недорого, может, купить? Но я же не хочу больше жить в Маасмехелене! Да ерунда все это, мимолетные страсти… Перевозбуждение примитивной личности, игра гормонов, не более того. Не стоит из-за этого ломать жизнь. Разве можно кидаться в омут с головой из-за совершенно незнакомого человека… Или даже двух? Костя ведь тоже, в сущности, незнакомый, хоть я и знаю его с первого класса. Вот куплю сейчас этот ковер и… И это будет мое решение задачки с двумя неизвестными. Дом, садик, коты, Тузик и Додик. Мой удел.

Но тут к магазину подкатил знакомый «лендровер». Костя выскочил из машины, но я бы его не узнала. На голове какая-то идиотская панамка, низко надвинутая на лоб, и темные очки вдобавок. Маскируется! Я вышла на улицу.

— Ну конечно, где искать бабу? В магазине!

Привет!

— Привет!

— Садись, поедем!

— Куда?

— Тут рядом есть одно местечко, жрать хочу смертельно! И там тихо. Ты пиво пьешь?

— Могу иногда.

— Отлично! Времени очень мало, а там можно быстро перекусить. Официант знакомый!

Ресторанчик назывался «Пивнушка». И там в этот час никого не было. Мы сели за деревянный, без скатерти столик.

— Что будешь есть?

— Что-нибудь легкое.

— Глупости, Шадрина! Хочешь нюрнбергские колбаски? Очень вкусно с пивом.

— Давай! Только сними, ради бога, эту панамку, ты же сидишь спиной к залу, тебя никто не узнает!

Он засмеялся и снял панамку.

— И очки сними!

— Слушаюсь, моя госпожа!